Библия.Толкование книги Бытие. Комментарии к библии

Всем любящим и ценящим простое Евангелие благодати, усердно предлагаю прочесть настоящее толкование на Книгу Бытия, ибо оно характеризуется своим глубоким проникновенным евангельским духом. Так как я имел преимущество читать их в М. С., то могу говорить как получивший от них пользу. Гибель человека от греха и даруемое Богом спасение во Христе с поразительной ясностью и полнотой представлены в данной книге, особенно в первых главах.

Для благовествующих служителей Христа очень важно иметь правильные и авторитетные указания на то, что есть грех и что есть благодать, и в особенности это имеет большую ценность в настоящее время, когда всюду распространены поверхностные идеи.

Евангелие Христа, идущее навстречу нуждам человеческой натуры, ее состоянию и характеру, известно сравнительно мало и еще меньше проповедуемо. Вследствие этого у многих дорогих детей Божиих возникают сомнения, опасения и неразрешенные вопросы, которые наполняют их сердца и смущают совести. Пока душа не познает, что вопрос о грехе и требования божественной святости полностью удовлетворены на кресте, до тех пор мирный покой совести мало будет изведан.

Только одна совершенная жертва Христа, принесенная Богу за нас на Кресте, может удовлетворить вопль тревожной смущенной совести: "Ибо Пасха наша, Христос, заклан за нас." В этом и только в этом будет найден полный ответ на каждое требование, потому что через веру познают, что все основания для сомнений и опасений устранены, вопрос о грехе навеки закрыт, каждое божественное требование полностью удовлетворено и положено твердое основание для получения уже теперь установленного мира, в присутствии божественной святости. Христос "преданный за грехи наши и воскресший для оправдания нашего" (Рим. 4,25) окончательно разрешает вопрос греха. В тот момент, когда мы уверуем в Евангелие - мы спасены и должны быть божественно счастливы. "Верующий в Сына имеет жизнь вечную" (Иоан. 3,36).

Мы видим бесконечно чудную любовь Бога к грешнику в Его осуждении греха в лице Его собственного Сына на кресте. Там Бог, с полной благодатью к нам, поступил с грехом согласно Своей бесконечной святости и справедливости. Он снизошел до самой глубины нашей гибели и греха, измерил их, судил их и навсегда устранил, как корень, так и ветвь, пролив драгоценную кровь незапятнанной жертвы. Он "осудил грех во плоти", т. е. Он там осудил тот нечестивый корень греха, который в нашей плоти - наша плотская природа. Но Он также принес Себя в жертву, "чтобы подъять грехи многих", действительные грехи каждого верующего. Таким образом весь вопрос о грехе был рассмотрен между Богом и Сыном и окончательно закончен на Кресте. "Симон Петр сказал Ему: Господи! куда Ты идешь? Иисус отвечал ему: куда Я иду, ты не можешь теперь за Мною идти." Подобно тому, как Авраам и Исаак были одни на вершине горы в земле Мориа, так же точно Бог и Христос были одни, среди торжественного безмолвия Голгофы. Наше единственное участие в Кресте заключалось в том, что наши грехи были там. Иисус один понес всю тяжесть их осуждения (сравните Дан. 9,24; Рим. 8,3; 2 Кор. 5,21; Евр. 9,26.28).

Когда эта благословенная истина познается из слова Божия и хранится в душе верою, силою Святого Духа, - тогда душа наполняется миром, радостью и победой. Она отнимает верующего от него самого - от его сомнений, боязней и вопросов. И его глаза взирают на Того, Который своей законченной работой положил основание божественной и вечной правды и Который теперь одесную Бога на небесах как доказательство совершенно законченного дела для каждого истинного верующего. Им и только Им должно быть занято сердце верующего.

Вера знает наверняка, что когда Бог устраняет грех, то он должен быть устранен полностью - когда Иисус воскликнул "Совершилось", то все было закончено: Бог прославлен, грешник спасен, вся власть сатаны совершенно разрушена, и мир водворен на самом солидном основании. Здесь мы находим, что "Бог же мира, воздвигший из мертвых Пастыря овец великого кровию завета вечного, Господа нашего Иисуса Христа." Он был Бог суда у Креста. Он есть Бог мира у открывающейся могилы. Каждый враг побежден и провозглашен вечный мир через кровь Его на Кресте. "Он воскрес из мертвых славою Отца", Он восстал "по силе жизни непрестающей", и присоединяет каждого верующего к Себе, даруя силу жизни воскресения. Очищенные Его кровью, верующие приняты также, как Он принят (смотри Еф. 1,6; Кол. 2,10; 1 Иоан. 5,20).

После того, как Иисус полностью закончил данное Ему для исполнения дело и вознесся на небо, тогда Дух Святой сошел к нам как свидетель о законченном искуплении, о совершенстве очищенного верующего навеки и о прославленном Христе на небе.

Тогда апостолы начали проповедовать радостные вести спасения наитягчайшим грешникам. Предмет их проповеди был: "Иисус и воскресение". И все, которые уверовали, что Он воскрес и прославлен, были тотчас же навеки спасены. "Свидетельство сие состоит в том, что Бог даровал нам жизнь вечную, и сия жизнь в Сыне Его: имеющий Сына Божия, имеет жизнь; не имеющий Сына Божия не имеет жизни" (1 Иоан. 5,11.12). Нет благословения в Личности Христа - небесного человека; "ибо в Нем обитает вся полнота Божества телесно". Всегда с того времени Бог представлял перед грешником, в связи с Его Евангелием, воскресшего живого Христа как единственного предмета веры: и "конец Закона Христос к праведности всякого верующего" (Рим. 10,4).

Когда глаз обращен на небесного Христа, то все свет, радость и мир, но если он обращен на самого себя и занят тем, что в себе находит и что сам чувствует или вообще занят чем бы то ни было, стоящим между сердцем и Христом, вся душа наполнится мраком, неуверенностью и несчастьем. О, как благословенно просто евангелие благодати Божией!

Сущностью вести к потерянному грешнику является: "придите, ибо все готово." Вопрос о грехе не поднимается. Благодать воцарилась чрез праведность к жизни вечной Иисусом Христом, Господом нашим. Христос в совершенстве удовлетворил Бога относительно греха и теперь единственный вопрос, который возникает между Богом и твоим сердцем, следующий: вполне ли ты удовлетворен Его Христом, как единственным уделом твоей души. Это единственный великий вопрос евангелия. Христос разрешил все другие вопросы во славу Божию и теперь Он намерен сделать брачный пир Своему Сыну для того, чтобы воздать Ему честь, возвысить и прославить Его. Ваше сердце в полной ли гармонии в этом вопросе с Богом? Дела не требуются от ваших рук. Сила не нужна. Плоды не ожидаются. Бог приготовил и устроил все необходимое. Во всем одна благодать, чистая благодать Божия, только верь. "Придите, ибо все готово." Брачный пир, брачная одежда, царские почести, присутствие Отца, полнота радости и бесконечные наслаждения. Все готово, готово теперь, готово к открытию. Дорогой читатель, готов ли ты? О, какой торжественный вопрос. Готов ли ты? Уверовал ли ты в эту весть? Обнял ли ты Сына? Готов ли ты короновать Его Господом всего? Стол накрыт, дом быстро наполняется, но все же еще есть место. Ты услышал полуночный призыв, грядет жених, выходите встречать Его, и те, которые были готовы, вошли с Ним на пир, на брачный пир и дверь закрылась. "Будьте и вы готовы также, ибо Сын Человеческий придет в час, когда вы не думаете" (Матф. 22,25 Лук. 12,14).

Но теперь я обращаю моего читателя к самим заметкам, где он найдет этот благословенный предмет полностью, чисто и последовательно представленным и много других предметов глубокой практической важности; таково ясное положение и совершенное единство церкви Божией, настоящего собрания святых, собрания учеников и чад Божиих и т. д.

За исключением четырех евангелий, я полагаю, нет иной книги в Библии, более глубоко интересной, чем Книга Бытия. Она представляет для нас полную свежесть первой Божьей книги для Его народа. Содержание ее разнообразно, поучительно и весьма драгоценно для изучающего всю книгу Божию. Эти заметки вновь приносят к ногам Господа с усердной молитвой, чтобы Он принял их и выпустил под знаменем Его божественного одобрения. Аминь.

Когда Бог почил от дел Своих, вся Вселенная получила от этого благословение: Бог не мог праздновать субботу иначе, как изливая благословение на всю землю. Но, увы, скоро прекратилось течение ручьев, струившихся из Эдема; картина земного покоя нарушилась: вторжение греха прерывает отдых творения. И, однако, благодарение Богу, грех не остановил действий Его, открывая им лишь новое поле; всюду, где сказывается действие Божие, появляются и источники вод. Так, когда десницею крепкою и мышцею простертою Он ведет народ Свой, проводя полчища искупленных Им Израильтян чрез сыпучие пески пустыни, является в пустыне этой река, текущая не из Эдема, но из расселины скалы, чудного и верного прообраза преизобилующей благодати, действующей во благо грешникам и покрывающей нужды их. Здесь идет речь не только о творении, но и об искуплении. "Камень же был Христос" (1 Кор. 10,4). Христос, пораженный на кресте для спасения Своего народа. Рассеченный камень был в связи с жилищем Иеговы в скинии; есть что-то нравственно прекрасное в этом соотношении: Бог, обитающий за завесой, и Израиль, пьющий воду из рассеченной скалы! Какая красноречивая, многозначительная речь для всякого отверзтого уха, какое поучение для каждого обрезанного сердца (Исх. 17,6)!

По мере того, как мы подвигаемся в изучении истории путей Божиих, река, замечаем мы, направляется в другое русло: "В последний же великий день праздника стоял Иисус и возгласил, говоря: "Кто жаждет, иди ко Мне, и пей. Кто верует в Меня, у того, как сказано в Писании, из чрева потекут реки воды живой" (Иоан. 7,37-38). Здесь мы видим, что река исходит из другого источника и течет в иной канал; хотя, в сущности, источник все тот же, т. е. Сам Бог; но в Иисусе наши соотношения с Богом покоятся на новых началах. В 7-й главе Евангелия от Иоанна Господь Иисус представлен в духе, вне существующего порядка вещей, и называет себя источником воды живой, проводником которого должна сделаться личность верующего. В былые времена Эдем предназначался для распространения в нем заключавшихся вод вне рая, для орошения и оплодотворения земли; так же и в пустыне, лишь только камень был рассечен, он дал освежающую воду изнемогшим от жажды толпам Израильским. То же происходит и теперь; всякий верующий в Иисуса призван изливать благословенные потоки, проводником которых он служит, во благо всем, его окружающим. Христианин должен смотреть на себя, как на проводника "многообразной благодати Христовой" во благо несчастному погибающему миру. Чем щедрее он сеет, тем с большим избытком пожнет. "Иной сыплет щедро, и ему еще прибавляется, а другой сверх меры бережлив, и однако же беднеет" (Пр. 11,24). Таким образом по своему положению христианин призван наслаждаться самыми высокими духовными преимуществами и в то же время облечен самой торжественной ответственностью. Он предназначен быть постоянным свидетелем благодати Того, в Кого он верует, и непрестанно проявлять эту благодать.

Поэтому чем лучше усвоит себе христианин свои преимущества, тем лучше выполнит ответственность, на него возложенную. Чем больше сделается Христос ежеминутной пищею его, тем неотступнее будет он обращать на Иисуса взгляд свой, тем более Дух Святой будет держать взор христианина устремленным на Иисуса и тем более его сердце будет занято Его обожаемой Личностью; жизнь и характер его сделаются верными и непосредственными свидетелями благодати, ему явленной и им воспринимаемой. Вера есть в то же время сила служения, сила свидетельства и сила поклонения. Не живя "верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня", (Гал. 2,20) мы не будем ни полезными служителями, ни верными свидетелями, ни истинными поклонниками Бога. Возможно, что мы и будем много действовать, но не служить этим Христу; много говорить, но не являть свидетельства Христова; являть великое благочестие и праздность, но не будет поклонения в духе и истине.

Наконец с "рекой" Божией мы встречаемся еще в Отк. 22,1. "И показал мне чистую реку воды жизни, светлую, как кристалл, исходящую от престола Бога и Агнца." Это те же потоки речные, о которых говорит Псалмопевец и которые будут "веселить град Божий, святое жилище Всевышнего" (Пс. 45,5; сравн. также Иез. 47,1-12 и Зах. 14,8). Никто не может впредь иссушить источник, дающий начало этим потокам или прервать течение их вод. "Престол Божий" есть прообраз вечной неизменности; присутствие же Агнца указывает, что престол этот стоит на несокрушимом основании законченного искупления. Это престол Бога не как Творца, не в Промыслах Его, а как Бога Искупителя Когда я вижу "Агнца", я тотчас же определяю отношение престола Божия ко мне, как к грешнику. Престол Божий сам по себе способен возбуждать во мне страх, как у грешника; но когда Бог являет Себя в лице "Агнца", сердце стремится к престолу, и совесть успокаивается Кровь Агнца очищает запятнанную грехом совесть и в полной свободе вводит ее в сферу высшей святости, не терпящей греха. На кресте все требования божественной святости получили полное удовлетворение, так что чем лучше понимаем мы эту святость, тем большую цену придаем мы кресту. Чем более мы ценим святость, тем более ценим и крест. "Благодать воцарилась чрез праведность к жизни вечной Иисусом Христом" (Рим. 5,21). Вот почему, призывая святых славословить Иегову, псалмопевец вспоминает святость Божию. Славословие, хвала составляют драгоценный плод искупления; но для того, чтобы, помышляя о святости Бога, воздавать Ему хвалу, христианину следует созерцать святость эту, верою заняв место по ту сторону креста: забывая людей и смерть, мыслью переноситься к Богу и к воскресению.

Проследив течение реки, начиная с Бытия и кончая Откровением, сделаем теперь краткий обзор положения в раю Адама. В Адаме мы уже видели прообраз Христа; но его следует рассматривать не только как тип, но и как индивидуальную личность, следует видеть в нем не только бесспорное олицетворение второго человека, "Господа с неба", но и облеченную ответственностью за самого себя как личность. Среди чудной картины создания мира Бог дал свидетельство, которое должно было в то же время сделаться испытанием созданной твари: среди жизни оно говорило о смерти, потому что Бог сказал: "В день, в который ты вкусишь от него, смертию умрешь" (ст. 17). Поразительные, внушительные и в то же время страшные слова! Но эти слова были необходимы. Жизнь Адама зависела от его полного послушания Богу; и это Послушание, основанное на беззаветном доверии к свидетельству истины и любви Божией, было связью, соединявшею Адама с Богом [Следует заметить, что во 2-й главе Бытия выражение "Бог" заменено выражением "Господь Бог" Это очень знаменательное изменение Когда идет дело о человеке, Бог именует Себя "Господом Богом" (Иегова Элоим), причем имя Иеговы Он принимает лишь при появлении человека Это легко проследить, приведя в пример некоторые из многочисленных мест Писания "И вошедшие мужеский и женский пол всякой плоти вошли, как повелел ему Бог И затворил Господь (Иегова) за ним" (Быт 7,16) Бог обрек истреблению мир, Им созданный, но Иегова позаботится о человеке, с которым Он заключил завет. "И узнает вся земля, что есть Бог (Элоим) в Израиле" - "И узнает весь этот сонм, что не мечом спасает Господь (Иегова)" (1 Цар 17,46 47) Вся земля должна была признавать присутствие Божие, но Израилю только дано было видеть дела Иеговы, в завете с Которым он состоял Наконец, в 2 Пар 18,31 говорится, что "Иосафат закричал, и Господь (Иегова) помог ему, и отвел их Бог (Элоим) от него" Господь (Иегова) восстал на защиту служителя Своего, Бог (Элоим), им неведомый, подействовал на сердца необрезанных], Который дал первому человеку то высокое положение, которое он занимал в раю; насколько Адам доверял Богу, настолько он мог и повиноваться Ему. В 3-й гл. развивается более обстоятельно вся важность, вся истина этого факта; здесь же мне хочется особенно обратить внимание читателя на поучительную разницу, существующую между свидетельством, данным в Эдеме, и свидетельством, данным нам Богом в настоящее время. В Эдеме, где все было жизнь, Бог говорит о смерти; наоборот, теперь, когда всюду царит смерть, Бог возвещает жизнь. Тогда было сказано: "В день, в который ты вкусишь от него, смертию умрешь"; теперь, напротив, говорится: "Веруй, и будешь жить!" Но как тогда, в раю, враг искал случая уничтожить свидетельство Божие относительно последствий непослушания, т. е. вкушения плода, так же ищет всячески и теперь уничтожить свидетельство Слова Божия относительно последствия веры в Евангелие. Бог сказал: "В день, в который ты вкусишь от него, смертию умрешь"; змей же сказал: "Нет, не умрете." Теперь же, когда Писание ясно свидетельствует что "верующий в Сына имеет жизнь вечную", (Иоан. 3,36), тот же змей силится убедить людей, что жизнь им не дарована, и они не получат ее раньше, чем они не исполнят, не почувствуют и не испытают того или другого. Дорогой читатель, если ты еще всем сердцем не поверил свидетельству Божию, умоляю тебя, не внимая внушениям сатаны, прислушаться к гласу Слова Божия, говорящему: "Слушающий слово Мое и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную; и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь" (Иоан. 5,24).

Глава 3

Эта глава представляет нам полное нарушение порядка вещей, занимавших до сих пор наше внимание. Она полна важных истин и по справедливости служила во все времена предметом изучения и назидания всем, задававшимся целью возвещать истину относительно падения человека и употребленного Богом средства, чтоб его вывести из этого жалкого положения.

Выступает змей с дерзновенным вопросом, который имеет целью набросить тень сомнения на божественное откровение; он является грозным примером и предвестником всех вопросов неверия, возбуждаемых в мире слишком верными служителями змея, неверия, ниспровергнуть которое может лишь наивысшая и божественная авторитетность Слова Божия.

"Подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю?" (ст. 1) С этого коварного вопроса начинает смущать Еву змей. Если б слово Божие "обильно вселилось" в сердце Евы, (Кол 3,16) ответ ее был бы прост, прям и решителен. Истинный путь, чтобы встретить вопросы и внушения сатаны, относиться к ним как к его собственным измышлениям и отвергать их Словом Божиим. Сердце, согласившееся через них хотя бы на минуту остановиться, рискует потерять единственную силу, могущую их сразить. Диавол не появляется Еве открыто, не говорит ей: "Я сатана, враг Бога, и пришел оклеветать Его и погубить вас". Подобный прием не в характере змея; он ухищряется тем не менее блестяще выполнить свое дело, возбуждая сомнение в уме и сердце Евы. Только положительное неверие могло допустить вопрос: "Подлинно ли сказал Бог", когда было известно, что именно Бог сказал; самый факт допущения этого вопроса служит признанием своей неспособности бороться с этим вопросом. Оборот ответной речи Евы доказывает, что она приняла к сердцу вопрос сатаны; ее ответ не придерживается непосредственно Слова Божия, - она вставляет в него свою собственную мысль. Прибавление же или изъятие чего либо из Слова Божия показывает, что оно не обитает в сердце и не управляет совестью. Всякий полагающий свое счастие в послушании Богу, делающий его своею пищею и питьем, живущий "всяким словом, исходящим из уст Божиих", склоняет к нему ухо свое; никогда не останется такой человек равнодушным к Слову этому. Господь Иисус, в Своей борьбе с сатаной, своевременно и необыкновенно метко применял Слово Божие, потому что оно составляло Его пищу, Им ценилось выше всего. Он не мог ни привести невпопад, ни ошибиться в его применении, как не мог остаться и равнодушным к нему. Иначе поступила Ева: она прибавляет к тому, что Бог сказал. Заповедь была проста: "Не ешь от него"; к этому Ева прибавила свои собственные слова: "И не прикасайтесь к нему." Это были слова Евы. Бог ничего не говорил относительно "прикосновения"; прибавила ли Ева эти слова по незнанию, или по равнодушию к точному Слову Бога; хотела ли она представить Бога в ложном свете, или сделала она это по всем этим причинам, вместе взятым, во всяком случае Ева сошла с почвы всецелого доверия к святому Слову Божию и подчинения этому Слову. "По слову уст Твоих, я охранял себя от путей притеснителя" (Пс. 16,4).

Ничего нет убедительнее Слова Божия, во всем его стройном изложении от начала до конца; ничто также не приносит большего благословения, как полное подчинение этому Слову, и это послушание Слову Божию обязательно для нас уже потому, что это именно Божие Слово. Возбуждать сомнение к Слову, сказанному Богом, это уже кощунство. Мы - тварь, Бог - Творец; это дает Ему полное право требовать от нас послушания. Пусть в глазах неверующего послушание это является "послушанием слепым"; для христианина оно - "разумное послушание", потому что, следуя ему, христианин знает, что он следует голосу Слова Божия. Если б у человека не было Слова Божия, про него наверняка можно было бы сказать, что он в слепоте и во тьме, потому что ни в нас, ни вне нас не существует ни единого луча света, не исходящего из чистого и вечного Слова этого. Нам необходимо только одно: знать, что Бог то или другое сказал: при таких условиях послушание делается высшей сферой разумной нашей деятельности. Возносясь к Богу, душа достигает высшего источника авторитета. Ни один человек, ни одно общество человеческое не имеет права требовать подчинения слову своему, а потому требование Церкви римской высокомерное и нечестивое, в ее требованиях повиновения она вступает в права Божий и все, которые подчиняются этому, похищают у Бога Его право, она считает себя вправе стать между Богом и совестью; кому невозбранно дано это? Когда Бог говорит, человек обязан подчиняться; блажен он, поступая так, горе ему, если он выйдет из подчинения. Неверие может сомневаться, действительно ли Бог говорил, суеверие может авторитетом, им самим созданным, пытаться стать между моею совестью и Богом; и то, и другое в сущности отрывает нас от Слова Божия, а следовательно, и от великого счастья, сопровождающего послушание этому Слову.

Каждый акт послушания связан с благословением; но если душа колеблется, враг овладевает ею и прилагает все старания, чтобы ее все более и более удалять от Бога. Так, в главе, рассматриваемой нами, сатана к вопросу: "Подлинно ли Бог сказал?" прибавляет еще и уверение: "Нет, не умрете" (ст. 4). Начиная с того, что он подвергает сомнению факт, что Бог вообще говорил что-либо человеку, он затем явно противоречит сказанному Богом Слову. Это нам воочию показывает, как опасно допускать в сердце свое хотя бы одно сомнение относительно истины самого откровения Божия, его полноты и неприкосновенности. Утонченный рационализм (человеческое умствование) близко соприкасается с открытым неверием; неверие же, посягающее на обсуждение Слова Божия, недалеко отстоит от атеизма, отрицающего самое существование Бога. Не сделайся Ева раньше уже равнодушной и небрежной по отношению к Слову Божию, она не послушалась бы опровержения сатаною слов Божиих. И Ева прошла, выражаясь современным нам языком, через различные "фазисы веры" или "фазисы неверия". Она в своем присутствии допустила, чтоб созданная Богом тварь отрицала слова Бога, и сделала это потому, что Слово Божие уже теряло свое авторитетное значение для ее сердца, совести и разума.

В этом отношении Ева является красноречивым и поучительным примером для тех, кто рискует поддаться увлечению рационализмом. Нет никакой истинной безопасности, кроме безусловной и глубокой веры в непреложную богодухновенность и высшую авторитетность всего "Священного Писания". Душа одаренная этим имеет торжественный ответ на всякое возражение, восстающее против Слова Божия, будет ли оно исходить от Рима или Германии. "Нет ничего нового под солнцем." То же зло, которое в наши дни омрачает источники мысли и религиозного чувства в лучших частях Европы, проникло и в сердце Евы в раю и сгубило ее. Ева задумалась над вопросом: "Подлинно ли Бог сказал?" И этот первый шаг повлек за собою ее гибель; шаг за шагом, постепенно, она склонилась пред змеем, признав его за своего бога и за источник истины.

Да, читатель, змей занял место Бога, и ложь сатаны стала на место правды Божией. И что случилось с первым человеком при его падении, то же случается и с его потомством. Слово Божие не имеет доступа в сердце невозрожденного человека, а ложь змея имеет. При исследовании человеческого сердца будет найдено, что там есть место для лжи сатаны, но нет никакого места для истины Божией. Вот почему слово Господне, сказанное Никодиму, имеет великое значение: "Должно вам родиться свыше" (Иоан. 3,7).

Важно также заметить способ, изобретенный змеем, чтобы поколебать доверие Евы к правде Божьей и поставить ее под влияние безбожного разума. Достигает это сатана, подрывая доверие Евы к любви Божией и к тому, что было сказано Богом, причем он внушает Еве, что запрещение Божие вкушать плод основано не на любви: "Потому что, - говорит он, - знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете как боги, знающие добро и зло" (ст. 5). Этим диавол как бы говорит: "Большое преимущество связано с вкушением плодов, вам Богом запрещенных; зачем верите вы свидетельству Божию? Нельзя верить Тому, Кто очевидно совсем вас не любит: потому что, если б Он любил вас, лишил ли бы Он вас существенного и несомненного блага?" И если б Ева покоилась исключительно в доверии к благости Божией, она бы была в безопасности и нашла бы в себе силу воспротивиться действию этих доводов врага. Она ответила бы змею: "Я безусловно доверяю благости Божией и даже не допускаю мысли, чтоб Бог желал меня лишить чего-либо для меня полезного. Если б плод этот был для меня хорош, Бог, конечно, дал бы его мне; факт, что Бог мне запрещает вкушать его, доказывает, что, вкусив его, вместо того, чтоб себя почувствовать лучше, я, напротив, утратила бы то, что я теперь имею. В любви и правде Божией я не сомневаюсь; тебя я считаю клеветником, пришедшим ко мне, чтобы отвратить мое сердце от Источника благости и истинной правды: отойди от меня, сатана." Вот какой в сущности ответ следовало дать Еве; но она этого не сказала: в сердце ее закралось недоверие к любви и правде, и все пропало. В сердце падшего человека нет больше места ни для любви, ни для правды Божией; и то, и другое чуждо ему, пока он не получит возрождения от Духа Святого.

Интересно теперь проследить переход от лжи сатаны относительно любви и истины Божией к благословению Господа Иисуса, пришедшего из недр Отчих, дабы явить истинное естество Бога. "Благодать и истина", и та, и другая утраченная человеком при его падении, "произошли через Иисуса Христа" (Иоан. 1,17). Иисус был верным свидетелем того, что Бог есть (Отк. 1,5). Истина являет Бога таким, каков Он есть; но эта истина в Иисусе связана с откровением высшей благодати. Таким образом грешник находит к своей невыразимой радости, что откровение сущности Бога не влечет за собою его гибели, но делается основанием его вечного спасения "Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, Единого Истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа" (Иоан. 17,3). Я не могу знать Бога и не иметь жизни. Потеря познания Бога принесла смерть; познание Бога есть жизнь. Это открывает источник жизни всецело вне нас самих, ставя его в зависимость лишь от самой сущности Бога. Какова бы ни была степень нашего самопознания, нигде не сказано: "Сия есть жизнь вечная, да знают себя", хотя, без сомнения, познание Бога и познание самого себя во многих отношениях тесно между собою связаны. Жизнь вечная связана однако только с первым из этих познаний. Знающие Бога таким, как Он есть, имеют жизнь; незнающие же Бога, по свидетельству Священного Писания, "подвергнутся наказанию вечной погибели, от лица Господа" (2 Фес. 1,9).

Необыкновенно важно для нас проникнуться сознанием, что на каждого человека незнание или знание Бога кладет отпечаток на его характер и его состояние Этим именно определяется характер человека в настоящем и решается его участь в будущем. Если человек и грешен в своих мыслях, своих словах и действиях, все это происходит от незнания им Бога; если, наоборот, он чист в помышлениях своих, свят в своем разговоре и обращении с другими людьми, исполнен милосердия в делах своих, все это есть ничто иное, как практический результат познания Бога. То же можно сказать и о будущем человеке. Познание Бога составляет прочное основание бесконечного счастия и вечной славы; незнание Его есть вечная погибель. Итак, все заключается в познании Бога: оно оживотворяет душу, очищает сердце, успокаивает совесть, возвышает привязанность, всецело освящает характер и поведение в мире человека.

Удивительно ли после этого, что все старания сатаны направлены именно на то, чтоб лишить творение Божие познания истинного Бога? Он вселил в душу Евы ложное представление о Боге, внушив ей, что Бог не благ: это сделалось тайным источником всякого зла. С этого времени как бы грех ни проявлялся, каким бы путем он ни возникал и в какую бы форму ни облекался, источник его все тот же: познание Бога. Самый утонченный и просвещенный моралист, самый преданный религиозный человек, исполненный благих намерений филантроп, если они не знают Бога, то они так далеки от жизни и истинной святости, как мытарь и блудница. Блудный сын был таким же грешником и был так же отдален от отца в минуту, когда, уходя в дальнюю страну, он переступал порог дома отчего, как и когда он пас свиней в дальней стороне (Лук. 15,13-15) Так было и с Евой. С той минуты, как она вышла из повиновения Богу, вышла из положения безусловной зависимости от Его Слова, она поддалась влиянию разума, который сатана использовал, чтобы окончательно ее погубить.

Стих 6-й представляет нам три искушения, упоминаемые апостолом Иоанном: "похоть плоти, похоть очей и гордость житейскую" (1 Иоан 2,16). В них, по словам апостола, заключается "все, что в мире". Как только Бог был исключен, все это неизбежно возобладало человеком. Не пребывая в блаженной уверенности любви, истины, благости и верности Божией, мы непременно впадаем если не во все три, то по крайней мере в одну из вышеназванных опасностей, другими словами, отдадим себя в руки диавола. Свободной воли, собственно говоря, у человека нет: управляющий сам собою человек на самом деле управляется сатаною, или же им управляет Бог.

"Похоть плоти, похоть очей и гордость житейская" - вот три действующие силы, посредством которых сатана господствует над человеком. Эти же три приема употребил сатана и при искушении Господа Иисуса. Диавол начинает искушать второго Человека, Господа Иисуса, предлагая Ему выйти из положения полной зависимости от Бога "Скажи, чтоб эти камни сделались хлебами". Он не просил Иисуса занять, подобно первому человеку, положение выше занимаемого Им, но предлагает Ему представить доказательства того, что Он на самом деле есть. Затем он предлагает Иисусу все царства мира и славу их; наконец, поставляя Его на крыле храма, возбуждает в Нем мысль неожиданным и чудным образом явиться изумленному народу, собранному у подножия храма (Матф. 4,1-11; Лук. 4,1-13). Явною целью каждого из этих предложений, очевидно, было желание сатаны заставить Господа выйти из положения полной зависимости Богу и совершенного подчинения Его воле. Но все его усилия были напрасны. "Написано", - таков был неизменный ответ единого совершенного Человека, сохранившего Свою зависимость от Бога и всецело от Себя отрекшегося. Другие люди искали случая управлять самими собою; Он же предоставил Себя исключительно управлению Божию.

Какой пример для верующих душ во всех обстоятельствах их жизни! Не отрывая ни на минуту Своего сердца от Писания, Иисус выходит из искушения победителем. С помощью одного лишь "меча духовного" Он одержал славную победу. Какая разница между Ним и первым Адамом! Адаму среди рая, которым он обладал, все говорило за Бога; Иисусу среди пустыни и с ней связанных лишений, в которых он находился, все говорило против Бога; первый доверился сатане; второй верил Богу; первый был вполне побежден; второй одержал полную победу. Да будет благословен во веки Бог всякой благодати, отдавший помощь нашу в руки Того, Кто так силен, так властен побеждать и спасать!

Спросим теперь, какие преимущества Адам и Ева получили от обещания змея Это исследование прольет свет на один из важных пунктов факта падения человека Господь Бог так устроил, чтоб в падении и чрез падение получить нечто, чем он до того времени не обладал: он получил совесть, познание добра и зла. Очевидно, что до падения своего человек не мог иметь этого. Он не мог иметь понятия о зле, пока зло не случилось и не было познано им: он находился в состоянии невинности, т е. неведения зла. В падении и через падение человек приобрел совесть; и на первых же порах совесть устрашила его и сделала его боязливым. Сатана всецело обольстил Еву; он сказал: "Откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло;" но он при этом выпустил важную часть истины, а именно, что они познают добро, не имея силы его придерживаться, познают зло, и будут не в силах ему противостоять. Попытка выше подняться по лестнице нравственного бытия повлекла за собою потерю истинной возвышенности: человек обратился в существо падшее, слабое, мучимое страхом, преследуемое совестью, в раба сатаны. Правда, глаза их открылись, но открылись для того, чтоб увидеть свою собственную наготу, свое жалкое положение: они были "несчастны, жалки, нищи, слепы и наги", - "и узнали они, что наги" - горький плод древа познания, Адам и Ева не приобрели никакого нового познания божественного превосходства; ни один новый луч Божественного света, истекающего из чистого и вечного Источника этого света, не осиял сердец их. Нет: первое последствие их познания и их погони за знанием было - увы! - открытие, что они наги.

Важно понять это; важно усвоить себе, каково действие совести на душу, и узнать, что она в состоянии из нас сделать лишь боязливых существ, давая нам чувствовать, что мы в сущности из себя представляем. Многие люди заблуждаются в этом отношении и уверены, что совесть приводит нас к Богу. Повела ли она однако к Богу Адама и Еву? Конечно, нет, и ни одного грешника совесть не ведет к Богу. Да и как может она сделать это? Как может сознание того, каков я семь, вести меня к Богу, если сознание это не сопровождается чувством, что такое Бог? Сознание того, каков я есмь, производит во мне стыд, угрызения совести, повергает меня в тревогу; может оно, правда, пробудить во мне и некоторые усилия, чтобы выйти из положения, которое оно мне обнаруживает. Но самые усилия эти нимало не приближают меня к Богу, становясь скорее завесой, скрывающей Его от моего взора.

Обнаружение Адамом и Евой их наготы повлекло за собой с их стороны лишь страх и попытку прикрыть наготу свою. "Они сшили смоковные листья, и сделали себе опоясания" (ст. 7). Так встречаемся мы с первой попыткой человека выйти из своего положения средствами, им самим придуманными. Рассматривая внимательно этот факт, мы выносим из него глубокое поучение относительно истинного характера религии человека всех веков Прежде всего мы видим, что не только когда дело идет об Адаме, но и во всех подобных случаях первое усилие человек направляет к тому, чтобы выйти из своего положения; руководит им в данном случае сознание своей наготы. Он наг, это бесспорный факт, и все его дела являются следствием его наготы: но никакие усилия не выведут его из этого состояния. Для того, чтобы иметь возможность сделать что-либо благоугодное Господу, мне необходимо предварительно проникнуться убеждением, что я облечен.

Вот в чем заключается разница между истинным христианством и религией человека: христианство основывается на том, что человек облачен, тогда как религия человека покоится на факте, что человек наг. Цель религии человеческой является точкой отправления христианства. Все, что делает истинный христианин, он делает, потому что он облачен, вполне облачен, все же что делает от природы религиозный человек, он делает для того, чтобы облечься. Разница огромная. Чем более изучаем мы природу религии, человека во всех ее фазисах, тем яснее выступает наружу полная неспособность этой религии вывести человека из его состояния или даже изменить его отношение к этому состоянию. Религии человека может хватить на некоторое лишь время; она удовлетворяет сердце до тех пор, пока смерть, суд и гнев Божий рассматриваются только издали, если вообще мысль о них возникает в уме человека; но когда приходится считаться с наличностью этих страшных фактов, тогда человек убеждается, что действительно религия человеческая представляет из себя "постель слишком короткую" для того, чтобы на ней вытянуться, "покрывало слишком узкое", чтобы им укрыться.

Лишь только заслышал Адам в раю голос Божий, он убоялся, потому что, по собственному своему свидетельству, был наг несмотря на опоясание, которое он себе сделал. Очевидно, что это покрывало не удовлетворяло даже его собственную совесть: если б совесть его имела божественное удовлетворение он не ощутил бы страха. "Если сердце наше не осуждает нас, то мы имеем дерзновение к Богу" (1 Иоан. 3,21). Но если уж совесть человека не находит успокоения в усилиях, присущих религии человека, насколько менее могут усилия эти удовлетворять святость Божию. Опоясание, которое на себя надел Адам, не скрыло его от взора Божия: нагим же предстать пред Господом Адам не решался; и вот, он бежит и прячется от Господа. То же во все времена случается и с нашей совестью: она понуждает человека бежать присутствия Божия, силится ничтожным покрывалом скрыться от лица Божия. По истине жалко убежище, потому что рано или поздно встреча человека с Богом неизбежна, и если у него нет ничего, кроме сознания того, каков он есть, он может только страшиться, не может не сознавать себя несчастным. И действительно, недостает лишь мучений ада, чтобы довершить страдания того, кто, зная, что ему не избежать встречи с Богом, чувствует личную свою неготовность выдержать Его присутствие. Если б Адам знал любовь Божию, он не страшился бы Бога, потому что "в любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх потому что в страхе есть мучение; боящийся не совершен в любви" (1 Иоан. 4,18). Адам не сознавал любви Божией, поверив лжи сатаны. Он видел в Боге все, что угодно, кроме любви Его; поэтому он был готов на все, кроме встречи с Богом. Да это, впрочем, было вполне естественно и совершенно понятно: грех был налицо, Бог же и грех несовместимы и встретиться не могут. Вот почему до тех пор, что совесть находится под гнетом греха, не исчезает и сознание отдаленности от Бога. "Чистым очам Твоим несвойственно глядеть на злодеяние" (Авв 1,13). Святость и грех не могут жить вместе. Грех, куда бы он ни закрался, всюду встречает гнев Божий.

Но да будет благословен Бог, есть нечто, кроме совести, каков я есмь, а именно откровение, каков Он есть; и благословенное откровение это дано мне по случаю грехопадения человека. В творении Бог не явил Себя во всей Своей полноте; в творении Он лишь показал: "вечную силу Его и Божество" (Qeiothz ) (Рим. 1,20) [Сравните слова Qeiothz (Рим 1,20) со словом Qeothz (Кол 2,9) Это наводит нас на очень интересное размышление Они оба означают Божество, но они представляют отличительные мысли Язычники могли бы увидеть нечто сверхъестественное, нечто божественное в творении, но чистое, всеобъемлющее и непостижимое Божество обитало в лице Сына Божия.]; все тайны Его природы и характера со всей им присущей глубиной оставались однако сокрытыми. И сатана сильно ошибся в своем расчете, решившись воздействовать на творение Божие; этим путем он сделал самого себя орудием своего собственного вечного посрамления, своей гибели. "Злоба его обратится на его голову, и злодейство его упадет на его темя" (Пс 7,17). Ложь сатаны дала лишь толчок и случай для полного проявления истины о Боге. Творение никогда не могло бы постичь всю сущность Бога. В Боге заключалось нечто неизмеримо высшее, нежели Его премудрость и всемогущество; в Нем заключались еще любовь, милосердие, святость, праведность, благость, нежность, долготерпение. И не представил ли именно мир грешников почву особенно благоприятную для проявления и развития этих несравненных совершенств Божиих. Вначале Бог нисходил, чтоб созидать; затем, когда змей осмелился вмешаться в дело творения, Бог пришел с небес, чтобы спасти. Об этом свидетельстве нам первое слово, произнесенное Богом после падения человека: "И воззвал Господь Бог к Адаму, и сказал ему: где ты?" (ст. 9). Вопрос этот доказывал два факта, а именно, что человек погиб и что Бог пришел искать его; доказывал грех человека и благость Божию. "Где ты?" Какою верностью, какою благодатию дышало это слово, являвшее в то же время весь ужас положения, в которое себя поставил человек и обнаруживавшее истинный характер и отношение Бога к падшему человеку. Человек погибал, но Бог нисшел искать его, вывести его из убежища, в котором он притаился среди деревьев рая, чтобы путем блаженной веры дать человеку возможность найти убежище в Себе Самом. То была благодать Божия. Для того, чтобы из праха земли вызвать человека к существованию, требовалось лишь могущество Божие; для того, чтобы отыскать, вывести человека из его жалкого положения, потребовалась благодать. Но невозможно словами выразить всю глубину мысли о том, что Бог ищет грешника. Что в падшем человеке могло заставить Бога Всеблагого искать его? Бог в человеке видел то, что видел в потерянной овце пастух, что видела женщина в исчезнувшей драхме, любящий отец - в блудном сыне своем: в глазах Божиих грешник драгоценен.

Чем же отвечает человек-грешник на верность и благость благословенного Бога, его звавшего и ему говорившего: "Где ты?" Увы, ответ Адама лишь открывает всю глубину зла, в которое он погрузился. Он сказал: "Голос Твой я услышал в раю, и убоялся, потому что я наг, и скрылся." И сказал Бог: "Кто сказал тебе, что ты наг? Не ел ли ты от дерева, с которого Я запретил тебе есть?" Адам сказал: "Жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел" (ст. 10-12). Адам, мы видим, слагает всю ответственность за свое постыдное поведение на обстоятельства, для него созданные Богом, иначе говоря, косвенно на Самого Бога. Так всегда и поступает падший человек: он винит всех и все, кроме самого себя. Душа истинно смиренная вопрошает напротив: "Не мой ли это грех?" Если б Адам знал самого себя, он говорил бы совершенно иначе; но он не знал ни себя самого, ни Бога; вот почему вместо того, чтобы обвинить себя одного, он всю вину возлагает на Бога.

Таково было ужасное положение человека. Он утратил все: свое господство, сознание своего собственного достоинства, свое счастье, свою невинность, свою чистоту, свой мир и, что всего хуже, он делал Бога ответственным за свое несчастие . Погибший, виновный пред Богом грешник, он еще решался оправдывать самого себя и обвинять Бога.

Но именно когда до этого дошел человек, тогда-то и начал Бог являть ему Самого Себя и развертывать планы искупительной любви Своей; вот основание мира и счастия человека. Только когда человек покончит все счеты с самим собой, и не раньше, чем он это сделает, может Бог явить Себя ему таким, как Он есть. Для того, чтобы Господь мог и возжелал явить Себя, необходимо, чтоб совершенно скрылся человек со всеми своими самонадеянными требованиями, своим тщеславием и богохульными суждениями своими. Так в минуту, когда Адам скрывался за деревьями рая, Бог приступил к развитию Своего чудного плана искупления посредством семени жены; здесь познаем мы, что может дать человеку дерзновение с мирным и покойным сердцем предстать пред Богом. Мы уже видели несостоятельность совести в этом отношении. Совесть загнала Адама за деревья рая: познание Бога ведет его в присутствие Божие. Совесть, давая человеку познания самого себя, преисполняет его ужасом; познание Бога таким, как Он есть успокаивает сердце человеческое. Вот истина бесконечно утешительная для души, удрученной бременем греха. Сознание того, что из себя представляю я, уничтожается сознанием того, что такое Бог; в этом-то и заключается спасение.

Встреча Бога и человека неизбежна: весь вопрос лишь в том, состоится ли эта встреча на почве благодати, или же на почве суда: точка встречи находится там, где Бог и человек являются тем, что они из себя в сущности представляют. Блажен, идущий на эту встречу путем благодати; горе тем, которые должны будут встретить Бога на суде. Бог занимается нами и поступает с нами согласно тому, что мы из себя представляем; пути же, которыми Он подходит к нам, определяются тем, что Он Сам есть. На кресте Бог посредством благодати снизошел до глубины нашего греховного состояния не только с отрицательной, но и с положительной стороны; и следствием этого является дар мира. Если Бог пришел отыскать меня в моем настоящем положении и Сам приготовил соответствующее средство спасения, то весь вопрос, конечно, раз и навсегда решен. Но всем тем, которые верою не взирают на Бога, давшего примирение посредством креста, предстоит вскоре с Ним встретиться на пути суда, дабы получить от Него возмездие согласно тому, что есть Бог и что из себя представляем мы.

С момента, когда человек приведен к познанию своего настоящего состояния, он не может найти покоя, пока не найдет Бога, давшего спасение на кресте; тогда он покоится в Самом Боге. Бог есть покой и покров верующей души; да будет благословенно имя Его! Таким образом делам и праведности человека отводится раз и навсегда место, им подобающее. Люди, успокаивающиеся на своих собственных делах и на праведности своей, конечно, еще не достигли истинного самопознания; это совершенно очевидно. Совесть, пробужденная силою Духа Святого, не найдет покоя ни в чем, кроме совершенной искупительной жертвы Сына Божия. Все усилия, употребляемые человеком для созидания своей собственной праведности, происходят лишь от ложного представления, которое они себе делают о праведности Божией. Через обетование, данное Богом относительно "семени жены", Адам должен был убедиться в несостоятельности опоясания из листьев. Великий подвиг, о котором шла речь, являл все бессилие человека совершить его. Необходимо было уничтожить грех; по силам ли было человеку это дело? Конечно, нет. Чрез человека ведь и пришел грех в мир. Необходимо было "поразить змея в голову"; был ли человек способен на это? Конечно, нет. Сам он сделался рабом сатаны. Дело шло об удовлетворении требований Божиих; мог ли человек сделать это? Нет, это было немыслимо: он уже попрал требования Бога своего. Дело, наконец, шло об истреблении смерти: дана ли была на это человеку власть? Нет; на это у него силы не было: сам он грехом своим навлек на себя смерть, вооружив ее страшным жалом.

Итак, в какую бы ни обращались сторону, всюду бросается нам в глаза полное бессилие грешника, а следовательно и самонадеянное безумие всех тех, которые думают прийти на помощь Богу в чудесном деле искупления, как это делают все, полагающие свое спасение в чем-либо ином, кроме "благодати чрез веру".

Адам должен был видеть, и, милостью Божией, действительно осознал свое бессилие исполнить все, что следовало; но Бог открыл ему, что все дело, до последней йоты его, посредством семени жены совершит Сам Бог. Бог, одним словом, Сам берется выполнить все дело; вопрос этот остается исключительно между Ним и змеем; потому хотя человеку и жене и пришлось, каждому из них отдельно и различными путями пожать горькие плоды их греха, однако именно Бог сказал змею: "За то, что ты сделал это" (ст. 14). Змей был виновником падения и несчастия человека; семя жены должно было сделаться источником искупления.

Адам выслушал это обетование и поверил ему; и, в силе веры, "нарек Адам имя жене своей "Ева" [жизнь], ибо она стала матерью всех живущих" (ст. 20). С точки зрения природы человека, Еву следовало бы называть матерью всех смертных", но чрез обетование Божие вера видела в ней "мать всех живущих". Мать... "нарекла ему имя: Бенони ("сын моего горя"). Но отец его назвал его Вениамином" ("сын моей десницы") (Быт. 35,18).

Сила веры дала Адаму возможность перенести ужасные последствия его греха; в бесконечном милосердии Своем Господь позволил ему быть свидетелем слов, с которыми Бог обратился к змею раньше, чем он заговорил с человеком.

Не будь этого, Адам неминуемо впал бы в отчаяние. Если б мы были призваны видеть самих себя такими, как мы есть, и не имели бы при этом возможности созерцать Бога таким, каким Он явил Себя для спасения нашего на кресте, нам не оставалось бы ничего, кроме отчаяния. Ни одно чадо Адама не может, не впадая в отчаяние, дать себе отчет в том, что оно из себя представляет и как оно согрешило против Бога; только стоя у креста, обретает человек защиту и спасение. Вот почему надежда исключается из места вечного пребывания тех, кто отвергает Христа. Там откроются у людей глаза; там увидят они _самих себя в истинном свете, увидят, как много зла они творили, но при этом они утратят возможность искать себе облегчения и убежища в Боге. Тогда то, что Бог из Себя представляет, послужит для них причиной бесповоротной гибели также несомненно, как несомненно то, что теперь Бог представляет им вечное спасение. Святость Божия будет тогда вечно свидетельствовать против них, подобно тому, как теперь она составляет источник радости всех верующих. Чем более осуществляем мы теперь святость Божию, тем тверже становится наша уверенность, что мы безопасны; но для отвергших благодать Божию самая святость эта, - о, как страшна эта мысль! - явится подтверждением их вечного осуждения.

Остановим теперь на минуту наше внимание на истине, вытекающей из 21-ого стиха: "И сделал Господь Адаму и жене его одежды кожаные, и одел их." Великий принцип праведности Божией в ярком освящении выступает в этом прообразе. Одежда, возложенная на Адама Богом, была настоящим покрывалом, скрывавшим наготу его, потому что Сам Бог уготовал одежду эту; напротив, опоясание из листьев смоковницы представляло собою одеяние недействительное и бесполезное, являясь изобретением ума человеческого. Кроме того, одежда, которою Бог прикрыл наготу человека, являлась плодом смерти; кровь была пролита, чего не случилось при изготовлении опоясания Адама. Так же и теперь праведность Божия явлена на кресте, тогда как праведность человека проявляется в делах рук его, запятнанных грехом. Облеченному в кожаную одежду Адаму уже не приходилось теперь скрываться за деревьями рая со словами: "Я наг." Грешник имеет полное основание пребывать в покое, когда верою он познает, что Бог облек его одеждою искупления; но всякий покой, не основанный на этом деле Божьем, есть результат высокомерия или незнания об этом. Знать, что одежда, которую я ношу и в которой я представляюсь перед Богом, есть Его собственного приготовления, должно дать моему сердцу полный покой. И не может быть какого-либо истинного и постоянного покоя в чем-либо другом.

Последние стихи 3-й главы особенно поучительны. Падший человек в своем падшем состоянии не должен получить разрешение есть от плодов древа жизни, потому что это навлекло бы на него бесконечное несчастье в этом мире. Вкушать плоды древа жизни и вечно жить в условиях настоящей нашей жизни было бы несказанно тяжело и безотрадно. Вкушать от плодов древа жизни дано будет лишь после воскресения из мертвых. Нестерпимо тягостно было бы человеку жить вечно в бренной храмине, в теле грешном и смертном. И вот почему Господь Бог "изгнал человека из рая" в мир, всюду твердивший человеку о плачевных последствиях его падения. Херувим и меч пламенный делали для человека недоступным древо жизни; но в то же время обетование Божие обращало его взор на смерть и воскресение семени жены как на источник жизни, жизни, поставленной вне зависимости от власти смерти.

Таким образом, вне рая Адам оказался в большей безопасности, чем в самом раю ввиду того, что, оставаясь в Раю, жизнь его зависела бы от него самого; между тем как вне рая жизнь его ставилась в зависимость от другого, а именно - от Христа обетованного. И когда поднятый кверху взор Адама встречал херувима и пламенный меч, он мог тем не менее благословлять Руку, их поставившую у входа рая, дабы преградить ему путь к древу жизни; но та же самая Рука открыла для человека путь лишений и более безопасный к этому же дереву. Херувим и пламенный меч заграждали вход в рай; зато Господь Иисус открыл путь "новый и живой", ведущий к Отцу, ведущий в Святое Святых. "Я есмь путь, истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только чрез Меня" (сравн. Иоан. 14,6; Евр. 10,20). С сознанием этой истины странствует теперь христианин в мире сем, носящем на себе печать проклятия Божия, в мире, в котором всюду видны следы греха; верою нашел христианин путь, ведущий его в недра Отчий; верою, уже покоясь в объятиях "Отца, он утешается блаженной уверенностью, что Приведший его под крылья любви Божией пошел приготовить ему место "в многих обителях" дома Отца Своего и вернется за ним, дабы ввести его с Собою во славу Царства Отца. Таким образом уже теперь обретает верующая душа свою часть, свое будущее жилище славы и верную награду себе в объятиях дома и Царстве Отца.

Главы 4 и 5

Всякая часть книги Бытия служит новым доказательством того, что в этой книге мы проходим, как недавно определил один писатель, питомник всей Библии и не только это, но питомник всей человеческой истории.

Каин и Авель представляют собой людей двух типов: заурядного религиозного человека мира сего и истинного верующего. Оба они родились вне рая, оба были сыновьями падшего Адама, так что, казалось бы, в природе их не было повода к возникновению существенной разницы в их характерах; оба они были грешники, оба носили в себе все задатки падшей природы человеческой, ни один из них не был виновен. Необходимо усвоить себе это, чтобы составить себе ясное представление о сущности благодати и веры. Если бы очевидная разница, существовавшая между Каином и Авелем, основывалась на различии их природы, неизбежно пришлось бы допустить, что они не наследовали оба одинаково греховной природы своего отца, но на них не распространились последствия падения: и в этом случае не оставалось бы места для проявления благодати и для упражнения веры.

Принято думать, что врожденные хорошие качества и способности человека, будучи правильно направлены, приводят его к Богу. Но Священное Писание учит нас, что Каин и Авель родились не в раю, а вне рая, были сыновьями не Адама безгрешного, но Адама падшего. Они вошли в мир, уже будучи причастными греховной природы своего отца; и каким бы путем эта им присущая природа не проявлялась, она всегда носила на себе плотской, греховный характер. "Рожденное от плоти" не только являет свой плотской отпечаток, но рожденное от плоти есть плоть; а "рожденное от Духа" не только духовно, но есть дух (Иоан. 3,6).

Никакое время не было столь благоприятно для проявления самых разнообразных качеств, способностей, потребностей и стремлений человека, как время Каина и Авеля. Имел человек по природе своей в руках своих средство для восстановления утраченной им безгрешности и для возвращения в рай, теперь ему представлялся случай доказать это на деле. Но Каин и Авель были погибшие грешники, были "плоть"; они были виновны пред Богом, потому что Адам, лишившись своего безгрешного состояния, никогда к нему более не возвратился. Адам - только падший родоначальник падшего рода человеческого: "Непослушанием одного многие сделались грешными" (Рим. 5,19). Сам лично Адам сделался порочным прародителем греховного человечества, развращенного и падшего, мертвым стволом всех ветвей духовно и нравственно мертвого человечества.

Правда, сам Адам, как мы уже видели выше, подвергся действию благодати и высказал живую веру в обетованного Спасителя; но вера его не была присуща его природе. Не мог он также передавать ее другим, так как вера в нем не была наследственна; в нем самом она являлась плодом Божественной любви, вселилась в его душу могуществом Божиим. Путем наследственности Адам мог передать лишь то, что составляло его природу, и ничего более. И потому в силу естественного закона сын Адама как сын грешного человека не мог не быть грешным. Каков родивший, таковы и рожденные от него (ср. 1 Иоан. 5,1). -"Как перстный, таковы и перстные" (1 Кор. 15,48).

Ничто так не важно в данном случае, как ясное понимание так называемого "закона наследственности". Читая 12-21 стихи 5-й главы Послания к римлянам, на которых впрочем сегодня я не буду останавливаться, читатель увидит, что Священное Писание ведет происхождение рода человеческого от двух родоначальников. То же самое мы находим в 1 Кор. 15, в 44-м и последующих стихах. Первый человек (Адам) воплощает собою грех, непослушание и смерть; второй Человек (Господь с неба) является олицетворением праведности, послушания и жизни. Наследники природы первого, мы, в то же время наследуем и природу второго Человека. Конечно, каждая из этих природ в каждом отдельном случае проявит свои особенные энергии, которые в каждом отдельном обладателе ее проявят свои особенные силы. Все же есть несомненно обладание настоящей, отвлеченной, решительной природой.

Теперь, так как способ, которым мы получаем природу от первого человека, есть рождение, то способ, которым мы получаем природу от второго Человека, есть новое рождение. Будучи рожденными, мы воспринимаем природу первого; а будучи рожденными вновь, мы принимаем природу второго. Новорожденный младенец, хотя и неспособен еще совершить акт непослушания, соделавший Адама навеки существом грешным, уже причастен природе Адама; таково же также новорожденное чадо Божие - новая возрожденная душа, хотя и не принимавшая никакого участия в совершении "Человеком, Христом Иисусом", дела полного послушания Богу, тем не менее ей уже присуща природа второго Человека. Это правда, что с прежней природой связан грех, а с новой природой соединена праведность - в первом случае грех человека, а во втором случае праведность Божия; однако все же есть уверенное соучастие в естественной природе, какие бы ни были дополнения к ней. Дитя Адама принимает участие в человеческой природе и в том, что таковой присуще. Дитя Божие принимает участие в божественной природе и в том, что ей присуще. Первая природа согласуется с "хотением плоти", (Иоан. 1,13), вторая согласуется с хотением Бога, как святой Иаков Святым Духом учит нас: "Восхотев, родил Он нас словом истины" (Иак. 1,18).

Из всего изложенного следует, что по природе и обстоятельствам, среди которых Авель жил, он ничем не отличался от брата своего Каина; в этом отношении, "нет различия" (Рим. 3,22). И однако резкое различие существовало между ними, и оно всецело обнаружилось в их жертвоприношениях; это обстоятельство делает предлагаемый здесь Богом урок доступным пониманию всякого грешника, проникнутого сознанием греха, пониманию всякого человека, дающего себе отчет в том, что он не только причастен к унаследованной им порочной природе первого человека, но что и сам по себе он погибший грешник. История Авеля доказывает нам, что грешник не может приблизиться к Богу чем-либо, присущим его человеческой природе или связанным с этой природой; что ему приходится вне самого себя, в личности и подвиге Другого, искать истинное и вечное основание его отношений к Богу праведному, святому, единому, истинному. Мысль эта особенно ясно выражена в 11 главе Послания к Евреям: "Верою Авель принес Богу жертву лучшую, нежели Каин; ею получил свидетельство, что он праведен, как засвидетельствовал Бог о дарах его; ею он и по смерти говорит еще." Дело не в Авеле, а в его жертве, не в личности жертвоприносителя, а в жертве самой; именно в различии принесенных жертв и заключается громадная разница между Каином и Авелем. Этим-то и определяется различное положение грешника пред лицом Божиим.

Посмотрите же, какие это были жертвы: "Спустя несколько времени Каин принес от плодов земли дар Господу. Авель также принес от первородных стада своего и от тука их. И призрел Господь на Авеля и на дар его; а на Каина и на дар его не призрел" (Быт. 4,3-5). Каин принес Иегове плоды земли, запечатленной проклятием Божиим, и это приношение его не сопровождалось пролитием крови, снимающим проклятие; он не верил, а потому и принес жертву бескровную. Если б они имели веру, даже и в эти первые дни истории падшего человечества божественный дар этот открыл бы ему великую истину, что "без пролития крови не бывает прощения" (Евр. 9,22). Возмездие за грех - смерть; Каин был грешник и как грешника смерть отделяла его от Бога. Но, принося Богу жертву, Каин не принял этого в расчет; он не принес Богу в жертву жизни, дабы удовлетворить требованиям Божественной святости и предстать пред Богом так, как это повелел грешнику Господь. Не считаясь с фактом, что грех человека навлек на землю проклятие, он обращался с Богом, как с себе подобным, допуская мысль, что святой Бог может принять в дар плоды, носящие на себе следы греха произведшей их проклятой земли. Вот о чем свидетельствует принесенная Каином "бескровная жертва". Показывает она еще, что он выказал полное незнание в отношении Божественных требований, в отношении его собственного характера и состояния, как потерянного и виновного грешника и в отношении нового положения, на котором он приносил в жертву плоды. Без сомнения, рассудок мог бы сказать: "Что может человек принести в жертву Богу более приятное, чем дар, приобретенный им в поте лица и трудами рук его?" Таков действительно голос разума и даже религиозного понимания человека; но Бог смотрит на это иначе; вера же спешит сообразоваться с мыслями Божиими. Бог учит, а вера верит, что должна быть принесена в жертву жизнь, иначе не может быть приближения к Богу.

Таким образом, всесторонне рассматривая дело служения Иисуса Христа, мы скоро убедимся, что если б Он избег крестной смерти, все Его служение оказалось бы недостаточным для установления наших новых отношений с Богом. Иисус в течение всей Своей жизни ходил с одного места на другое, творя добро; это так; но лишь после смерти Его "завеса в храме разодралась надвое, сверху до низу" (Мат. 27,51), и только смерть Его могла совершить это. Если б даже и до сего дня Иисус продолжал "ходить, благотворя", завеса и до сих пор преграждала бы нам доступ в Святое Святых. Вот в каком ложном положении предстал пред Богом Каин как жертвоприноситель и поклонник; появление пред Иеговой непомилованного грешника с "бескровной" жертвой лишь доказывало его непростительную, достойную наказания самонадеянность. Правда, Каин принес в жертву Богу плод своего тяжелого труда, но к чему повело это? Мог ли труд грешника снять проклятие за грех и стереть беззаконие? Мог ли он удовлетворить требованиям Бога, бесконечно святого? Мог ли он дать грешнику все потребное для его принятия Богом? Мог ли он упразднить возмездие за грех, отнять жало у смерти и победу у ада? Мог ли он совершить все это или хотя бы часть всего этого? Нет, потому что "без пролития крови не бывает прощения". "Бескровная жертва" Каина, подобно всякой другой бескровной жертве грешника, не только не имеет никакой цены, но еще и есть мерзость в глазах Божиих: она не только свидетельствует о полном неведении Каина его собственного положения, но и доказывает полное его незнание истинного характера Божия. "Бог... не требует служения рук человеческих, как бы имеющий в чем-либо нужду" (Деян. 17,25). Каин полагал, что человек имеет право подобным путем подходить к Богу; так думает и всякий человек, не имеющий ничего, кроме общепринятой миром религии. Испокон веков Каин имел целые тысячи последователей. Мир полон людей, служащих Богу в духе Каина; это религия внешнего, показного благочестия, необращенного человека, которой держатся все существующие под солнцем ложные религиозные системы.

Человек рад был бы Бога сделать своим получателем, но этого не может быть, потому что "блаженнее давать, нежели принимать"; (Деян. 20,35) первое же место всюду принадлежит Богу и несомненно Бог должен иметь более блаженное место, т. е. давать. "Без всякого прекословия меньший благословляется большим" (Евр. 7,7). "Кто дал Ему наперед?" (Рим. 11,35). Бог принимает и самый незначительный дар от сердца, познавшего смысл слов Давидовых: "От Тебя все, и от руки Твоей полученное мы отдали Тебе" (1 Пар. 29,14). Но лишь только посягнет человек занять место дающего "наперед", Бог отвечает: "Если бы Я взалкал, то не сказал бы тебе" (Пс. 49,12) потому что Бог "не требует служения рук человеческих, как бы имеющий в чем-либо нужду, Сам давая всему жизнь, и дыхание и все" (Деян. 17,25). Невозможно, чтобы великий Творец, все Сам распределяющий, нуждался в чем бы то ни было. Мы ничего не можем воздать Богу, кроме хвалы; славословить же Бога мы можем не раньше, чем проникнемся полным сознанием прощения нам грехов; сознание это дает нам вера в принесенную за нас искупительную жертву.

Читатель мой должен здесь остановиться и с молитвою прочесть следующие изречения из Св. Писаний, а именно: Пс. 49; Ис. 1,11-18; Деян. 17,22.34, которых он ясно найдет изложенную истину относительно настоящего положения человека перед Богом, а также правильное основание поклонения.

От жертвы Каина перейдем теперь к жертве Авеля. "И Авель также принес от первородных стада своего и от тука их" (ст. 4). Другими словами, Авель верою усвоил себе славную истину, что с жертвою в руках грешник имеет дерзновение приближаться к Богу, что грешник может смерть другого поставить между собою и последствиями своего греха, может кровию непорочной жертвы удовлетворить как требования святой природы Бога и свойства Его характера, так и свои сокровенные духовные нужды. Здесь мы встречаемся с учением о кресте в сжатом виде, учением, в котором находит грешник покой душе своей; потому что на кресте Бог полностью прославлен.

Всякий человек, обличенный Богом в грехе, знает что преступления его влекут за собой смерть и осуждение (см. Лук. 23,41) знает, что ему не удастся, что бы он ни делал, изменить свою участь. Напрасно он будет трудиться и уставать; напрасно в поте лица своего добудет себе жертву; тщетны будут даваемые им обеты, все принимаемые им решения, напрасно изменит он свой образ жизни, свой характер; напрасно сделается умеренным, нравственным и религиозным в общепринятом смысле этого слова; напрасно, не имея веры, будет он молиться, читать и слушать проповеди; словом, напрасно будет делать все, на что лишь способен человек: ничто не рассеет темных туч, закрывающих весь его горизонт; ничто не избавит его от ожидающих его смерти и суда. Все это стоит перед ним; не будучи в силах удалить их никакими делами своими, он живет в вечном ожидании той минуты, когда гроза разразится и падет на его преступную голову. Собственными делами своими грешник не может перенестись по ту сторону "смерти и осуждения", перенестись в жизнь и славу; самые дела его совершаются лишь подготовляя его, если возможно, к встрече с ужасной действительностью, грозящей ему.

И вот, когда грешник доходит до сознания своей полной беспомощности, взгляд его падает на крест: крест показывает грешнику, что Бог предусмотрел уже все необходимое для покрытия его вины и духовной нищеты. На кресте, видит он, смерть и осуждение уступают свое место жизни и славе. Для истинно верующих Христос уничтожил навек смерть и осуждение, заменив их жизнью, праведностью, славою. Он "разрушил смерть и явил жизнь и нетление через благовестив" (2 Тим. 1,10). Он прославил Бога, отняв у нас страх того, что всегда удерживало бы нас далеко от святого и блаженного присутствия Божия; Он "уничтожил грех" (Евр. 9,26).

Все это наглядно олицетворяется "лучшею жертвою" Авеля. Авель не пытается затмить истину, являющую его собственное жалкое духовное состояние и присущее ему место грешника, не пытается отстранить "пламенный меч", преграждающий ему путь к древу жизни; он не предлагает надменно Иегове жертву "бескровную", не приносит Ему в жертву плодов земли, лежащей под проклятием: он смиренно занимает место, подобающее грешнику, ставит как грешник смерть жертвы между собою и грехами своими, между грехами своими и святым Богом, ненавидящим грех. Авель заслуживал смерть и осуждение, но Авель находит Заместителя.

Так бывает и со всяким беспомощным грешником, себя обвиняющим и осуждающим. Христос - его искупительная жертва, его выкуп, его "наилучшая жертва", его "все". Подобно Авелю, грешник сознает, что плоды земные не могут принести пользы душе его; чувствует, что принесение Богу лучших плодов земных не освободит его совести от гнета греха, на ней лежащего, ибо "без пролития крови не бывает прощения". Лишь совершенная жертва Сына Божия сильна умиротворить сердце и совесть; все, верою осуществляющие эту истину Божию, насладятся обилием мира, который люди не могут ни дать, ни отнять. Верою уже теперь мир этот сообщается душе: "Оправдавшись верою, мы имеем мир с Богом чрез Господа нашего Иисуса Христа" (Рим. 5,1). "Верою Авель принес Богу жертву лучшую, нежели Каин" (Евр. 11,4).

Это не входит в область чувств, как думают многие; дело идет исключительно о вере в совершившийся факт, о вере, вселенной в душу грешника могуществом Духа Святого. Вера есть нечто вполне отличное от чувств сердца и доводов разума. Чувства и доводы разума не есть вера, что бы там ни говорили. Некоторые смотрят на веру, как на соглашение разума с известным предложением; это ужасно ложно, оно делает вопрос о вере человеческим, между тем как она в действительности божественна. Это низводит ее на уровень человека, между тем как она в действительности исходит от Бога. Вера не может существовать сегодня, чтоб исчезнуть завтра, она вечна и несокрушима, как вечен ее неизменный источник - Бог. Вера постигает истину Божию и наполняет душу сознанием присутствия Божия.

Все, относящееся к области чувств, мышлений, никогда не поднимается выше своего собственного источника, который есть наше собственное "я". Но вера относится к Богу и вечному Слову Его, служа живою связью между сердцем, обладающим ею, и Богом, дарующим ее. Чувства человеческие, как бы глубоки и чисты они ни были, никогда не могут связать душу с Богом, чувства эти не божественны, не вечны; они человечны и скоропреходящи. Чувства эти подобны растению пророка Ионы, выросшему в одну ночь и в ту же ночь увядшему. Не такова вера. Ей сообщается вся значительность, все могущество, вся действительность источника, ее рождающего, и все это переходит в душу, собственность которой она составляет. Ею "душа оправдывается" (Рим. 5,1); она же "очищает сердце" (Деян. 15,9); "Действует любовью" (Гал. 5,6); "вера же побеждает мир" (1Иоан. 5,4). Чувство и мышление есть достояние человеческой природы, земли; вера исходит от Бога с неба; чувство занято своим собственным "я" и делами мира сего; вера сосредоточивается на Христе, вознося взоры наши на образы небесного; чувство повергает душу в сомнение и мрак, занимая ее внимание ее собственным "я", ее собственным неверным и изменчивым положением; вера ведет душу к свету и покою, приковывая ее внимание к неизменности истины Божией и искупительной жертве Христа.

Конечно и вера возбуждает чувства и мысли, но чувства духовные и мысли верные. Не следует никогда смешивать плоды веры с самой верою. Я получил оправдание не чувствами, не верою и чувствами вместе, но исключительно верою. И почему так? - да потому, что вера не сомневается в истине слов Божиих, познавая Бога таким, каким Он явил Себя в лице и деле Господа Иисуса Христа. Вот в чем заключается жизнь, праведность и мир. Знать Бога таким, как Он есть, это совокупность всякого рода счастия настоящего и будущего. Душа, нашедшая Бога, нашла все, в чем она когда-либо имела нужду в настоящем и будущем; но нельзя познать Бога помимо Его собственного откровения и веры, Им Самим даруемой и всегда освещенной Божественным откровением.

Теперь, таким образом, становятся нам до некоторой степени понятными сила и значение слов: "Верою Авель принес Богу жертву лучшую, нежели Каин." Каин веры не имел, а потому и принес Богу жертву "бескровную". Авель имел веру, потому он принес в жертву "кровь и тук", прообразно представлявшие искупительную жертву Христа и несравненное совершенство Его личности. "Кровь" представляла жертву; "тук" - совершенство личности; вот почему закон Моисеев запрещал человеку есть кровь и тук жертвы. Кровь - это жизнь; человек же подзаконный на жизнь права не имел. Между тем в 6-й главе Евангелия от Иоанна сказано, что если мы не будем пить крови Христовой, то не будем иметь в себе жизни. Христос есть жизнь. Вне Его не существует ни малейшей искры жизни; все мертво вне Христа. "Жизнь была в Нем", и ни в ком другом.

Но на кресте Он отдал смерти жизнь Свою; и эта жизнь унесла с собою вмененный ей грех, пригвожденный к проклятому дереву. Оставив жизнь, Христос вместе с нею оставил и грех, ей вмененный; так Он действительно взял на Себя грех мира, оставив его во гробе, откуда Сам победоносно восстал в силе новой жизни; праведность составляет отличительную черту новой жизни, как грех был связан с прежнею жизнию, Им оставленной на кресте. "Душа тела в крови, и Я назначил ее вам для жертвенника, чтобы очищать души ваши, ибо кровь сия души очищает" (Лев. 17,11). Все это требует к себе большого внимания и дает глубокое сознание, что смерть Христова совершенно и всецело сняла грех. Несомненно, что все, содействующее утверждению наших чувств и понимания касательно этой славной истины, вместе с тем усугубляет и наш мир, делая нас способными с большим рвением распространять славу Христову, как свидетельством нашим о ней, так и служением ей.

История Каина и Авеля выдвигает вперед важный факт, нами уже затронутый выше, а именно: отождествление каждого из них с жертвами, которые они принесли. Читатель мой должен обратить на это особое внимание. В обоих случаях вопрос шел не о личности, приносившей жертву, а о характере принесенной жертвы. Поэтому об Авеле мы читаем, что "Бог призрел на дар его". Бог призрел не на Авеля, а на жертву его. Это ясно показывает, что составляет истинное основание мира верующей души и принятия ее Богом.

Сердце наше всегда склонно основывать наш мир и наш доступ к Богу на том, что есть в нас самих, хотя бы при этом мы и сознавали, что это "нечто" является в нас плодом Духа Святого. Отсюда возникает наша привычка постоянно заглядывать в самих себя, тогда как Дух Святой желал бы всегда направлять наш взгляд вне нас самих. Положение верующего обусловливается не тем, каков он сам, но тем, что есть Христос. Приблизившись к Богу "именем Иисуса", верующий соединяется с Ним и не может быть отвергнут Богом, как не может быть отвергнут Богом Тот, во имя Которого он принят. Ничто не может коснуться верующего, не коснувшись Самого Христа, так что безопасность верующего покоится на основании непоколебимом. Сам по себе жалкий и недостойный грешник, верующий приближается к Богу именем Христа; соединенный со Христом, он принят во Христе, как принят Христос; жизнь его принадлежит теперь Христу. Бог дает свидетельство не верующему, а дару его; дар же его - Христос. Сколько покоя и утешения заключает в себе эта истина! Какое обвинение, какие обвинители ни восстали бы на верующего, по данному ему блаженному преимуществу, он верою побеждает их, указывая им на совершенное Христом искупление вины его пред Богом От Христа исходит для нас всякое благо. Им мы непрестанно хвалимся. Не доверяя себе ни в каком отношении, мы всецело доверяемся все за нас Совершившему, хвалимся именем Его, верим делу, Им соделанному; на Нем покоятся взоры наши: мы жаждем возвращения Его.

Но плотское сердце обнаруживает вскоре всю вражду, таящуюся в нем против истины, которая радует и удовлетворяет сердце уповающих на Господа. Примером в этом отношении является Каин: "Каин сильно огорчился, и поникло лицо его" (ст. 5). То, что Авеля преисполнило миром, преисполнило Каина гневом. По неверию Каин пренебрег единственным путем, которым грешник может приблизиться к Богу: вместо того, чтоб принести в жертву кровь, без пролития которой не бывает прощения грехов, он предстает пред Господом с плодами рук своих; затем, когда не освобожденный от грехов своих, он не был принят Богом, Авель же был Им принят во имя принесенной им жертвы, "он сильно огорчился, и поникло лицо его". Но как же и могло быть иначе? Каину предоставлялся выбор предстать пред Господом во грехах своих или же заручиться прощением грехов; но так как Бог не мог принять его со всеми грехами его, он же не хотел принести в жертву кровь, которая одна только могла искупить его грехи, он неминуемо был отвергнут Богом; будучи же отвергнут Богом, он делами своими явил, каковы плоды ложной религии. Он преследует и убивает верного свидетеля Божия, человека, принятого и оправданного Богом, мужа веры; так делается он прообразом и предтечею всех людей всех времен, исповедателей ложных религий всех веков. Всегда и всюду человек выказывает особенную склонность преследовать своего ближнего на религиозных основаниях более, чем за что-либо другое; таков был Каин. Оправдание, оправдание полное, законченное, всеобъемлющее, основанное исключительно на одной вере, Бога делает всем, а человека ничем. Но человек не любит сознавать себя ничем; от этого он "сильно огорчается и никнет лицо его": не потому, что возникает повод и оправдание гневу его, так как в этом случае дело совсем не идет о человеке, а об основании, на котором он приближается к Богу. Если б Бог принял Авеля ради чего-либо, присущего его личности, это могло бы дать Каину повод огорчаться и унывать; но поскольку Авель был принят лишь чрез жертву свою, и не он, а дары его заслужили свидетельство Божие, гнев Каина не находит себе решительно никакого оправдания; это и доказывают слова Иеговы, обращенные к Каину: "Если делаешь доброе, то не поднимаешь ли лица?" (В переводе семидесяти: orqwV prosenegchz "если ты приносишь, что следует, не будет ли это принято?") Слова "если делаешь доброе" ("приносишь, что следует") относятся к жертве Каина. Авель "сделал доброе", став под защиту благоугодной Богу жертвы; Каин сделал зло, принеся жертву бескровную; и все его последующее поведение явилось лишь естественным следствием его ложного богопочитания.

"И сказал Каин Авелю,брату своему; и когда они были в поле, восстал Каин на Авеля, брата своего, и убил его" (ст. 8). Во все времена Каины преследуют и убивают Авелей. Человек и религия человеческая остаются всегда теми же, подобно тому, как не изменяются и вера, и Религия, на ней основанная; и везде, где встречается Религия человеческая и религия веры, возникает борьба.

Преступление Каина, как мы это только что заметили, является лишь естественным следствием его ложного богопочитания: основание, на котором держалось здание его религии, было негодное; негодна была и вся возведенная на нем постройка. И вот, не ограничась убийством Авеля, Каин, узнав произнесенный над ним суд Божий, впадает в отчаяние; не зная Бога и милосердия Его, он сомневается в Его прощении; и "он ушел от лица Господня" (ст. 16). Далее Каин построил город и сделался родоначальником людей, посвятивших себя изучению искусств и полезных и приятных наук; из рода его вышли люди искусные, земледельцы, музыканты и ковачи всех орудий из меди и железа. Не зная характера Божия, Каин думал, что грех его слишком велик, чтобы он мог быть прощен (согласно греческому переводу) [В переводе семидесяти стих 13-й переведен так "Грех мой слишком велик, чтобы он мог быть прощен" Глагол, употребленный Каином, встречается в Пс 31,1 в том же смысле "Кому отпущены беззакония" Перевод семидесяти употребляет тот же греческий глагол cjeqhna "быть прощенным" (отпущенным).]; он думал так не потому, что действительно сознавал всю важность своего греха, но потому что он не знал Бога; самое понимание характера Божия уже было одним из плодов грехопадения человека. Он не заботится о получении прощения греха, потому что не помышляет о Боге; не знает своего истинного положения и не ищет сближения с Богом; вконец испорченный, глубоко порочный человек, он желает лишь одного: скрыться от лица Божия, затеряться в мире ради преследуемых им целей. Он прекрасно сумеет обойтись без Бога; он принимается всячески украшать мир, чтобы приобрести в нем почетное положение и возможно лучше в нем устроиться, не взирая на то, что мир этот находится под проклятием Божиим и сам Каин является беглецом и бездомным пришельцем в нем.

Таков был "путь Каинов", этот широкий путь, и ныне избираемый тысячами людей. Я не хочу сказать этим, что люди эти не имели никакой религии; они готовы даже приносить те или другие жертвы Богу, находя себя в праве приносить Ему плоды труда рук своих, они не знают ни себя, ни Бога; но при всем этом они прилагают все старания к тому, чтобы улучшить мир, сделать жизнь приятной, так или иначе скрасить ее. Богом предложенное средство очищения отвергнуто и подменено усилием человека улучшить мир: это и есть "путь Каинов" (см. Иуд. 11).

И вот, мой читатель, Вам только следует посмотреть кругом и увидеть, как этот "путь" преобладает в настоящее время. Хотя мир запятнан кровию более великой, чем кровь Авеля, а именно кровью Христа, то все же вы видите, какое приятное, чудное место человек старается создать здесь для себя.

Как во дни Каина, пленительные звуки арфы, органа препятствовали воплю крови Авелевой доходить до слуха людского, так еще и сегодня чарующие звуки всех родов заглушают голос крови, пролитой на Голгофе: не Христос распятый, а иное привлекает к себе взоры человеческие. Все силы своего гения человек расходует на то, чтоб превратить этот мир в теплицу, годную для развития самых редких видов плодов, столь вожделенных для плоти. Гений человеческого разума заботится не только о насущных нуждах человека, но изощряется еще создавать и такие предметы, один взгляд на которые развращает сердце и без которых затем жизнь ему кажется невыносимой. Например, несколько лет тому назад люди довольствовались, пропутешествовав далекое расстояние в течение трех или четырех дней, теперь то же расстояние они могут совершить в три или четыре часа, и они еще не довольны, если случайно придется опоздать на пять или десять минут Им необходимо путешествовать без утомления и слышать новости, не испытывая терпения. Они прокладывают железные рельсы и электрические провода через все моря, как бы предвосхищая своими собственными путями тот светлый и блаженный век, где "моря уже нет" (Отк. 21,1) [Поистине Господь употребляет все это для преуспевания Своих благодатных достижений, и слуга Господа также может употреблять их свободно, но это не мешает нам видеть дух, который их организует и характеризует.]. В добавление ко всему этому существует обилие так называемой религии, так что самая любовь, - увы! - имеет основание опасаться, что многое, выдаваемое за религию, представляет собою на самом деле лишь один из главных винтов великой машины, построенной ради личных удобств и созданной для возвышения человека. Человек не умеет обходиться без всякой религии; это считается неприличным; поэтому он с радостью готов посвятить один день в неделю религии или, как он думает и выражается, заботам о душе и вечности, отдавая остальные шесть дней своим временным житейским делам; но для чего бы он ни трудился - для временного или для вечного - в сущности, он трудится всегда для самого себя. Таков "путь Каинов". Взвесь все это, читатель, и посмотри, где начинается, куда ведет и к чему приводит путь этот.

Не таков путь веры. Авель чувствует и сознает заслуженное проклятие; он видит весь ужас греха и в силе веры приносит жертву, отвечающую всем требованиям Божиим. Он ищет и находит убежище в Самом Боге и не задается мыслью построить город на земле; на ней он находит лишь могилу. Земля, вид которой являл гений и энергию Каина и его семьи, была обагрена кровию праведника; этого не должен упускать из виду ни человек мира сего, ни чадо Божие, ни светский христианин, ведущий дружбу с миром сим. Земля, на которой мы ходим, обагрена кровью Сына Божия. Кровь эта оправдывает Церковь, осуждая в то же время мир. Привлекательный вид и ложный блеск этого скоропреходящего мира не могут скрыть от взора веры темных теней креста Иисуса. "Проходит образ мира сего" (1 Кор. 7,31). Скоро исчезнет мир, среди которого мы живем. За "путем Каиновым" последует "заблуждение Валаама"; затем появится "возмущение Корея", после чего бездна откроет пасть свою, чтобы поглотить злых и заключить их во "мрак тьмы навеки" (Иуд. 13).

В 5-й главе, к рассмотрению которой мы теперь перейдем, вполне подтверждается только что высказанная нами мысль. Глава эта свидетельствует нам о немощи человека, подлежащего власти смерти. Хотя бы он прожил несколько столетий, родив много сыновей и дочерей, все-таки о нем всегда в своем месте сказано: "и он умер!" - "Смерть царствовала от Адама до Моисея", и еще: "Человекам положено однажды умереть" (Рим. 5,14; Евр. 9,27). Человек не может избежать смерти. Ни пар, ни электричество, никакие иные изобретения творческого гения человеческого не могут вырвать у смерти ее ужасное жало. Увеличить удобства и радости жизни человек сумеет; но никакая его энергия не в силах уничтожить приговор смерти.

Откуда же появилась эта странная, страшная смерть? Апостол Павел объясняет нам это, говоря: "Одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть" (Рим. 5,12). Таково происхождение смерти: она пришла чрез грех. Грех порвал связь, существовавшую между тварью и Богом живым, отдав человека во власть смерти; он не в силах освободиться от этой власти, что является одним из многих доказательств полной неспособности человека приблизиться к Богу. Общение Бога с человеком возможно лишь при наличии жизни; находясь же во власти смерти, человек в естественном состоянии своем не может иметь сообщения с Богом. Жизнь имеет со смертью общего не больше, чем свет с тьмою и святость с грехом. Необходимо возникновение новых оснований, новых начал для приближения человека к Богу, а именно возникновение пути веры: вера делает его способным познать собственное его положение, как "раба греха" и следовательно, как человека, обреченного на смерть; и в то же время вера дает человеку уразуметь характер Бога как Подателя новой жизни, жизни, освобожденной от власти смерти и врага, потерять которую мы по своей вине уже не можем.

Вот в чем заключается безопасность жизни верующего. Жизнь его Христос - Христос воскресший и прославленный; Христос, побеждающий все, восстающее против нас. Жизнь Адама зависела от его послушания; поэтому, согрешив, он потерял жизнь. Но Христос, имея жизнь в Себе Самом, сошел на землю и уничтожил все последствия греха человека, какие бы они ни были. Претерпев смерть, Он победил имевшего власть над смертью, и посредством воскресения соделался жизнью и праведностью всех уверовавших в Него. Сатана уже не может посягнуть на эту жизнь ни в ее источнике, ни в ее передаче, ни в могуществе, сфере и продолжительности ее. Бог - источник ее; Христос воскресший - ее проводник; Дух Святой - могущество, небо - сфера, вечность - продолжительность ее. Все становится новым для человека, обладающего жизнью этой; и хотя в известном смысле мы и "живя, умираем", мы можем также сказать, что и "умирая, мы живем". Христос воскресший вводит народ Свой в место, где смерть не существует более. Разве Он ее не уничтожил? Слово Божие возвещает нам это. Христос изгнал смерть и водворил на ее месте жизнь; итак слава, а не смерть ожидает теперь христианина; смерть же навеки осталась позади него. Что же касается будущего, в будущем ему предстоит слава, безоблачная слава. Быть может, верующему предстоит в недалеком будущем и почить во Христе; но почить во Христе - это не смерть; это жизнь, это блаженная действительность. Возможность ухода из этого мира, чтоб быть со Христом, не может изменить присущую христианину надежду "быть восхищенным на облаках, во сретение Господу на воздухе, чтобы быть с Ним и подобным Ему навеки" (1 Фес. 4,13-18).

Енох является здесь чудным прообразом; он один составляет исключение из общего правила 5-й главы. "Он умер", таково правило; "не видел смерти" - вот исключение. "Верою Енох переселен был так, что не видел смерти; и не стало его, потому что Бог переселил его. Ибо прежде переселения своего получил он свидетельство, что угодил Богу" (Евр. 11,5). Енох был "седьмой" после Адама, и Бог не допустил смерти одержать победу над "седьмым"; Бог вмешался и сделал его знамением славной победы над могуществом смерти. Это очень важный факт. Прослушав шесть раз приговор: "И он умер", сердце радуется, встречая седьмого, не умирающего. И как же избавился он от смерти? - Верою. "Енох ходил пред Богом" триста лет: это хождение верою пред Богом отделяло его от всего окружающего, потому что хождение пред Богом неизбежно выделяет нас из сферы мыслей мира сего; Енох осуществил это, ибо в его дни дух мира был проявлен; и тогда, как и теперь, дух мира противился всему, что от Бога. Человек веры давал себе отчет, что у него нет ничего общего с миром, среди которого он являлся лишь долготерпеливым свидетелем преизобилующей благодати Божией и грядущего суда. Между тем как сыны Каина изощряли свои разум и тратили свои силы в тщетной надежде улучшить находящийся под проклятием мир, Енох избрал себе лучший мир и жил уже силою этого будущего мира [Очевидно, Еноху не приходила даже мысль, столь присущая человечеству, извлекать для себя лучшее из обоих миров или, собственно говоря, из мира и неба. Для него в этом смысле существовал один лишь мир - небо Таковыми должно быть и нам.]. Он получил веру не для улучшения мира, а для хождения с Богом.

"Ходить пред Богом!" Чего только не заключается в этих словах! Какое в них сказывается отделение от мира, какое самоотвержение! Какая святость и нравственная чистота! Какая благость и кротость! Какое смирение, какая нежность! Но и какая ревность и энергия! Какое Долготерпение, снисходительность, и в то же время какая верность, какая твердость, какая решимость! Ходить пред Богом обнимает собою все, что достигается божественной жизнью, будь она действующей или пассивной; ходить пред Богом не значит лишь жить согласно известным правилам и постановлениям, создавать свои планы и решения, идти туда или сюда, делать то или другое; ходить пред Богом - значит делать бесконечно больше, чем все это вместе взятое; это значит жить с Богом, усвоить себе характер Божий, каким он был нам явлен и уяснив себе отношения, в которых мы стоим к Богу. Жизнь эта может заставить нас пойти вразрез с мыслями людей, даже братьев наших, если последние не ходят пред Богом, может всех и каждого вооружить против нас: будут находить, что мы делаем то слишком много, то слишком мало; но вера, делающая человека способным "ходить пред Богом", научит нас не придавать также значения и не имеющим цены суждениям человеческим.

Жизнь Авеля и Еноха, как мы это только что видели, проливает свет на жертву, на которой покоится вера и та перспектива, которую надежда предвкушает; "хождение же пред Богом" обнимает собою в то же время все подробности жизни веры, лежащие между этими двумя пунктами. "Господь дает благодать и славу" (Пс. 83,12), а между уже явленной благодатью и грядущей славой лежит блаженная уверенность, что "ходящих в непорочности Он не лишает благ" (Пс. 83,12).

Крест и возвращение Господа - вот две конечные точки существования Церкви, и обе они прообразно представлены жертвою Авеля и взятием на небо Еноха. Церковь знает, что она получила полное оправдание чрез смерть и воскресение Христа; и теперь она живет в ожидании дня, когда Он придет взять ее. Церковь "духом ожидает и надеется праведности от веры" (Гал. 5,5) она ожидает не оправдания, которое по милости Божией уже получила, но осуществления надежды относительно положения, ей отведенного в будущем.

Очень важно выяснить себе этот вопрос. Многие толкователи пророчеств впали в большое заблуждение, не поняв положения, участи и надежды Церкви. Присущую Церкви надежду, "звезду светлую и утреннюю", (Отк. 22,16), они заволокли такими мрачными тучами, что великое множество христиан оказалось неспособными подняться выше надежды благочестивого остатка Израиля, заключающейся в ожидании "восхода Солнца правды и исцеления в лучах Его" (Мал. 4,2). И это еще не все; внимая различным учениям, предпосылающим всевозможные события явлению Христа, многие христиане совершенно утратили нравственную силу надежды пришествия Христова; вопреки многочисленным и бесспорным указаниям Нового Завета, их убедили, что возвращению Христа должны предшествовать восстановление Иудеев, исполнение пророческого сна Навуходоносора и обнаружение человека греха.

На самом же деле, подобно Еноху, Церковь будет взята раньше всего этого от окружающего ее и от грядущего зла. Енох не был оставлен на земле, чтоб видеть, как зло достигло своего крайнего предела, как наступил затем суд Божий. Он не увидел, как "разверзлись все источники великой бездны, и окна небесные отворились"; он был взят раньше ужасных событий этих и является таким образом взору верующего поразительным прообразом тех, "которые не умрут, но изменятся во мгновение ока" (1 Кор. 15,51.52). Енох не вкусил смерти; он был взят на небо; так же и Церковь призвана "ожидать с небес Сына Его"; (1 Фес. 1,10) - в этом вся ее надежда, это составляет предмет ожидания ее. Факт этот доступен пониманию всякого; простой, неграмотный христианин может радоваться этой истине; и в известной мере всякий христианин способен осуществить всю могущественную силу этой надежды. Если ему даже не дано углубляться в изучение пророчеств, он, благодарение Богу, может предвкушать блаженство, действительность, Могущество и освящающее действие этой небесной надежды, ему по праву принадлежащей как члену небесного тела, которое есть Церковь Надежда, которой живет христианин, не ограничивается ожиданием лишь "восходящего Солнца правды", как бы хороша эта надежда ни была; он ожидает появления "звезды светлой и утренней" (Отк. 2,28). Как в мире физическом, звезда утренняя видна лишь в том, кто, бодрствуя, предваряет восход солнца, так и Церкви Христос явится раньше как утренняя звезда, нежели остаток Израиля узрит лучи восходящего "Солнца правды".

Наименование книги . Первая священная книга нашей славяно-русской Библии носит наименование «Бытие». Такое ее наименование есть буквальный перевод греческого надписания данной книги в тексте LXX, указывающего на содержание первой священной книги (в тесном смысле – двух первых глав ее), надписываемой в еврейском ее подлиннике первым словом текста 1-го стиха – בראשית – bereschith.

Происхождение и смысл ее наименования . Из сказанного уже ясно, что ключ к разгадке наименования первой книги Библии должно искать в тексте ее подлинника. Обращаясь к последнему, мы видим, что каждая из первых пяти книг Библии, образующих так называемую Тору («кн. Закона») или Моисеево пятикнижие, получили свое название от первого или двух первых ее слов; а так как начальная книга в еврейском подлиннике открывается словами בְּרֵאשִׁית בָּרָא , то эти именно слова и были поставлены евреями в качестве ее заголовка. 1-я книга (или Бытие) в еврейском тексте называется bereschith («в начале»); 2-я (Исход) – elleh-schemoth («сии имена»); 3-я (Левит) – vajigra («и воззвал»); 4-я (Чисел) – vajedabber («и сказал»; другое название – bemidbar – «в пустыне», ср. ) ; 5-я (Второзаконие) – elleh-haddebarim. Но хотя наименование книги «Бытия» и имеет случайное происхождение, однако оно удивительным образом совпало с ее существенным содержанием и полно широкого смысла. В 1-й книге Моисея многократно встречается синонимичное слову «Бытие» название toldoth. Под именем תוֹלְדוֹת toldoth – «порождения, происхождения, потомства» (от евр. гл. תלד «рождать») у евреев были известны их родословные таблицы и находящиеся при них историко-биографические записи, из которых впоследствии составлялась и самая их история. Ясные следы существования таких «генеалогических записей», исправленных и объединенных рукой их богодухновенного редактора Моисея, можно находить и в кн. Бытия, где не менее десяти раз мы встречаемся с надписанием תוֹלְדוֹת toldoth, а именно «происхождение неба и земли» (), «родословие Адама» (); "житие Ноя" (); «родословие сынов ей Но я» (); «родословие Сима» (); «родословие Фарры» (); «родословие Измаила» (); «родословие Исаака» (); «родословие Исава» (); «житие Иакова» ().Отсюда очевидно, что первая книга Библии есть по преимуществу книга родословий и что ее греческое и славяно-русское название как нельзя лучше знакомят нас с ее внутренней сущностью, давая нам понятие о небе как о первой родословной мира и человека.Что касается разделения книги Бытия, то наиболее глубоким и правильным должно признать разделение ее на две далеко неравные части: одна, обнимающая одиннадцать первых ее глав, заключает в себе как бы универсальное введение во всемирную историю, поскольку касается исходных пунктов и начальных моментов первобытной истории всего человечества; другая, простирающаяся на все остальные тридцать девять глав, дает историю уже одного богоизбранного народа еврейского, и то пока еще только в лице его родоначальников – патриархов Авраама, Исаака, Иакова и Иосифа.Единство и подлинность книги Бытия доказываются прежде всего из анализа ее содержания. Вникая глубже в содержание этой книги, мы, при всей ее сжатости, не можем не заметить удивительной стройности и последовательности ее повествований, где одно вытекает из другого, где нет никаких действительных несогласий и противоречий, а все стоит в полном гармоническом единстве и целесообразном плане. Основной схемой этого плана служит вышеуказанное нами деление на десять «генеалогий» (toldoth), составляющих главные части книги и объединяющих в себе большее или меньшее количество второстепенных, смотря по важности той или другой генеалогии. Подлинность книги Бытия имеет для себя как внутренние, так и внешние основания. К первым, помимо всего вышесказанного о содержании и плане этой священной книги, должно отнести ее язык, носящий следы глубокой древности, и особенно встречающиеся в ней библейские архаизмы. Ко вторым мы относим согласие данных Библии с естественнонаучными и древне-историческими известиями, почерпаемыми из различных внешних научных источников. Во главе всех их мы ставим древнейшие сказания ассиро-вавилонских семитов, известные под именем «халдейского генезиса», дающие богатый и поучительный материал для сравнения с повествованиями библейского генезиса .Наконец, важность книги Бытия понятна сама собою: являясь древнейшей летописью Мира и человечества и давая наиболее авторитетное разрешение мировых вопросов о происхождении всего существующего, книга Бытия полна глубочайшего интереса и имеет величайшее значение в вопросах религии, морали, культа, истории и вообще в интересах истинно человечной жизни.

2 121

Филарет (Дроздов Василий Михайлович; митрополит Московский и Коломенский; 1782-1867.). Толкование на Книгу Бытия / Святитель Филарет (Дроздов ). – М. : Рус. хронограф, 2004 (Тип. АО Мол. гвардия). – 702, с.; 21 см.

Первое издание отдельных книг Нового завета в переводе с с ц.-славянского на русский язык, предпринятое усилиями Российского Библейского Общества (1819 г.), явилось событием огромной важности для всей Русской Православной Церкви, так как именно оно легло в основу создания Синодального перевода Библии (окон. 1876 г.), ныне используемом нами для домашнего чтения. Сегодня мы явственно ощущаем нужду в пособии, помогающем нам уяснить одну из важнейших книг Св. Писания, тем более что до сих пор «Толкование» митр. Филарета является не только одним из первых, но и одним из основных и интереснейших трудов по истолкованию Св. Писания, переведенного на русский язык. При толкованиях учитывается не только греческий перевод 70-ти толковников (Септуагинта), но и более поздний Масоретский (еврейский) список, помогающие нам более глубоко проникнуть в смысл Книги Бытия. Сам святитель в «Предуведомлении» счел нужным отметить, что «все, какие здесь встретятся выражения текста, не от слова до слова согласующиеся с текстом словенским, равно и указания, по которым словенский текст не представляет искомого слова или мысли, соответствуют еврейскому тексту, а в изречениях, приведенных из Нового Завета - греческому». В этом заключается одно из главных достоинств труда митр. Филарета, разработавшего основные критерии для перевода Библии на русский язык, и чьему примеру при создании Толкований неоднократно следовали более поздние комментаторы. Книга будет интересна всем читающим и изучающим Священное Писание и стремящимся более глубоко ознакомиться с историей создания мира и человека.

Скачать djvu: YaDisk 4,5 Mb - 300 dpi - 831 с., ч/б текст, оглавление Скачать pdf: YaDisk 14,5 Mb - 300 dpi - 831 с., ч/б текст, текстовый слой, оглавление

И предал я сердце мое тому, чтобы исследовать и испытать мудростию все, что делается под небом: это тяжелое занятие дал Бог сынам человеческим, чтобы они упражнялись в нем.

I. НАЗВАНИЕ КНИГИ БЫТИЯ - стр. 13
II. ЕЕ ПИСАТЕЛЬ - стр. 14
III. ДОСТОВЕРНОСТЬ ПИСАНИЙ МОИСЕЕВЫХ СО СТОРОНЫ ЕГО ЛИЦА - стр. 16
IV. ВРЕМЯ ПРОИСХОЖДЕНИЯ КНИГИ БЫТИЯ - стр. 17
V. ПРЕДМЕТ ЕЕ - стр. 18
VI. ЕЕ ЦЕЛЬ - стр. 19
VII. РАСПОЛОЖЕНИЕ ЕЕ ЧАСТЕЙ - стр. 20

СОТВОРЕНИЕ МИРА - стр. 23

НАЧАЛО МИРА ВООБЩЕ - стр. 23
ШЕСТИДНЕВНОЕ ПРОДОЛЖЕНИЕ ТВОРЕНИЯ - стр. 27
ДЕНЬ ПЕРВЫЙ - стр. 29
ДЕНЬ ВТОРОЙ - стр. 36
ДЕНЬ ТРЕТИЙ - стр. 39
ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ - стр. 42
ДЕНЬ ПЯТЫЙ - стр. 46
ДЕНЬ ШЕСТОЙ - стр. 49
ТОРЖЕСТВЕННОЕ ОКОНЧАНИЕ ТВОРЕНИЯ - стр. 60

СОТВОРЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА - стр. 72

ВЗГЛЯД НА СОТВОРЕНИЕ МИРА ДО СОТВОРЕНИЯ ЧЕЛОВЕКА - стр. 73
ОБРАЗ СОТВОРЕНИЯ ЧЕЛОВЕКА - стр. 76
ПЕРВОЕ МЕСТОПРЕБЫВАНИЕ ЧЕЛОВЕКА - стр. 79
ЗАПОВЕДЬ, ДАННАЯ АДАМУ - стр. 86
СОТВОРЕНИЕ ЖЕНЫ - стр. 90
УСТАНОВЛЕНИЕ БРАКА - стр. 95
СОСТОЯНИЕ НЕВИННОСТИ - стр. 97

ПАДЕНИЕ И ВОССТАНОВЛЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА - стр. 101

ИСКУШЕНИЕ ПЕРВЫХ ЧЕЛОВЕКОВ - стр. 101
ГРЕХОПАДЕНИЕ - стр. 108
ОБЛИЧЕНИЕ - стр. 112
СУД БОЖИЙ - стр. 115
НАРЕЧЕНИЕ НОВОГО ИМЕНИ ЖЕНЕ - стр. 130
НАЧАЛО ОДЕЖДЫ - стр. 131
ИЗГНАНИЕ ИЗ РАЯ - стр. 133

ЖИЗНЬ КАИНА И АВЕЛЯ - стр. 140

РОЖДЕНИЕ КАИНА И АВЕЛЯ - стр. 141
ОБРАЗ ЖИЗНИ - стр. 144
ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЯ - стр. 144
БРАТОУБИЙСТВО - стр. 153
ПОСЛЕДСТВИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЯ ДЛЯ КАИНА - стр. 154

РАСПРОСТРАНЕНИЕ ОТВЕРЖЕННОГО ПЛЕМЕНИ - стр. 164
РАСПРОСТРАНЕНИЕ СЕМЕНИ БЛАГОСЛОВЕННОГО - стр. 173
РОДОСЛОВИЕ И ЛЕТОСЧИСЛЕНИЕ СЕМЕНИ ЖЕНЫ - стр. 177
КОНЧИНА ПЕРВОГО МИРА - стр. 185

ПРИЧИНЫ ИСТРЕБЛЕНИЯ - стр. 186
ПЕРВОГО МИРА - стр. 186
ПРЕДОПРЕДЕЛЕНИЕ О ПОТОПЕ - стр. 191
ИЗБРАНИЕ НОЯ И ПРИГОТОВЛЕНИЕ - стр. 193
ВСТУПЛЕНИЕ В КОВЧЕ - стр. 201
ИЗОБРАЖЕНИЕ ПОТОПА ВОЗРАСТАЮЩЕГО - стр. 208
ОКОНЧАНИЕ ПОТОПА - стр. 213
ИСШЕСТВИЕ ИЗ КОВЧЕГА - стр. 221

Часть вторая ПЕРВОНАЧАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ МИРА И ЦЕРКВИ ПОСЛЕ ПОТОПА. ПРОИСХОЖДЕНИЕ ИЗБРАННОГО НАРОДА В АВРААМЕ ОБНОВЛЕНИЕ МИРА - стр. 229

ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ - стр. 229
ОБЕТОВАНИЕ - стр. 231

ОБНОВЛЕНИЕ ЦЕРКВИ - стр. 235

ОБНОВЛЕНИЕ СОСТОЯНИЯ ПРИРОДЫ И ОБЩЕЖИТИЯ - стр. 236
ОБНОВЛЕНИЕ ЦАРСТВА БЛАГОДАТИ - стр. 243

ИСТОРИЯ НОЯ И СЫНОВ ЕГО ПО ПОТОПЕ - стр. 246

НАЧАТКИ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО РОДА ПО ПОТОПЕ - стр. 246
ОБРАЗ ЖИЗНИ НОЯ - стр. 247
ПАДЕНИЕ - стр. 248
СВОЙСТВА СЫНОВ НОЕВЫХ - стр. 248
СУДЬБА СЫНОВ НОЕВЫХ - стр. 249
ЛЕТОСЧИСЛЕНИЕ НОЯ - стр. 253
ПОТОМСТВО ИАФЕТА - стр. 255
ПОТОМСТВО ХАМА - стр. 260
ПОТОМСТВО СИМА - стр. 269

РАССЕЯНИЕ НАРОДОВ - стр. 276
РОДОСЛОВИЕ И ЛЕТОСЧИСЛЕНИЕ ПОТОМСТВА СИМОВА - стр. 288
ЖИЗНЬ ФАРРЫ - стр. 291
ПЕРЕСЕЛЕНИЕ АВРАМА В ЗЕМЛЮ ОБЕТОВАННУЮ - стр. 297

ПРИЧИНА ПЕРЕСЕЛЕНИЯ - стр. 297
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ПЕРЕСЕЛЕНИЯ - стр. 301
БЛИЖАЙШИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ ПЕРЕСЕЛЕНИЯ - стр. 304

ПУТЕШЕСТВИЕ АВРАМА В ЕГИПЕТ - стр. 313
РАЗЛУЧЕНИЕ АВРАМА И ЛОТА - стр. 322
ПЛЕН И ИЗБАВЛЕНИЕ ЛОТА - стр. 332

ВОЙНА ДЕВЯТИ ЦАРЕЙ - стр. 333
БЕДСТВИЕ ЛОТА И ПОМОЩЬ АВРАМА - стр. 337
ТОРЖЕСТВО АВРАМА - стр. 338

ОТКРОВЕНИЕ АВРАМУ О СУДЬБЕ ЕГО ПОТОМСТВА - стр. 346
РОЖДЕНИЕ ИЗМАИЛА - стр. 363

БРАК АВРАМА С АГАРЬЮ - стр. 363
НЕСОГЛАСИЕ САРЫ И АГАРИ - стр. 366
ОТКРОВЕНИЕ АГАРИ - стр. 368
РОЖДЕНИЕ ИЗМАИЛА - стр. 373

ЗАВЕТ - стр. 379

ПРИГОТОВЛЕНИЕ К ЗАВЕТУ - стр. 380
НОВОЕ ИЗЛОЖЕНИЕ ОБЕТОВАНИЯ - стр. 382
ВИДИМЫЙ ЗАВЕТ - стр. 386
ОБЕТОВАНИЕ САРЕ - стр. 393
НЕДОУМЕНИЕ АВРААМА - стр. 394
ХОДАТАЙСТВО О ИЗМАИЛЕ - стр. 395
СУДЬБА ИСААКА И ИЗМАИЛА - стр. 396
ИСПОЛНЕНИЕ ЗАВЕТА - стр. 398

БОЖЕСТВЕННОЕ ПОСЕЩЕНИЕ С ПОСЛЕДНИМ ПРЕДРЕЧЕНИЕМ О РОЖДЕНИИ ИСААКА - стр. 403

ПОГИБЕЛЬ СОДОМА И СОПРЯЖЕННЫЕ С НЕЮ ПРИКЛЮЧЕНИЯ ЛОТА - стр. 414

ОТКРОВЕНИЕ О СОДОМЕ - стр. 415
МОЛИТВЕННЫЙ РАЗГОВОР О ПУТЯХ ПРАВОСУДИЯ И МИЛОСЕРДИЯ - стр. 419
ГОСТЕПРИИМСТВО ЛОТА - стр. 422
КРАЙНОСТЬ РАЗВРАЩЕНИЯ СОДОМЛЯН - стр. 423
ПОСЛЕДНЯЯ ПРОПОВЕДЬ СПАСЕНИЯ В СОДОМЕ - стр. 426
ИЗВЕДЕНИЕ ЛОТА ИЗ СОДОМА - стр. 427
СОХРАНЕНИЕ ЦОАРА - стр. 428
КАЗНЬ СОДОМА - стр. 430
НЕСЧАСТИЕ ЖЕНЫ ЛОТОВОЙ - стр. 433
ЗАКЛЮЧЕНИЕ ПРЕДЫДУЩЕГО ПОВЕСТВОВАНИЯ - стр. 434
ПРИБАВЛЕНИЕ О ПОТОМСТВЕ ЛОТА - стр. 435

ИСКУШЕНИЕ АВРААМА В ГЕРАРАХ - стр. 440

РОЖДЕНИЕ И УНАСЛЕДОВАНИЕ ИСААКА - стр. 452
СОЮЗ АВРААМА С АВИМЕЛЕХОМ - стр. 466
ВЕЛИКОЕ ИСКУШЕНИЕ И ОБЕТОВАНИЕ - стр. 473

КОНЧИНА САРРЫ И БРАК ИСААКА - стр. 493

РОД НАХОРА - стр. 494
КОНЧИНА САРРЫ - стр. 496
БРАК ИСААКА - стр. 503

ПОСЛЕДНИЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ АВРААМА - стр. 519

СУПРУЖЕСТВО АВРААМА С ХЕТТУРОЮ - стр. 520
О КОНЧИНЕ АВРААМА - стр. 523
О ЖИЗНИ ИЗМАИЛА - стр. 524

Часть третья ИСААК, ИАКОВ, ИОСИФ
РОЖДЕНИЕ И СВОЙСТВА ДВУХ СЫНОВ ИСААКА - стр. 529
ИСКУШЕНИЯ ИСААКА, РАСТВОРЕННЫЕ УТЕШЕНИЯМИ - стр. 538
БЛАГОСЛОВЕНИЕ СЫНОВ ИСААКА И ПОСЛЕДСТВИЯ ОТ СЕГО - стр. 548

СЛУЧАЙ И ПРИГОТОВЛЕНИЕ К БЛАГОСЛОВЕНИЮ - стр. 549
ХИТРОСТЬ РЕВЕККИ - стр. 551
БЛАГОСЛОВЕНИЕ ИАКОВУ - стр. 555
БЛАГОСЛОВЕНИЕ ИСАВУ - стр. 558
ПОСЛЕДСТВИЯ - стр. 562

ПУТЕШЕСТВИЕ ИАКОВА В МЕСОПОТАМИЮ - стр. 568

АПУТСТВУЮЩЕЕ ОТКРОВЕНИЕ - стр. 569
ОБЕТ - стр. 576
ВСТУПЛЕНИЕ ИАКОВА В ДОМ ЛАВАНА - стр. 578
ДВА СУПРУЖЕСТВА ИАКОВА - стр. 580
ПЛОДЫ ДВУХ СУПРУЖЕСТВ ИАКОВА - стр. 584
ДОМОСТРОИТЕЛЬСТВО ИАКОВА - стр. 591
ОТШЕСТВИЕ ИЗ МЕСОПОТАМИИ - стр. 598
ПРЕСЛЕДОВАНИЕ - стр. 603
ОТКРОВЕНИЕ ОБОДРЯЮЩЕЕ - стр. 611
ОПАСЕНИЕ - стр. 613
БОРЬБА С БОГОМ - стр. 618
СВИДАНИЕ ИАКОВА С ИСАВОМ - стр. 626
ВСТУПЛЕНИЕ В ЗЕМЛЮ ХАНААНСКУЮ - стр. 629

НЕСЧАСТИЕ ДИНЫ И ОТМЩЕНИЕ - стр. 639
БОГОСЛУЖЕНИЕ И БОГОЯВЛЕНИЕ В ВЕФИЛЕ - стр. 646
НЕКОТОРЫЕ ПРОИСШЕСТВИЯ СЕМЕЙСТВЕННЫЕ И РОД ИАКОВА - стр. 653
РОДОСЛОВИЕ ИСАВА - стр. 657

ДЕТИ И ПЛЕМЕНА ОТ ИСАВА - стр. 658
РОДОСЛОВИЕ СЕИРА - стр. 661
ДИНАСТИИ ИДУМЕЙСКИЕ - стр. 662
ДОМАШНЕЕ НЕСЧАСТИЕ ИОСИФА - стр. 667

ПРИКЛЮЧЕНИЕ ИУДЫ И ФАМАРИ - стр. 678
ИСКУШЕНИЕ И ВОЗВЫШЕНИЕ ИОСИФА В ЕГИПТЕ - стр. 690

ИСКУШЕНИЯ, СОПРОВОЖДАЕМЫЕ УТЕШЕНИЯМИ - стр. 691
НЕБЛАГОДАРНОСТЬ И ОТЪЯТИЕ НАДЕЖДЫ - стр. 696
НЕЧАЯННОЕ ВОЗВЫШЕНИЕ - стр. 702
ПРОВИДЕНИЕ ЧРЕЗ ИОСИФА О ЕГИПТЕ - стр. 711

ПЕРЕСЕЛЕНИЕ ЕВРЕЕВ В ЕГИПЕТ - стр. 716

ПЕРВОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ - стр. 718
ВТОРОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ - стр. 728
ПЕРЕСЕЛЕНИЕ - стр. 748
СПИСОК ПЕРЕСЕЛЕННЫХ - стр. 751
ПОДРОБНОСТИ ПРИШЕСТВИЯ В ЕГИПЕТ - стр. 757
ОТСТУПЛЕНИЕ - стр. 761
ЗАКЛЮЧЕНИЕ - стр. 766

ЗАВЕЩАНИЕ ИАКОВА ИОСИФУ - стр. 767
УСЫНОВЛЕНИЕ ИАКОВОМ И БЛАГОСЛОВЕНИЕ СЫНОВ ИОСИФОВЫХ - стр. 772
ПОСЛЕДНЕЕ ПРОРОЧЕСТВО И СМЕРТЬ ИАКОВА - стр. 782

ВСТУПЛЕНИЕ - стр. 783
ПРОРОЧЕСТВО О РУВИМЕ - стр. 783
О СИМЕОНЕ И ЛЕВИИ - стр. 784
О ИУДЕ - стр. 788
О ЗАВУЛОНЕ - стр. 793
О ИССАХАРЕ - стр. 793
О ДАНЕ - стр. 794
О ГАДЕ - стр. 795
О АСИРЕ - стр. 795
О НЕФФАЛИМЕ - стр. 796
О ИОСИФЕ - стр. 796
О ВЕНИАМИНЕ - стр. 798
ЗАКЛЮЧЕНИЕ - стр. 799

ПОГРЕБЕНИЕ ИАКОВА - стр. 805
ПОСЛЕДНИЕ ДНИ ИОСИФА - стр. 809
ПРИМЕЧАНИЯ - стр. 812

ПРЕДУВЕДОМЛЕНИЕ

В толковательных сочинениях на Св. Писание обыкновенно предполагается, что читатель будет иметь оное пред глазами при чтении толкования. Сие предположено было и в сей книге при первом ее издании. Но ныне рассуждено внести в нее и самый текст книги Бытия на русском наречии, как для облегчения читающих, так и для того, чтобы продолжающемуся ныне прохождению Св. Писания с древнего, не всем понятного, на новое вразумительное наречие по возможности уготовлять путь далее. Только места Св. Писания, служащие к подтверждению истолкований, большею частью не выписаны, а указаны числами глав и стихов, ибо внесение текста их в сию книгу увеличило бы ее чрезмерно. Разбор некоторых еврейских слов может быть предоставлен имеющим потребность и средства заниматься исследованиями сего рода. Прочее, каково есть, предлежит суду каждого. Все, какие здесь встретятся выражения текста, не от слова до слова согласующиеся с текстом славянским, равно и указания, по которым славянский текст не представляет искомого слова или мысли, соответствуют еврейскому тексту, а в изречениях, приведенных из Нового Завета, - греческому. Произношение имен собственных по возможности удержано употребленное в переводе славянском, как уже знакомое. Отступлено от оного в тех случаях, где для предупреждения погрешностей или недоразумений нужно было с точностью следовать еврейскому произношению. Нет сомнения, что и весь настоящий опыт, и особенно та его часть, где изыскивается дух писмени и случаи древности рассматриваются как предуставленные образы (1 Кор. X. 11) будущего, имеют нужду в снисхождении читателей к недостаткам писавшего. Если, однако, сим опытом дан будет некоторым случай к размышлению и побуждение к более успешному испытанию Писаний, то сие будет уже великою наградою для трудившегося.

ПРЕДУВЕДОМЛЕНИЕ ОТ ИЗДАТЕЛЕЙ

Издание Священных книг Ветхого Завета в русском переводе привлекло к ним особенное внимание ревнителей благочестия. Но опытов истолкования на книги Священного Писания на русском языке мы имеем очень немного, и притом на отдельные только книги Священного Писания {{Например, Иринея, архиеп. Псковского «Толкования на 12 Пророков», 1821 г., и неизвестного автора на кн. Иова, 1860 г.}}. Между сими опытами первое по достоинству место занимают Записки на книгу Бытия, составленные ректором Санкт-Петербургской Академии, архимандритом, ныне митрополитом Московским Филаретом, но и они, изданные вторым тиснением сорок восемь лет назад, ныне сделались чрезвычайно редкою книгою. Приняв во внимание настоятельную нужду чад Православной Церкви в пособии для уразумления важнейшей из книг Писания, повествующей о происхождении мира и человека, Общество любителей духовного просвещения ходатайствовало пред автором Записок на книгу Бытия о дозволении напечатать их новым изданием. Позволение дано с любовью и готовностью служить благу Церкви, и новое издание Записок предлагается вниманию благочестивых читателей. Да послужит оно чадам Православной Церкви пособием к уразумению истинной истории о начале мира и человека! И если за труд издания позволительно желать какого-либо воздаяния, то издатели просят читателей, чтоб они с их молитвами соединили и свои молитвы о сохранении драгоценной жизни писателя. 3 июля 1867 г.

Существует одна особенность божественного откровения , на которую будет полезно обратить внимание как на некий отправной пункт. Мы должны иметь дело с фактами. И только Библия является откровением фактов, и, как можно добавить в отношении не Ветхого, а Нового Завета, откровением о личности. Это чрезвычайно важно. Этого нет в псевдооткровениях. Они предоставляют нам мнения и мысли и не в состоянии дать нам ничего лучшего, и зачастую ничего худшего. Они могут передаваться рассуждением или видением воображения, что является подменой реальности и обманом лукавого. Бог, и только Бог, способен сообщить истину. Таким образом, какой бы Завет это ни был, - Ветхий или Новый, - говоря в общем смысле, половину его составляют исторические факты. Несомненно, существует учение Духа Бога, основанное на фактах откровения. События Нового Завета носят глубочайший характер, однако они повсюду божественны, ибо нет различия (независимо в Ветхом ли они находятся Завете или в Новом) в абсолютно божественном характере написанного Слова. Однако следует заметить, что таким образом мы имеем прочное основание истинного положения вещей, то есть и божественное сообщение самых отдаленных фактов, и в то же время глубочайший интерес к детям Бога. И в этом предстает перед нами слава Бога, еще более значительная благодаря тому, что здесь не требуется ни малейшего усилия. Простое утверждение фактов - это именно то, что присуще Богу.

Возьмем, к примеру, то, как начинается книга Бытие. Если бы она была написана человеком, если бы он попытался преподнести то, что претендует на роль откровения, мы смогли бы понять, что пышные вступления, помпезные предисловия, изощренные мысли или изложение того, кто и что есть Бог, - это попытка проецировать с помощью воображения образ Бога из человеческого ума или же попытка искусным априорным обоснованием оправдать все то, что последует. Высочайший, светлейший, единственный подходящий способ, единожды появившийся перед нами, - это, очевидно, тот способ, который использует в своем Слове сам Бог: "В начале сотворил Бог небо и землю". Наиболее возвышенным, наиболее святым, наиболее достойным является не только такой способ, но и сама истина, которой открывается книга. Она такова, что никто не открыл ее прежде, чем она была явлена. Как правило, мы не в состоянии предвосхитить факты, не можем открыть истину заблаговременно. У нас могут быть какие-то мнения, однако что касается истины, таких фактов, как то, что мир был создан появлением в нем человека, то есть фактов, о которых не в состоянии свидетельствовать земное существо, мы чувствуем необходимость слова того, кто изначально знал и сотворил все. Однако Бог в этом случае обращается к сердцу, разуму и сознанию. Человек ощущает, что именно это присуще Богу.

Таким образом, здесь Бог (Элохим) утверждает великую истину о творении; ибо что является более важным, не говоря об искуплении и за исключением появления личности Господа Иисуса Христа, Сына Бога? Сотворение и искупление (вместо того, чтобы сообщать что-либо о достоинствах Господа) свидетельствуют о его славе. Однако если не упоминать личность и деяние Христа, нет ничего более отличающего Бога, нежели сотворение. Какое невыразимое великолепие видно в самой манере описания здесь творения, и это еще более усиливается благодаря строгой простоте стиля и слога! Как это достойно истинного Бога, в полной мере знающего истину и пожелавшего открыть ее человеку!

"В начале сотворил Бог..." Изначально материя не сосуществовала с Богом. Я строго предупреждаю каждого против заблуждений, которые встречались и в древности, и в наши дни, - о том, что изначально существовала так называемая сырая материя, обработанная Богом. Другое представление носит более общий характер и только немногим отличается от первого, хотя, конечно, последствия его не столь серьезны, - то, что Бог изначально создал материю, согласно стиху 2, неупорядоченной или в виде хаоса, как говорят люди. Однако стихи 1 и 2 имеют в виду не это. Я без колебаний говорю, что это ошибочное, хотя и распространенное толкование. И действительно, это не согласуется с явленной сущностью Бога. Встречается ли что-нибудь подобное во всех известных путях Бога? Я уверен, что предположение о том, что материя либо существовала в сыром виде, либо Бог сотворил ее в состоянии хаоса, не имеет в Слове Бога ни малейшего подтверждения. Все, что Писание содержит здесь или в других местах, кажется мне совершенно противоречащим подобной мысли. Начальные утверждения книги Бытие в целом гармонируют со славой самого Бога и с его сущностью, более того, они совершенно согласуются между собой. От начала до конца Писания, насколько мне известно, нет ни одного утверждения, которое хотя бы в малейшей степени изменило или умалило силу тех слов, которыми открывается Библия: "В начале сотворил Бог небо и землю".

Отмечу мимоходом, что некоторые испытывают затруднения при виде союза "и" {Прим. ред.: в русском переводе союз "и" отсутствует, но имеется другой союз - "же"}, с которого начинается второй стих. Они полагают, соединяя второй стих с первым, что, когда Бог создал землю, она была в состоянии, соответствующем второму стиху. Итак, не только вполне правомерно будет заявить, что здесь слишком мало оснований для такого предположения, но и следует пойти дальше и утверждать, что простейший и надежный способ, предостерегающий от этого, согласно языку автора и самому свойству стиля, был вызван вставкой здесь слова "и" . Короче говоря, если бы здесь не было этого слова, следовало бы полагать, что автор призывает нас сделать вывод, что первоначальное состояние земли было в виде бесформенной, хаотической массы, которая описана в стихе 2 с такой сжатостью и образной краткостью. Мы видим первое великое провозглашение о том, что в начале Бог сотворил небеса {Прим. ред.: в русском переводе - "небо"} и землю. Следующий, взаимосвязанный с ним факт - совершенное опустошение, постигшее не небеса, а землю. Употребление субстантивного глагола выражает, несомненно, прошлое состояние в сравнении с последующим, но точно не сказано, что оно совпадает с предыдущим, что подтвердилось бы его пропуском; однако не указано, какой между ними промежуток времени или почему последовало опустошение. Ибо Бог быстро проходит описание земли и историю земного шара - можно сказать, спеша к тому состоянию земли, когда она будет жилищем для человечества, где Он также намеревался осуществить свои духовные деяния и, наконец, где его собственный Сын явился со всеми благодатными последствиями своего чрезвычайно важного деяния (независимо от того - в отвержении или в искуплении).

Если бы здесь не было этого союза, первый стих следовало бы рассматривать как обобщение данной главы. Наличие союза отвергает такую мысль, и, откровенно говоря, те, кто не понял этого, выказывают свое невежество либо, по крайней мере, невнимательность. Подобное заблуждение отвергается не только фразой на иврите, но и ее выражением на английском и, несомненно, на других языках. Первый стих не является обобщением. Когда предполагается сжатое утверждение последующих событий, никогда не ставится "и" . Если у вас есть желание, можете пересмотреть различные случаи, где Писание дает примеры обобщений, как, к примеру, в начале Быт. 5: "Вот родословие Адама". Ясно, что здесь автор дает обобщение. Однако ни одно слово не связывает вводное утверждение стиха 1 с последующим содержанием. "Вот родословие Адама: когда Бог сотворил человека". То есть не сказано "и когда" . Союз сделал бы неуместным и невозможным общее введение. Ибо обобщение в нескольких словах представляет то, что откроется впоследствии, тогда как союз "и" , введенный во втором стихе, исключает все намеки на обобщение. Это - другое утверждение, добавленное к предшествующему и на иврите не связанное с ним во времени.

Прежде всего здесь произошло сотворение - Бог сотворил и небеса, и землю. Затем мы видим следующий факт, подтверждающий состояние, в которое была ввергнута земля и до которого она была доведена. Почему и как это произошло - этого здесь Бог не объясняет. Не было необходимым и разумным открывать это и Моисею. Если человек способен открыть это другими средствами, пусть так и будет. Все это не представляет ни малейшего интереса, однако человек склонен к опрометчивости и недальновидности. Я не советую с излишней самоуверенностью приступать к подобного рода занятиям. Начинающие изучение должны прежде всего быть осторожными и взвешивать утверждаемые факты, находясь превыше всех собственных заключений и выводов других людей. Однако дерзну сказать: совершенство Писания заключается в его безупречности. Истина, утверждаемая Моисеем, существует во всем своем величии и простоте.

В начале Бог сотворил все: небеса и землю. Затем земля названа безвидной и пустой, и тьма, - не следующая за таким состоянием, а опустошающая все, - была над бездной; одновременно с этим Дух Бога носился над водой. Все это добавлено к предыдущему. С другой стороны, истинное и единственное значение слова "и" вовсе не подразумевает, что события, о которых говорится в первом и втором стихах, происходят в одно и то же время; оно, скорее, ставит вопрос о продолжительности интервала. Использованные здесь выражения полностью согласуются с откровением и подтверждают его, а именно что первый стих говорит о первоначальном состоянии, которое Богу было угодно ввести, а второй стих - об опустошении, произошедшем вслед за этим; однако как долго продолжалось первое, какие изменения могли произойти, когда и из-за чего произошло опустошение? Все это не является предметом богодухновенных писаний, хотя и открывает свободу для человеческих исканий (если человек действительно будет обладать убедительными фактами, на которых может основываться истинное утверждение). Неправда, что Писание не оставляет места для человеческих исследований.

В конце стиха 2 мы видим появление на сцене Духа Бога: "...Дух Божий носился над водою". Он появляется закономерно и вовремя, когда перед нами готовится предстать человеческая земля. В предыдущем повествовании, не связанном с человеком, умалчивалось о Духе Бога; однако поскольку в Пр.8,31 божественная мудрость представлена веселящейся "на земном кругу Его", то и Дух Бога всегда предстает перед нами как непосредственный божественный посланник, когда бы ни был введен человек. Таким образом, именно поэтому в завершении всего первоначального состояния, при котором не говорится о человеке, Дух Бога показан проносящимся над водой, готовя путь для земли Адама.

Итак, появляется первое упоминание утра, вечера и дней. Позвольте мне обратиться отдельно к тем, кто не считает своим долгом размышлять над Словом Бога. Первый и второй стихи ссылаются на хорошо известные меры времени. Следовательно, они опускают описание состояния или состояний земли задолго до появления либо человека, либо человеческих мер времени. Последующие дни, как я считаю, не дают основания что-либо предполагать, за исключением их прямого и естественного значения. Несомненно, слово "день" может быть использовано, как это часто бывает, в переносном смысле. Не существует веской причины, каким-либо образом объясняющей, почему здесь должно использоваться это слово. В этом нет ни малейшей необходимости. Точное значение выражения - то, которое, по-моему, наиболее соответствует контексту, - неделя, за которую Бог сотворил небеса и землю, кажется человеку единственно уместным во введении к откровению Бога. Я могу понять слово, использованное в переносном смысле, если ясен сам текст, но ничто с такой вероятностью не затрудняет этот предмет, как употребление образного языка, в то время как повсюду все облечено в наиболее простую форму.

Итак, мы понимаем, насколько уместен здесь такой стиль, поскольку человек впервые должен был появиться на земле и ее предыдущее состояние не содержало ничего, связанного с пребыванием здесь человека, и было в целом непригодно для его пребывания, кроме того, человек еще не был создан; дни же должны были появиться только по завершении небес и земли. Если изучать Писание, то обнаружится, что в этом предмете проявлена замечательная сдержанность. Если Святой Дух, как в Исх.20,11, относится к небесам и земле, сотворенным за шесть дней, то всегда употребляется выражение "сотворение". Бог сотворил небеса и землю за шесть дней, и нигде не сказано, что Он создал их за шесть дней. Если не это является предметом рассмотрения, то слова "создание" , "сотворение" и "образование" используются произвольно, как в Ис.45,18. Если же мы рассмотрим Быт.1, то причина становится понятна. Он сотворил небеса и землю в начале. Затем, в стихе 2, упомянуто другое состояние, касающееся не небес, а земли. "Земля же была безвидна и пуста". Небеса не находились в таком хаотическом состоянии, а земля находилась. Что касается вопросов, - как, когда и почему так было? - то об этом умалчивается. Говорящие об этом судят опрометчиво и неверно. Мудрость молчания боговдохновенного автора будет очевидна для духовного разума, и тем более очевидна, чем больше она отражается в этом. Я не стану задерживаться на последующих шести днях, - многие из нас не так давно уже рассматривали это.

Однако в первый день мы видим свет, и, кстати, это самое примечательное: о нем должен был упомянуть боговдохновенный летописец. Нет ничего естественнее этого. Ясно, что если бы Моисей просто высказывал очевидное мнение, подобно тому, как это делают люди, то тогда упоминание о свете не должно было бы присутствовать здесь, за исключением, прежде всего, определенного замечания о небесных светилах. Если бы человек просто излагал свои собственные измышления или выводы из своих наблюдений и опыта, то первыми, конечно же, были бы упомянуты солнце, луна и звезды. Дух же Бога действовал совсем иначе. Он, знающий истину, способен выразить ее как таковую, предоставляя человеку возможность впоследствии обрести уверенность во всем, что Он сказал, и, оставляя человека в своем неверии, если последний изберет пренебрежение или противление Слову Бога. Мы должны с усердием пройти через вереницу различных дней и увидеть в каждом из них божественную мудрость; однако я не хочу сейчас останавливаться на подробностях, говоря то здесь, то там о благодати Бога, которая повсюду налицо.

Прежде всего (ст.3), свет сделан или призван быть. Следующий день определяется "вечером и утром" - чрезвычайно важным утверждением для прочих частей Писания, которое никогда не забывает Дух Бога, но которое почти постоянно упускается современными исследователями, чья "забывчивость" явилась источником обильных затруднений, нарушающих гармонию благовествований. Следует рассмотреть это только ради того, чтобы показать важность внимательного отношения к Слову Бога, ко всему его Слову. Причина того, почему люди испытывают подобные затруднения, к примеру, может заключаться в отношении к нашему Господу, подобно иудеям, которые рассматривают пасху с распятием, забывая при этом, что вечер и утро составляли первый день, второй день и любой другой. Даже ученые вносят свои представления из-за исконной привычки считать днем промежуток с утра до вечера. То же самое справедливо и относительно воскресенья. Трудности никогда бы не возникли, если бы знали и помнили то, что утверждается в самой первой главе книги Бытие, а также если бы принимали во внимание глубоко укоренившийся среди евреев обычай.

Затем мы обнаруживаем, что свету велено быть - примечательное и, несомненно, глубоко истинное выражение. Но что должен был подумать или сказать человек, если бы он не был боговдохновенным? Ибо это гораздо более точная истина, чем любое выражение, изобретенное ученейшими из людей, однако здесь не присутствует наука. Именно красота и благословенность Писания настолько же превосходят человеческую науку, насколько последняя превосходит невежество. Это - истина, столь глубокая и выраженная в такой форме, что сам человек не в состоянии распознать ее. Какие бы истины ни открывал человек, настоящая истина никогда не совпадает с ними.

В первый день стал свет. Во второй день образовалась твердь посреди воды, чтобы отделить землю от воды. В третий день появилась суша, и земля произрастила зелень, траву и плодовитое дерево. Таково провидение Бога, не просто ради человеческих нужд, но ради собственной славы - и так произошло и в малом, и в великом. На четвертый день мы слышим о светилах на небесной тверди. В этом утверждении проявляется совершеннейшая забота: не сказано, что светила были затем соделаны, однако Бог сотворил два великих светила (величина которых говорит не об их массе, а об их способности освещать) для земли Адама и, кроме этого, сотворил звезды. Затем мы обнаруживаем, что водам приказано обильно произвести "пресмыкающихся, душу живую". Прежде была растительная жизнь, затем - животная жизнь; это - весьма важная истина и не менее значительное время. Жизнь не является материей, из которой были произведены животные, и не является истиной утверждение, что материя производит жизнь. Жизнь создает Бог, независимо от того, является ли она для рыб, для птиц или зверей, скота или пресмыкающихся на суше. Именно Бог сотворил все, что есть на земле, в воздухе или в воде. И здесь во вторичном смысле употребляется слово "сотворил" в стихе 21; и мы вновь увидим его, когда перед нами предстанет новое деяние - сотворение не животной жизни, а разумной души (ст.27). Поскольку на шестой день на земле происходит сотворение человека, то он и становится венцом всего живого.

Однако здесь появляется несомненное отличие. Бог говорит об особом предназначении, присущем тому, что мы видим повсюду: "Сотворим человека по образу Нашему, по подобию Нашему". Именно человек является главой творения. Это человек не в своем духовном отношении, но - глава царства творения, обладающий примечательной особенностью - "…сотворим человека по образу Нашему..." Человек призван представлять на земле Бога и, кроме того, быть подобным Богу. В нем должен был быть разум, лишенный всякой скверны и способный духом познать Бога. Таково было состояние сотворенного человека. "И да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле". Бог сотворил человека по своему собственному образу, то есть Он создал его в божественном образе. В заключение субботний день, благословенный Богом, завершил великую неделю, в которую Бог сотворил землю для человека, ее господина (Быт.2,1-3).

В последнем случае скорее использовано имя "Иегова", нежели "Элохим", что придает описанию божественную красоту. Несомненно, впоследствии Бог действовал как Бог Израиля, когда приводил в соответствие с субботним днем каждый седьмой день недели своего народа. В этом случае важно было показать его основу на фактах сотворения отдельно от особого отношения, и это сделало имя "Элохим" единственно подходящим в данном месте.

Бытие 2

Затем, в Быт.2,4, мы рассматриваем этот предмет с другой точки зрения, т. е. наблюдаем повторение хода сотворения. Однако, прежде всего необходимо рассмотреть место отношения, в которое Бог поставил сотворенное им существо, единственное неизменно стоящее над всем в отношении к Творцу. Поэтому именно здесь впервые говорится о Едеме. Мы не должны были знать что-либо о рае из первой главы. Причина этого очевидна. Едем должен был стать центром духовного испытания человека.

Следовательно, начиная с четвертого стиха второй главы, мы впервые встречаемся с новым именем Бога. До конца третьего стиха этой главы Он постоянно назывался Богом (Элохим). Это было имя божественной сущности как таковой, в противоположность человеку или твари; это не особый способ, которым Бог мог открыться в особенное время или действовать в исключительных случаях, а общее явление, то, что мы можем назвать историческим именем Бога, то есть это Бог как таковой.

Поэтому, равно как и по другим причинам, ясно, что глава 2 должна начинаться со стиха, который стоит четвертым в Библии. Бог назван здесь "Иегова Элохим" {Прим. ред.: в русском переводе - “Господь Бог”} , и это имя остается неизменным до конца главы.

Необходимо сказать здесь несколько слов о предмете, вызвавшем чрезмерные дискуссии, в ходе которых, к сожалению, выявилось немалое и явное неверие. Ввиду различных имен Бога было сделано голословное заключение, что должны существовать различные источники, объединенные в этой книге. В действительности, и я убежден в этом, для такого вывода нет ни малейшего основания. Напротив, если предположить, что существовал некто, помимо автора книги Бытие, или если бы было использовано имя "Господь Бог" (Иегова Элохим) в гл.1-2,3 либо только имя "Бог" (Элохим) в гл.2,4-25, то тогда она не носила бы печать божественного сообщения. Изменение обозначения проистекает из определенной истины, а не из-за разных авторов и жалкого составителя, не сумевшего собрать книги воедино. Принимая целое за вдохновленное писание, я считаю, что один и тот же автор должен был

использовать этот определенный способ, говоря о Боге в главах 1 и 2, и что предположение о существовании двух или трех авторов выдает лишь недостаток истинного понимания Писания. Но раз это был один единственный автор и к тому же боговдохновенный, то в высочайшей степени подходящим было использование простого имени "Бог" в гл.1-2,3 и затем - сочетания "Господь Бог" начиная со стиха 4 во всей второй главе. Простой летописец, подобный Иосифу в древности, или простой толкователь, как Эвальд, должны были использовать либо то, либо другое без ощутимого урона для своих читателей в обеих главах. Боговдохновенный автор не смог бы выразиться иначе, чем Моисей, не повредив совершенной красоты и точности истины. Если рассматриваемая нами книга по каждому из этих отдельных предметов была написана с самой строгой тщательностью, свойственной всему Писанию, с которой может писать только Бог посредством своих избранных орудий, то я убежден, что было бы совершенно неуместно использование просто "Бог" во второй главе и "Господь Бог" в первой. Они расположены в строгой гармонии. В первой главе не говорится об особых отношениях - нет свидетельств каких-либо особых отношений Бога с творением. Именно Создатель определяет то, что окружает нас; следовательно, именно о Боге единственно может говориться как о таковом в гл.2,1-3, где суббота принимается за необходимое завершение недели, и, следовательно, она связана не с последующими, а с предыдущими шестью днями. Однако в главе 2, начиная со стиха 4, где впервые описываются особое положение и нравственная ответственность, впервые и наиболее подходящим образом использовано сложное выражение, обозначающее Всевышнего, ставящего себя в отношения с человеком и духовно воздействующего на него на земле.

Можно лишь догадываться о том, какое маловерие и неточности может вызвать Септуагинта из-за своей невнимательности к такому различию в греческом переводе. Однако Холмс и Парсонс показали, что пропуск слова Kurios наблюдается у нескольких авторов, причем неизвестно, по чьей вине - переводчиков или переписчиков.

Следовательно, книга Бытие вовсе не указывает на неуклюжего составителя, связавшего воедино источники, которые не имеют ни какой-либо связи, ни общих свойств, вместо того, чтобы дать их в двух или трех сборниках преданий, отредактированных другой стороной, - нет, здесь действительно налицо совершенное утверждение истины Бога и выражение единого замысла, не обнаруженные более ни в одном писании, кроме Библии. Различие божественных имен происходит не из-за различия авторства, а из-за особенности цели; таким же образом это прослеживается через Псалмы и книги пророков, а также через закон, в осуждение невежества и опрометчивости ученых, столь громко превозносящих сомнительные источники как имеющие отношение к Пятикнижию.

Соответственно, здесь, в главе 2, с непосредственной полнотой и точностью показаны вступление Бога в отношения с человеком, отношение человека к Едему, животному миру и особенно к женщине. Поэтому когда упомянуто сотворение человека, то оно описано (как и все остальное) совершенно в иной манере, чем глава 1, но такое отличие очевидно, ибо здесь перед читателем предстает духовное отношение с Духом Бога. Каждый предмет, появляющийся перед нами, действует с новой точки зрения соответственно новому имени, данному Богу, - имени Бога как духовного правителя, а не просто Создателя. Может ли кто-нибудь заранее предположить такую мудрость? Напротив, мы все читаем эти главы в Библии, и мы можем читать их как верующие, не видя их необъятного смысла и глубочайшей точности во всем. Однако, когда Слово Бога изучается смиренно и молитвенно, то от нас уже не будет скрываться Духом Бога то, что в этом Слове присутствует божественная глубина, которую не в силах измерить простой человек. Какое подтверждение веры! Какая радость и наслаждение Писанием! Если люди, причем способные и ученые люди, извращают признаки такого совершенства, подтверждая ими ущербные и несвязные документы, смехотворно скомбинированные человеком, который не понял, что он редактировал не просто басни, то разве может верующий не удивляться людской слепоте и не превозносить божественную благодать?! Ибо сами верующие с пылкой благодарностью принимают это как истинное Слово Бога, в котором несравненным образом сияют любовь, благодать и истина, которые удовлетворяют нужды разума и сердца как в самом малом, так и в самом значительном, с чем мы повседневно сталкиваемся на земле. Во всем оно показывает, что это не человеческое слово, а истина Бога, плодотворно действующая в тех, кто верит.

Соответственно, в новом разделе написано: "Вот происхождение неба и земли, при сотворении их [т. е. следует обращение к первому разделу], в то время [здесь же автор спускается на землю], когда Господь Бог создал землю и небо". Заметим, что в этой связи использовано не слово "сотворил" , а слово "создал" . Здесь неизменно употребляются самые совершенные выражения: "...и всякий полевой кустарник, которого еще не было на земле, и всякую полевую траву, которая еще не росла, ибо Господь Бог не посылал дождя на землю, и не было человека для возделывания земли, но пар поднимался с земли, и орошал все лицо земли. И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лицо его дыхание жизни, и стал человек душою живою".

Разве не является пустой придиркой критики противопоставление общей фразы "в то время" с точным определением "шесть дней" в предыдущем разделе? Совершенно необоснованны слова о том, что во втором повествовании указано, будто настоящий мир явлен сразу. Повествования в Быт.1-2,3 и начиная со стиха 4 до конца главы 2 представляют собой не столько историю сотворения, сколько утверждение отношений творения, и особенно человека, его центра, и Создателя. Глава 2 предполагает наличие главы 1, однако добавляет чрезвычайно важные и интересные духовные элементы.

Может показаться слишком тривиальным замечание о том, что д-р Дэвидсон и епископ Колензо (или их переводы на немецкий) считают, будто Быт.2,5.6 противоречит гл.1,9.10. Если божественная сила отделила землю от вод, то почему та должна остаться насыщенной? В главе 1 сказано, что "суша" была названа землей, в других же главах - что хотя еще не выпадал дождь, землю орошал пар. Что может быть более последовательным?

Здесь же мы узнаем, что человек не стал живой душой в том смысле, в каком ею стало всякое другое живое существо. Прочие были оживлены по той простой причине, что Бог создал их велением своей собственной воли; однако в случае с человеком была существенная разница: он единственный стал живой душой дуновением Господа Бога. Следовательно, только человек в общем смысле назван бессмертной душой. Только человек, произошедший оттого, что ему было дано дыхание жизни не от своего тела, а от дыхания Господа Бога, угоден Богу. Человек воскреснет и будет жить вновь. Он явится вновь не просто в своем теле, что совершенно верно, но, кроме того, он вновь явится телесно в связи с бессмертной душой. Именно душа придает единство и целостность личности. Все другие способы толкования недостаточны, если не просто вздорны. Однако это божественное утверждение в связи с духовным отношением человека к Богу, явленное здесь так веско и ясно, является истинным ключом к пониманию. Когда люди рассуждают, вместо того, чтобы воспринять явленный свет Библии, я уверен, что кем бы или чем бы они ни были, они глубоко заблуждаются насчет Бога и даже человека. Они размышляют, они излагают свои идеи - и зачастую очень вздорные идеи. Слово же Бога представляет смиреннейшему христианину совершенное объяснение сказанного выше.

Эта простая истина чрезвычайно важна именно в настоящее время. Ибо теперь подвергается сомнению все, даже то, что совершенно ясно. Не то чтобы для человека отрицание бессмертия своей собственной души было чем-то новым. Прежде всего, странно звучит утверждение, будто день человеческого самовозвышения в равной степени отличается и страстным желанием отрицать дыхание Бога ради души, и низведением человека до происхождения от обезьяны! Однако для мира все это так старо, хотя и является новостью для проповедников и служителей, гордящихся своим презрением к божественному откровению. Неверие неуклонно приобретает вид отступничества, и те, кто когда-то почитал как Ветхий, так и Новый Завет, отрекаются от божественной истины ради заманчивых, но порочных выдумок так называемой современной науки. Никогда еще не было такого, чтобы человек так очевидно склонился от истины к отступничеству, и не просто в отношении искупления, но и в отношении творения самого себя и, что хуже всего, - касательно своих отношений с Богом. Отказавшись от бессмертия души, вы отрицаете само основание этого отношения, особую духовную ответственность человека пред Богом.

Однако есть нечто большее, хотя и этот вопрос чрезвычайно интересен, потому что мы с равной ясностью и отчетливостью понимаем, почему Господь Бог появляется не прежде, а именно здесь, и почему о том, что человек стал живой душой посредством дыхания Бога, было сказано здесь, а не в первой главе. Ни то, ни другое не подходит для этой главы, но оба эти события совершенно своевременны в главе 2. Далее мы узнаем о саде, который насадил Господь Бог на востоке в Едеме и в который Он поместил созданного им человека. Именно здесь мы обнаруживаем великую истину, заключающуюся в том, что Господь Бог произрастил не только "всякое дерево, приятное на вид и хорошее для пищи", но и "дерево жизни посреди рая, и дерево познания добра и зла".

Я обращаю на это ваше внимание. Для верующего часто представляет определенную трудность то, что Бог создал духовную историю мира, открыв ее прикосновением к этому дереву или вкушением его плода. Неизощренный разум человека считает это значительным затруднением, и это приводит к тому, что столь незначительная причина ведет к таким ужасным последствиям. Разве не понятно, что это сама суть испытания? Особенность этого испытания заключалась в вопросе о власти Бога в запрещении, причем в запрещении вовсе не тяжкого духовного греха. В этом вся суть. Когда Бог сотворил человека, когда Господь Бог вдохнул дыхание жизни в его ноздри, человек сам по себе не имел понятия о том, что истинно, а что ложно. Это было достигнуто через грехопадение, - разве вы никогда не знали или забыли такой важный факт? Невинный человек не способен был обладать познанием добра и зла; это знание присуще исключительно падшему человеку. Невинный, то есть человек с абсолютным отсутствием зла либо в себе, либо в том, что окружало его, где все было от Бога (таково описание положения вещей), - как он мог обладать познанием зла? Разве возможно иметь такую проницательность, чтобы в духовном смысле решить, что есть благо и что есть зло? Как потому глубок намек Писания! Однако никто не угадал, да и не мог угадать его.

Состояние человека в целом отличалось от его состояния непосредственно после этого. Все до конца последовательно лишь в откровении, и нигде более. Умнейшие люди, которыми гордился мир, никогда не выдвигали что-либо подобное такому описанию положения дел, с другой стороны, даже среди язычников довольно часто встречаются свидетельства об истине. Более того, теперь, когда все ясно явлено, многие ученые люди оказались не в состоянии оценить и воспринять значение этого всего лишь по такой простой причине, что человек неизменно судит все по себе и по своему собственному опыту вместо того, чтобы покориться Богу и его Слову. Только вера в действительности принимает то, что исходит от Бога, и дает понимание того, что окружает нас сейчас. Только вера проводит нас через все современные заблуждения, равно как в отношении того, что Бог однажды сотворил, так и того, что Он еще сделает. Философия же не верует в тщетном усилии объяснить все сущностью вещей или, скорее, тем, чем они кажутся, ибо философы, даже современности, ничего не знают, как им следовало бы знать. Таким образом, попытка человеческого разума судить прошлое по настоящему всегда заканчивается элементарным заблуждением и общим упадком. Только Бог способен провозгласить истину, и Он сделал это.

Для верующих порой это представляется нешуточным затруднением, особенно в случаях, когда они не в состоянии опровергнуть разного рода возражения. Это другой вопрос, и он никоим образом не дает повода для такого вывода. Великая задача, братья мои, состоит в том, чтобы придерживаться истины. Ведь это есть благое и желаемое служение любви, когда христианин может с радостью и богоданной мудростью разрешить затруднения прочих; но вы сами должны придерживаться истины. Таковы сила и смирение веры. Несомненно, противники могут попытаться запутать вас: если они хотят этого, не препятствуйте; не беспокойтесь, если вы не в состоянии ответить на их вопросы и избавиться от их придирок; вы можете милосердно пожалеть униженных и оскорбленных. Но, в конце концов, абсолютную божественную истину, придерживаться которой - наиважнейшее дело, Бог вложил в сердца смиреннейших чад, верующих в Иисуса.

Далее, я считаю, что когда Бог сотворил таким образом человека, когда Он поместил его в Едем, действительным испытанием явилось не запрещение того, что крылось в самом зле, но то, что ясно и категорически Бог запретил человеку, ибо это было плохо для него. Такова сама суть испытания невинного человека. Фактически любая другая идея (такая, например, как закон) не только противоречит Писанию, но и покажется невозможной, если вы вдумчиво и серьезно поразмыслите об этом как верующие. Следовательно, здесь вводится духовное испытание мудрости и благоразумия, и здесь не ставится вопрос о более достойной причине столь глубокой гибели мира. Нет, речь идет лишь о том, являлся ли Бог Господом Богом, был ли Он духовным правителем или нет, был ли человек независим от Бога или не был. Это было определено не некоторой важной и весомой причиной, следствия из которой человек способен уразуметь и увидеть, а просто исполнением или неисполнением воли Бога. Таким образом, мы видим насколько проста истина, являющаяся в глубочайшей мудрости.

Чрезвычайно важно и интересно проследить, как Бог провел различие между двумя деревьями - ответственности, с одной стороны, и жизни - с другой (ст.9). Даже для Адама, пребывавшего невиновным, жизнь не зависела от отказа вкусить от дерева познания добра и зла. Смерть стала следствием его непослушания Богу во вкушении от этого дерева (ст.17), хотя, живя в послушании, он был волен есть плоды дерева жизни. Он пал, причастившись запретного плода, и Бог позаботился о том, чтобы он не вкусил от дерева жизни. Однако два дерева, представляющие два принципа, которые человек смешал или предпочел один другому, в действительности определены в Писании как совершенно различные.

Отметим и другой момент. Мы имеем описание сада Едема. Я не считаю, что его расположение так уж отличается от установленного обычным путем, как мы это часто представляем себе. Писание говорит о нем, упоминая две реки, которые, несомненно, существуют и по сей день. Не может быть никаких сомнений в том, что упомянутые здесь Евфрат и Тигр, или Хиддекель - это те же самые две реки, называющиеся так же и в наше время. Это заставляет меня усомниться в невозможности отыскать другие две реки, и, что весьма примечательно, Дух Бога проявляет заинтересованность в этом, предоставляя путеводную нить, чтобы помочь нам тем, что две менее известные реки описаны более подробно, чем общеизвестные реки. Следовательно, подтверждается наше предположение о том, что они описаны только потому, что их труднее определить. Сказано, что название первой реки - Фисон , а второй - Гихон . Итак, не желая навязывать свое собственное мнение по этому вопросу, я все же могу утверждать, что описанные здесь Фисон и Гихон - это две реки на севере Едема, одна из которых впадает в Черное море, а другая - в Каспийское. Я убежден, что они называются или, во всяком случае, назывались в древности Фазис и Арас, или Аракс .

Одно это, не говоря уже о других причинах, опровергает утверждения, что Фисон - это Ганг (сделанное Джозефом и многочисленными греческими и римскими отцами церкви), или Нил (согласно Ярчи и прочим раввинам), или Инд (по позднему утверждению Эвальда), или Дунай (по мнению некоторых отцов церкви). Цезарь и Епифаний считали, что это Дунай, Ганг и Инд и что, как исключение, устремляясь на юг, они впадали в океан вблизи Кадиса! Считавшие Фисон Гангом предполагали, что Гихон - это Нил. Те, кто выдвигает предположения, будто Едем располагается на земле Шат-эль-Араб , считают Фисон и Гихон просто притоками реки Евфрата и Тигра (или Хиддекеля). Мне, однако, это кажется неуязвимым, хотя, возможно, это трудно согласовать с необычным значением нескольких слов, но я принимаю это за истину.

Однако это сказано лишь мимоходом, ибо очевидно, что такой вопрос сам по себе не важен, за исключением того, что нам следует иметь представление о рае, чтобы быть историками в самом строгом и полном смысле этого слова. И, более того, положение этих рек, как мне кажется, объясняет, - что зачастую представляет для многих затруднение, - высказанную здесь мысль о том, что "из Едема выходила река для орошения рая; и потом разделялась на четыре реки", потому что если Едемский сад расположен в этом месте (то есть в Армении) , в той его части, где находится бассейн этих рек, то они все должны находиться в пределах известного места, окружая этот сад. Однако возможно, что Бог мог произвести некоторое изменение, например, разместив эти воды вокруг сада. Я не осмеливаюсь разделять подобное мнение. Писание не сообщает большего, а мы должны придерживаться Писания. Однако эти замечания приведены лишь для того, чтобы показать, что на пути обретения удовлетворительного решения такого спорного вопроса не существует непреодолимого затруднения. Что касается перемещения сада вниз, в долину Шинар, то мне это кажется в целом несостоятельным. Таким образом, невозможно связывать Едем с источниками или истоками нескольких рек. Нетрудно понять, что у них был общий источник, прежде чем они разделились, и что Едемский сад мог иметь известные размеры. Удовлетворимся же этим, - я не желаю рассуждать над подобным вопросом.

Затем мы должны рассмотреть следующий важный вопрос нашего исследования. "И взял Господь Бог человека, и поселил его в саду Едемском, чтобы возделывать его и хранить его". Ни слова об этом не сказано в первой главе. "И заповедал Господь Бог человеку, говоря: от всякого дерева в саду ты будешь есть, а от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день..." Опять-таки ни слова об этом не встречается в предыдущей главе. Почему же? Потому, что духовная ответственность в отношениях с Господом Богом появляется только там, где ей надлежит быть. Если бы об этом говорилось в первой главе, то могло бы возникнуть серьезное сомнение в боговдохновенности повествования, но появление этого именно здесь свидетельствует о том, что так и должно было быть.

Затем к человеку приведены были различные виды полевых животных и птиц, чтобы Адам назвал их, и это произошло не после, а перед сотворением Евы. Следовательно, прекрасный образ творения, принадлежащий Христу, замечательно сохранен. Сотворение изначально не принадлежит церкви, чье положение - это положение исключительной благодати. Наследником всего является не невеста, а второй человек. Если она и обладает всем наряду с ним, то только благодаря своему союзу с ним, а не своей природе. Как мы и увидели, это в точности соблюдается здесь, ибо эти существа были приведены к Адаму Господом Богом, и Адам дал им всем имена, ясно осуществляя не только свое право господина, но и проявляя силу надлежащих слов, с самого начала вверенных ему Богом. Представление о том, будто разумная речь явилась результатом постепенного слияния звуков, - это лишь плод надуманных рассуждений, способных отточить человеческое остроумие, но не имеющих под собой никаких оснований. Адам дал животным имена в самый первый день своей жизни, даже до сотворения Евы, и сам Бог удостоверился, что господин животных совершенен. Таково его отношение к творению, и он был поставлен в такое положение самим Богом.

Итак, это духовное и образное свидетельство - истинный ключ тому, что запечатлено в Быт.2,4-25, и искреннее объяснение отличий от Быт.1-2,3, где невежественные и неверующие люди увидели якобы расхождение в описаниях двух различных и непоследовательных авторов. Это же касается и гл.2,7.9, где представлено создание человека прежде образования всех животных и птиц и того, что человек сотворен по образу Бога (Быт.1,27), а это якобы противоречит утверждению гл.2,7, где он был создан из земного праха, хотя в гл.1,27 не сказано, что мужчина и женщина были созданы вместе или что женщина была создана отдельно, а не из одного из ребер мужчины.

Однако это сделало еще более очевидным нужду Адама, которую заметил Господь Бог, - иметь помощника в своей жизни, разделяющего его чувства, того, кто мог предстоять ему. "И навел Господь Бог на человека крепкий сон..." Создание женщины отдельно от мужчины является обычным и не впечатляющим событием. Поскольку это так и есть, Бог оставляет поразительные подробности этого для описания духовных отношений. Могу ли я не довести это до сознания каждого верующего, хотя и не точно в надлежащем для этого месте, согласно существенным и ясным особенностям глав 1 и 2?! Мы все знаем, как легко человек забывает истину, как часто он действует по праву силы! Наконец, Богу было угодно создать женщину, равно как и открыть суть ее сотворения тем способом, который должен пристыдить считающего ее своей плотью и костью и вместе с тем отвергающего столь тесные отношения или пренебрегающего ими. "Взял одно из ребер его, и закрыл то место плотью. И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привел ее к человеку. И сказал человек: вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою, ибо взята от мужа. Потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут одна плоть".

Также описано и первоначальное состояние. "И были оба наги, Адам и жена его, и не стыдились". Это было состояние совершенно отличное от того, в котором находился падший человек; но каким бы сообразным оно ни было, человек, как таковой, никогда не мог постичь его должным образом. Мы многого не понимаем, однако можем почувствовать то, как присуще это было невинности, в состоянии которой Бог сотворил мужчину и женщину. Мог ли Он сотворить их другими в соответствии со своей собственной сущностью? Мог ли Он создать их иначе, чем описано здесь? Современный опыт человека ничего не дает, но его сердце и совесть, по крайней мере, в смирении ощущают, как правильно и подобающе такое положение вещей, и никакое другое не может быть таким же благим.

Бытие 3

Следующая глава (3) показывает нам последствия испытания, которое было установлено Господом Богом. Последствия этого вскоре проявились. И здесь встает другой вопрос, который я хочу изложить вам. Мы видим, как непосредственно вслед за рассматриваемыми событиями вводится слишком хорошо и наряду с этим мало известный, деятельный, дерзкий, чрезвычайно коварный противник Бога и человека - змей, от которого пошли грех и страдания, как свидетельствует Библия от начала до конца, и который впервые представлен здесь нам в нескольких всеобъемлющих выражениях. Кто должен был сделать это кроме Бога? В любой другой книге, в книге, написанной простым человеком (надо ли в этом сомневаться?), этому было бы предпослано длинное введение, подробная история его происхождения, его замыслов и его дел. Бог же мог так представить человека и побудить сердце ощутить правомерность того, что о нем было сказано, не более, чем это было необходимо. Факт говорит сам за себя. Если в первой главе Бог являет себя в творческой силе и славе, в совершенном благодеянии, также отмечающем то, что Он создал, если во второй главе особые отношения еще больше выявляют божественную духовную природу и волю, то и змей не забыл явить свое истинное состояние и цель - конечно же, не то состояние, в котором он был сотворен, но то, в которое низвел его грех. "Змей был хитрее всех зверей полевых, которых создал Господь Бог".

Действительно, третья глава является продолжением второй, хотя по достаточно понятным причинам составляет отдельную главу и является лишь продолжением предыдущей. Это вытекает из того испытания, которое было предложено там. И здесь враг попытался сначала внушить сомнение в благости Бога и его истине, короче, в самого Бога. Человеческие страсти и устремления еще не проявились, но вскоре проявилось желание иметь то, что запрещено Богом. Однако прежде всего было побуждение усомниться в истинном Боге и противостоять ему. Все зло проистекает из этого источника: с того момента Бог стал объектом нападок и недоверия. "И сказал змей жене: подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю? И сказала жена змею: плоды с дерев мы можем есть, только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть. И сказал змей жене: нет, не умрете, но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло". Таким образом, змей духовно отравил сначала сердце женщины, а затем и мужчины. Мне нет нужды задерживаться на этой печальной истории, которую мы все более или менее знаем. Женщина слушала, смотрела, она видела плод, ела и, таким образом, пала. И мужчина тоже ел, не будучи обманутым, а с открытыми глазами, и, следовательно, его вина, - руководимого, несомненно, своими чувствами, - гораздо значительнее, однако, дерзнув поддаться им, он должен был, скорее, быть защитником и руководителем жены и, конечно, не следовать за ней, даже если бы он пал, охраняя ее безопасность на благом пути. Увы! Он последовал за ней, как это часто происходило с тех пор, по широкой дороге зла. Адам не удержался в том положении, в которое Бог поставил его.

Некоторых удивляет, почему змей и Ева при искушении употребляли слово "Бог", несмотря на то, что повсюду в этой главе используется имя "Господь Бог"(Иегова Элохим). Итак, здесь не просто так использовано одно это слово, но и в последующем повествовании историк не будет использовать то имя, что выражает особые отношения, к забвению которых, если это возможно, больше всего стремится сатана и которые женщина вскоре позабыла, когда ее разумом завладел тот, чьей главной целью было посеять сомнения в Боге. Мне кажется, что здесь все это выражено в полной мере. Пропуск имени "Господь" здесь равным образом естественен и для змея, и для Евы; и это присуще вдохновенному рассказу о данном событии.

Совершив грехопадение, оба человека устыдились. "И узнали они, что наги, и сшили смоковные листья, и сделали себе опоясания. И услышали голос Господа Бога, ходящего в раю во время прохлады дня; и скрылся Адам и жена его..." Жертвы греха познали стыд, а не страх. Удаленные от Бога, они спрятались, и Он обращает к Адаму суровые и испытующие слова: "Где ты?" Адам же убежал от Бога. Вынужденный открыться, Адам говорит унизительные для себя слова: "Голос Твой я услышал в раю, и убоялся, потому что я наг, и скрылся". Зло, наконец-то, возвращено к своему источнику, и змей изгнан. Каждый из них, - мужчина, женщина, змей, - становится виновным перед лицом Господа Бога. И прекрасно то, что в самом объявлении суда над змеем Бог, - свет лица которого вынуждает преступную пару выйти из мрака, в котором они прятались или, скорее, стремились спрятаться, - пролил первый яркий свет милосердия (но милосердия в суде не имел тот, кто был корнем зла). Можно ли еще раз не упомянуть о том, кто должен заранее продумать столь искренние и очевидно божественные пути? Однако это слово Бога, и ничто не может быть более присуще Богу, милостивому к человеку и праведному по отношению к врагу.

Верующие постоянно называют это "обетованием" , однако и невооруженным глазом видно, что Писание никогда не делает этого. Это было несомненным откровением бесконечного благословения для человека, но вряд ли можно назвать это обетованием, ведь оно было обращено и к змею. Если и было обетование, то оно было обращено к семени женщины, последнему Адаму, а не к первому, осужденному вместе с Евой. Обетование вверено не Адаму, а Аврааму, - так гласит Писание и, насколько я знаю, утверждает это неизменно. Мы знаем, почему так должно было быть. Было ли это время временем обетования? Было ли подходящим состояние для обетования? Соответствовала ли эта личность обетованию, - личность, разрушившая славу Бога, насколько это зависело от нее? Нет, однако в суде над змеем присутствует явленный замысел Бога, не обетование Адаму во грехе, а откровение того, кто сокрушит голову змея, - первого грешника и слишком преуспевшего искусителя. Не первый человек, а второй является целью обетования. Это есть неизменная истина Писания, пронизывающая его.

Рассмотрим источник всего в начале Слова Бога. Поскольку мы видели самого Бога, Творца и духовного правителя, далее мы обнаруживаем, что враг Бога и человека в точности соответствует последнему слову Бога. И вновь позвольте мне отметить противостояние змея не человеку, который всегда склоняется под властью сатаны, а Христу, который всегда побеждает. Таким способом Бог излагает свою истину в самой первой части своего Слова. Ни одно из поздних откровений ни в малейшей степени не исправляет первое. Писание божественно от начала до конца. Однако наряду с этим мы не находим поспешности в откровении - всему свое время. Еще ни слова не сказано о вечной жизни, - необходимо ожидать появления того, кто был таковым с Отцом, - ни слова о неисчерпаемых щедротах благодати, которые впоследствии будут изобиловать. Рассматриваемая личность есть семя женщины, ибо сам способ выразительно свидетельствует о нежном милосердии Бога. Если женщина - это, прежде всего мать, то она предназначена быть матерью того, кто должен уничтожить зло и избавить человека. Но одно проявилось немедленно, а другое проследовало через всю Библию - это, как мы видим, следствие божественного правления. Следовательно, мы обнаруживаем, что поскольку человек прислушался к голосу искусителя и вкусил от дерева, от которого ему было запрещено есть, земля стала проклятой для него. Таковы последствия этого до сего дня. Так и женщина имеет свою участь, о которой нам нет необходимости говорить что-либо еще; просто укажем, что таков ключ к пониманию ее участи в истории человеческого рода. Оба они едины в том, что, поскольку были сотворены из праха, должны вернуться в прах.

То, что это согласуется с провидением Бога по отношению к Израилю, не нуждается в доказательстве. Они были избраны служить сосудом божественного правления на земле. Мы видим их падение под бременем закона, хотя и ожидалось, что они будут верны под правлением Мессии и новым заветом. Однако было и будет чрезвычайно интересно с самого начала проследить эти пути Бога в земном управлении.

Мы замечаем, что, несмотря на это, посреди сцены грехопадения Адам дал своей жене имя: Ева (ст.20). Для меня совершенно ясно, как быстро произошло падение после сотворения человека. Раньше он не давал своей жене ее полного и присущего ей имени, что говорило, скорее, о том, чем, а не кем она являлась; по другому произошло только тогда, когда появился грех и когда другие, если бы они были, естественно, должны были назвать ее прародительницей смерти, тогда как Адам (согласно своему предназначению быть руководимым Богом в вере) называет ее матерью живущего. Я не сомневаюсь, что в его душу запало слово, произнесенное Богом в осуждение сатаны. Бог здесь так же прекрасно выражает свое чувство, ибо (ст.21) сказано, что "сделал Господь Бог Адаму и жене его одежды кожаные и одел их". Недостаточность их сил доказана. Однако тенью покрыто то, как Бог сотворит совершенно иное время.

Несмотря на то, что последствия этого осуществляются одно за другим, в известном смысле они не лишены милосердия, поскольку этот случай, как я считаю, обычен в божественном домостроении, ибо человек лишь постольку более или менее счастлив, поскольку он не знает, что это такое, чтобы действовать в мире, подобном этому. Это не только его гибель, но и мудро установленное место на земле для падшего человека. Ничто не может быть более ничтожным, чем человек, не имеющий цели перед собой. Я допускаю, что в непадшем состоянии существовало другое положение вещей. Там, где все было святым и благим вокруг невинного человека, не должна была возникнуть мысль о труде. Я же говорю о том, что есть благо для человека вне рая и как Бог приветствует и служит его состоянию в своей безграничной благодати. На это, однако, мы не можем возразить ничем более, чем тем, что Он изгнал человека, чтобы тот отбросил падшее состояние, в котором оказался.

Прискорбно, но однако и полезно видеть, как суеверие и рационализм согласуются с величайшим невежеством состояния человека перед грехопадением и во время его. Учение систематической теологии считает, что образ Бога внутренне стал извращенным и греховным, и, кроме того, он в целом не был оставлен, и что ход его истории показывает, с помощью чего Богу было угодно оживить, в некоторой мере, свой утраченный образ. Другое божественное, однако неверное предположение относится к познанию добра и зла как образа Бога посредством сотворения. Это последнее часто приводит к недоразумению. Писание - это ясная и глубокая истина. "И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно. И выслал его Господь Бог из сада Едемского, чтобы возделывать землю, из которой он взят. И изгнал Адама, и поставил на востоке у сада Едемского херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни".

В своем первоначальном состоянии человек был создан по образу Бога, однако он не обладал познанием добра и зла. Это он приобрел при грехопадении. После этого он смог оценивать и познавать доброе или злое, чего не способен был сделать невинный человек. Святой, будучи способным, осуществляет такое знание, т. е. является тем, кто по своему знанию имеет внутреннюю сущность, отвергающую зло и притягивающуюся к добру. Однако это не было состояние Адама, но просто сотворенная прямота, отличающаяся отсутствием и пренебрежением ко злу. Когда он, совершив грехопадение, обрел внутреннюю способность отличать истинное от ложного, за исключением наставляющего и запрещающего закона, то в этом отношении стал подобен Богу, но в то же самое время он утратил его и общение с ним, что было присуще невинному существу. Таким образом, мы познаем совместимость двух сторон, которые фактически выражали истину о человеке, - отпадение от того отношения невинности, в которое человек был первоначально установлен Богом, и подъем духовной способности, которая, без веры, влечет за собой упадок, но которая, однако, приобретает величайшую значимость, будучи введенной Богом посредством нашего Господа Иисуса.

Бытие 4

Затем (глава 4) нам представлена новая сцена, описывающая изменение имени Бога. Больше это уже не испытание творения, данное Богом, и это соответственно отмечено здесь. Он назван "Господь" (Иегова), Он назван не предыдущим и составным выражением "Господь Бог" (Иегова Элохим) или просто "Бог" (Элохим). Теперь Адам стал отцом, будучи не невиновным, а падшим, прежде чем он стал главой рода. Родился Каин, и падшая мать дала ему это имя, но какой ошибкой это было! Не то чтобы она была призвана дать это имя, но можно доказать, что она дала единственно неподходящее имя. Она считала своего первенца самым лучшим, самым многообещающим, ибо таково значение имени "Каин" . Увы, вскоре последовали разочарование и горе, причем и то и другое были чрезвычайно мучительны. Ибо родился также и Авель, и по прошествии времени наступил тот момент, когда они совершили свои приношения "в Господе" - насколько я могу судить, это здесь совершенно подходящее случаю выражение. Это был не просто тот, кто создал все, но Бог, находящийся в особом отношении с человеком, то есть Господь. Вот в чем его смысл. Каин считал его просто Творцом, что было неверно. Грех требовал большего. Каин принес то, что могло быть признано удовлетворительным в непадшем мире, то, что могло приличествовать невинному почитателю того, кто был известен просто как Бог. Невозможно было и дальше оставаться на этой основе, однако Каин этого не почувствовал. Он совершает религиозный обряд и приносит земные плоды той земли, которая теперь проклята, в то время как Авель по своей вере предлагает первенцев своего стада и от тука их. "И призрел Господь на Авеля и на дар его". Такова великая истина жертвоприношения, заложенная верой Авеля, выраженная и нашедшая подтверждение в закланном им агнце, - не было иной формы для святых отношений в погибшем мире и для исповедания истины между Богом и человеком. Он предлагает первенцев своего стада Господу - то есть то, что прошло через смерть.

"Каин сильно огорчился, и поникло лицо его. И сказал Господь Каину: почему ты огорчился? И отчего поникло лицо твое? Если делаешь доброе, то не поднимаешь ли лица?" Сущность Бога в принципе неизменна: независимо от того, веруют люди или нет, получили они истину или нет. Бог придерживается того, что принадлежит его собственному духовному бытию. Другое дело, что всякий способен воспринять сущность Бога только в непадшем состоянии. Этот же принцип Быт.4 более ясно раскрыт в Рим.2, где Бог свидетельствует о своем истинном осуждении зла, с одной стороны, и своем одобрении того, что благостно, свято и истинно, - с другой. Так и происходит здесь с Каином, - "если не делаешь доброго". Его положение было положением грешника, но он не уповал на Бога. Однако эту сцену отличает не состояние, в котором находился человек, - это мы видели в главе 3, - а то, что делал человек, будучи столь падшим, и особенно то, что он делал перед лицом Бога и веры. Конечно, он не делал ничего хорошего. И сказано: "...а если не делаешь доброго, то у дверей грех лежит". Дурное поведение - это то, что выявляет состояние зла и проистекает из него.

Я не думаю, что этот случай символизирует жертвоприношение за грех, как иногда предполагается, ибо вряд ли есть основание считать, что истина о жертвоприношении за грех была понята хотя бы в малейшей степени спустя долгое время. Пока не был принесен закон, насколько сообщает нам Писание, не было ни подобного, ни какого-либо другого различия между жертвоприношениями. Все они были слиты воедино, и поэтому мы обнаруживаем, что друзья Иова, хотя и были виновны с точки зрения Бога, приносили всесожжения. Когда Ной приносит свою жертву, очевидно, что она имела такой же характер. Разве не было бы жертвоприношений за грех в этих случаях, если бы вступил в силу закон? Самым мудрым решением будет подождать раскрытия всех подробностей в другой раз. Я просто использую эти факты из Писания, чтобы показать, почему мне кажется истинным предположение, будто грех здесь относится не к особому приношению ради него, а скорее к тому, что оказалось порочным поведением. Несмотря на это, Бог сохранил положение, отведенное старшему брату. Но ничто не смягчило возбужденного и раздраженного духа Каина. Ничто так не сводит человека с ума, как уязвленная религиозная гордыня, и это было доказано здесь, ибо Каин восстал против своего брата и убил его. И Бог еще раз обращается к нему. Это был не грех Адама, заключающийся в отчуждении от Бога и совершенный против Бога, но грех, совершенный против человека, против своего брата, принятого Богом. "Где Авель, брат твой?" На вопрос Бога Каин отвечает насколько упрямо и дерзко, настолько и лживо: "Не знаю". Нечистая совесть не обладает истинной смелостью, и преступления вскоре откроются там, куда Бог изливает свой свет, делая преступление явным. Не стоит забывать про лживость греха. "Что ты сделал? - спросил Господь. - Голос крови брата твоего вопиет ко Мне от земли". Только теперь мы видим, что Каин проклял себя на лице земли, обрек себя на бегство и скитание. Однако человеческая воля неизменно противопоставляет себя известной воле Бога, и тот же самый человек, который был приговорен быть скитальцем, обязан работать, чтобы прожить на земле. Каин, как сказано, был изгнан "от лица Господня", и поселился в земле Нод, и с течением времени у него родился сын, построивший город, названный его именем. Так началась оседлая жизнь рода Каина; с этого момента появляются и изощряются человеческие наслаждения, и это происходит наряду с развитием науки и искусства. Мятежный дух предка проявился в потомке Ламехе.

Однако эта глава не завершается до тех пор, пока мы не сталкиваемся с Сифом, которым Бог "замыслил" (ибо таково значение его имени) или "положил" , как сказано, "другое семя, вместо Авеля, которого убил Каин. У Сифа также родился сын, и он нарек ему имя: Енос; тогда начали призывать имя Господа".

Поскольку Ева при рождении Каина, по-видимому, радовалась напрасно, ожидая, как я думаю, избавителя в ребенке, которого она назвала полученным от "Господа", таким же образом она выглядит вполне рассудительной, а не поддавшейся чувствам, когда она при рождении Сифа говорит: "Бог положил мне другое семя". В последнем случае она видела только ребенка, данного ей Богом обычным образом. И то и другое кажется естественным и целесообразным.

Бытие 5

В главе 5 мы видим родословие Адама . На этом мне не хотелось бы долго задерживаться, уделю лишь внимание вводным фразам: "...когда Бог сотворил человека, по подобию Божию создал его, мужчину и женщину сотворил их, и благословил их, и нарек им имя: человек, в день сотворения их". Однако сказано, что Адам "родил (сына) по подобию своему, по образу своему". Подобия Богу больше не существовало, но образ Бога оставался всегда. Ибо человек, ныне и всегда, падший и непадший, сотворен по образу Бога, однако подобие Богу было утрачено из-за греха. Следовательно, Сиф был рожден по подобию Адама, а не по подобию Бога. Он был подобен падшему Адаму, а не только символизировал его. Это соответствует Иак.3, где говорится о нашем сотворении по подобию Бога. Однако это становится еще более важным тогда, когда возникает вопрос о вине за убийство человека, и причиной этому служит то, что человек был сотворен по образу Бога. Ясно, что образ никогда не был утрачен, он присутствует всегда, - в каком бы состоянии ни был человек. Если бы преступление зависело от того, остался ли человек подобием Бога, убийство могло бы быть отвергнуто или оправдано, потому что если человек не был подобен Богу, то это "подобие" могло бы стать частичным оправданием убийства. Однако преступление было совершено против человека в образе Бога; и поскольку так и было, не важно, пал он или нет, вина убийцы несомненна и очевидна. Таково соответствующее положение (к которому я обращаюсь как к примеру совершенства Писания), но, в то же самое время, и основательность и действенность власти божественной истины.

В этом примечательном списке, продолжившемся до Ноя, мы находим еще одну великую истину, установленную самым простым и прекрасным способом, - силу жизни, освобожденной от власти смерти, и, более того, свидетельство о небесах как месте, уготованном для человека. Енох представляет нам оба эти поучения. Я не сомневаюсь, что помимо этого Енох олицетворяет участь тех, кто ждет времени пребывания с Господом на небесах, равно как Ной представляет нам (поскольку слишком хорошо известен призыв уничтожить их) тех, кто проходит через суд Бога и, тем не менее, спасается. Другими словами, Енох - это свидетель небесного семейства, в то время как Ной - свидетель земного народа Бога.

Бытие 6

Однако в главе 6 мы обнаруживаем чрезвычайно важное утверждение - отступничество древнего мира . Сыны Бога избрали дочерей человека. Истинный ключ к пониманию этого факта обнаружился в послании Иуды. Едва ли это так обычно и заурядно, как полагают многие. Однако, поняв этот факт, можно ужаснуться от него самого и от его последствий. Но Святой Дух скрыл этот факт способом, единственно присущим Богу и подходящим человеку. Здесь, действительно, применяется принцип сохранения не в удерживании человеческой души и глубочайшего блаженства благодати ради его сокровенных нужд, но в предоставлении человеку даже больше того, чем то, что подходит для него, чтобы он познал все до конца. Он сказал достаточно, однако всякий, кто ни поленится обратиться к посланию Иуды в связи с этой главой, обретет более того, что видно на поверхности. Нет необходимости сейчас говорить больше. Сам Бог коснулся этого вопроса, хотя и мимоходом. Вдобавок можно заметить лишь то, что "сыны Бога", по моему разумению, означают в Бытии то же, что и в книге Иова. Этого замечания будет достаточно, чтобы показать их главную вину в этом преступлении пределов, которые Бог указал для своих созданий. Неудивительно, что вскоре последовал общий упадок. В действительности это основано не на мифах, выдуманных человеком. Всякий, кто знаком с основными писаниями старого идолопоклоннического мира, особенно с греческими и римскими, увидит, что Бог открыл в этом кратком утверждении, превосходящем все, что было высказано до сих пор, - именно то, что они олицетворяли в титанах, великанах и своих великих божествах. Разумеется, я не вдаюсь в подробности, но здесь перед нами боговдохновенный смысл, сияющий посреди мрачной сцены, обрисованной так беспощадно. Но и в человеческих преувеличениях присутствует достаточно того, что подтверждает высказанную здесь в нескольких простых словах истину.

За этим следует потоп. В повелении, данном Моисею, всякая мелочь служит примером особенности Слова Бога. Люди впадают в противоречия, они опираются на старые источники, противоречащие друг другу документы, собранные воедино. Для подозрений Слова нет достаточных оснований. Один и тот же боговдохновенный летописец излагает предмет с нескольких точек зрения, но всегда обстоятельно и перед лицом божественного замысла, управляющего всем. Каждый великий писатель, насколько он был способен, проиллюстрировал этот план - можно сказать, абсолютно каждый. Если вы говорите в тесном кругу семьи, т. е. с женой или ребенком, вы не используете ту же речь, что при обращении к своим родителям или, тем более, в разговоре с чужим человеком. Есть ли здесь какое-либо противоречие? И то и другое может быть совершенно верным и абсолютно истинным, однако существует разница в манере и слоге, поскольку есть разница в цели, поставленной перед вами. Не может быть иначе и со Словом Бога, за исключением того, что всех примеров недостаточно, чтобы измерить глубину различий, заключенных в нем.

Таким образом, в главе 6 сказано, что "земля растлилась пред лицом Божиим, и наполнилась земля злодеяниями". Здесь использовано не имя "Господь" , а имя "Бог" . "И воззрел Бог на землю, и вот, она растленна, ибо всякая плоть извратила путь свой на земле". Что же Он делает? Он повелевает сделать ковчег. Для какой цели? Ковчег требовался для спасения созданий. Поэтому Он повелевает, чтобы по паре каждого вида животных были взяты в ковчег. Мы легко можем увидеть справедливость этого. Это очень простой способ спасения созданий Богом-Творцом, несмотря на угрозу суда. Это не имеет ничего общего с духовными отношениями. Бог-Творец пожелал спасти те создания, которым необходим был ковчег-убежище. Итак, здесь мы читаем о том, что туда было введено только по паре животных.

Бытие 7

В главе 7 мы видим другой ход событий. Она начинается следующим образом: "И сказал Господь Ною: войди ты и все семейство твое в ковчег". Разве это просто спасение созданий? Не совсем так. Это речь того, кто находился в особых отношениях с Ноем и его семьей. "Войди ты... в ковчег, - говорит Он, - ибо тебя увидел Я праведным предо Мною в роде сем". Идет ли здесь речь о создании как таковом? Нет, скорее, о духовных отношениях. "Ибо тебя увидел Я праведным предо Мною в роде сем; и всякого скота чистого возьми по семи, мужеского пола и женского, а из скота нечистого по два, мужеского пола и женского; также и из птиц небесных по семи, мужеского пола и женского, чтобы сохранить племя для всей земли". Разумеется, это не просто перечисление созданий, но особые действия духовного свойства. Почти каждое слово подчеркивает очевидность этого. "И всякого скота чистого возьми по семи... а из скота нечистого по два..." Это Бог предусматривает не просто ради спасения создания, но заботясь о полноте жертвоприношения. Следовательно, мы видим, что эта совершенная забота превыше утверждения его прав и положения как того, кто является духовным правителем. "Ной сделал все, что Господь повелел ему".

Таким образом, в соответствии со своим положением Творца, Бог сохранил по паре каждого вида; по отношению же к своему собственному духовному управлению ему потребовалось взять в ковчег семь пар всякого чистого скота, а нечистого должно было быть достаточно, чтобы только спасти то, что Он сотворил. Следовательно, очевидно то, что в одном случае мы видим общую необходимость, а в другом - то, что было особой привилегией тех отношений с Богом, в которые был поставлен человек. Таким образом, сразу видно, что вместо этих прекрасных повествований, являющихся лишь ранними и более поздними методами, собранными вместе еще более современным составителем путем соединения того, что совершенно несовместимо, действует Дух Бога, открывающий нам различные стороны истины, каждой из которой признаны имя и язык, присущие Богу в соответствии с той или иной ситуацией. Измените порядок событий, - и все перемешается; примите их так, как их записал Бог, - и возникнет совершенство в той мере, в которой они постигнуты вами.

Итак, мы обнаружили то, что показало безумие такого утверждения еще в большей степени, чем следующие слова: "...и вошедшие мужеский и женский пол всякой плоти вошли, как повелел ему Бог. И затворил Господь за ним". Два имени употребляются в одном и том же стихе; разве это не делает очевидным их уместность в каждом конкретном случае? Несомненно. Вошли представители мужского и женского пола. Какова же здесь главная мысль? Духовные отношения? Не совсем так. "Мужеский и женский пол" относятся только к составу творения, но вовсе не к нравственному аспекту. Бог действует согласно своим правам и мудрости, относящейся к созданию, и, следовательно, сказано: "...как повелел ему Бог". Но когда все это сделано, кто же затворил Ноя? - Господь. Здесь мы восхищаемся человеком, который обрел милость в глазах Господа. Несомненно, это простое действие могло быть совершено и другим способом. Ной был способен закрыться изнутри сам, однако насколько отраднее слышать, что Господь сделал это! После такого уже не ощущался страх. Если бы было просто сказано, что Бог затворил его, то это означало бы заботу Творца о каждом создании, однако то, что затворение совершил Господь, указывает на особые отношения и проявление интереса к праведному человеку. Что могло быть более прекрасным тогда?

Понятая таким образом особенность Писания заключает в себе истину, проистекающую от мудрости Бога, а не от человеческой слабости. И если мы сразу не заметили этого, то только благодаря нашей неразумности. Когда мы начинаем проникать в истинное значение написанного, придерживаясь того, что явно подразумевает в себе истину, теорема элогиста и иеговиста в их интерпретации оказывается совершенно пустой. Я исповедаю человеческое, то есть мое собственное невежество, однако существует не единственный пример того, что Бог во всех отношениях использует наилучшие имена. Ни один язык не мог бы выразить истину так же хорошо, как тот, который использовал Бог.

Бытие 8

Следующая, восьмая, глава показывает, что Бог помнит о Ное и всех живых существах. Здесь не способствовали бы его цели такие, например, слова: "Господь помнил о каждой живой твари" , - потому что животные не находились с Богом в духовных отношениях. Ной же, несомненно, находился в таких отношениях, однако ни здесь, ни где-либо еще привлечение внимания к характерным особенностям не является целью.

В надлежащее время ковчег пристает к Арарату, и затем описывается прекрасный случай с вороном и голубем, который часто рассматривался нами и который мы, следовательно, можем пропустить. После этого Бог повелел Ною выйти: ему и всем прочим созданиям.

В стихе 20 написано: "И устроил Ной жертвенник..." Кому? Жертвенник Богу? Самым подходящим оказывается теперь имя Господа. Эти два имени не могли быть заменены без ощутимого урона. Затем он взял, как сказано, "из всякого скота чистого и из всех птиц чистых". Да, речь идет о Господе. Здесь описываются его отношения с Ноем. Именно то особое положение, в котором находился Ной, было засвидетельствовано совершенным жертвоприношением. И здесь Господь, признавая радостное спасение, провозглашает, что Он не будет "больше проклинать землю за человека, потому что помышление сердца человеческого - зло от юности его".

И опять-таки, как очевидна ясная и самодостаточная истина Писания! Утверждение, раскрываемое нами, может сначала показаться необъяснимым, однако если тщательно взвесить и разобрать его, то мы увидим его уместность. Именно порочная природа человека, как мы можем видеть, явилась причиной потопа, но какая глубина милости открывается нам в провозглашении того, что Богу доподлинно известно падшее состояние человека и что, тем не менее, Он дает слово, что больше потопа на земле не будет! Вот что предстает здесь перед нами.

Затем мы переходим к совершенно новому положению вещей, обнаруживая истину, которую чрезвычайно важно постичь, и особенно тем, кто еще не усвоил ее. Что стало основанием для промедлений Бога в предыдущее время? Отсутствие зла на земле, невинность человека - иными словами, это был безгрешный, не падший мир. Что же является причиной теперешних действий Бога? Человек пал, и творение подчинилось суете. Все промедление Бога теперь исходит из того, что первый человек пребывает в грехе. Оставьте вне поля зрения грехопадение, не принимайте его в расчет, проверяйте все разумом, и вы в любом случае окажетесь не правы. Рядом с самим Христом и тем, что мы обрели с помощью его и в нем, нет ничего важнее исповедания истины, заключающейся в том, что Бог сотворил, и в том, что его создание погибло. Ваше суждение как о Боге, так и о человеке будет ложным, ваша оценка прошлого и предположения на будущее будут безосновательны, пока вы твердо не запомните, что теперь Бог во всех своих действиях по отношению к человеку основывается на факте грехопадения - настоящего и всеобщего греха. Будет ли так всегда? Никоим образом. Придет день, когда основанием действий Бога будет не невинность, не грех, а праведность. Но мы должны ждать этого дня, дня вечности, дня "новых небес и новой земли". Истинная радость - знать то, что он грядет; однако до тех пор, пока не наступил этот день Бога, который всегда пред ним, как та сцена, где Он действует, мир погиб, погиб из-за греховности человека.

Однако слава Богу, что появился тот, кто предстал ему в чистом и прекрасном благоухании, так что, хотя все происходило на фоне греха, Он явил свою преизобильную благодать. Если его слуга повелевает прочим созерцать Агнца Бога, устранившего грех мира, то каким же значительным видит Христа и его жертвоприношение сам Бог! Надо ли говорить, какие это повлекло последствия и какие наслаждения имеет Бог в нем: Он не ожидает новой земли и новых небес, чтобы наслаждаться ими самому, а раскрывает нам значение этого?! Короче говоря, вступился Христос, и с этим связано самое значительное последствие - несмотря на то, что все является злом и неизменной гибелью, Бог восторжествовал в благодати и вере после падения еще прежде "новых небес и новой земли", где пребывает праведность. Бог, послав своего собственного Сына, обрел победу, плоды которой Он отдал нам посредством веры, прежде того, как мы вскоре вступим во владение.

Позвольте мне ограничиться обращением к великому принципу, напомнив, что сценой веков или божественных устроений является мир со времени потопа. Ошибочным является включение мира перед этим событием во время устроений Бога. До потопа не существовало так называемых устроений в точном смысле слова. Какое же устроение могло существовать тогда? Каково его значение? Когда человеку в раю было запрещено вкушать от дерева познания добра и зла, он тотчас же нарушил это повеление, как мы видим, в первый же день. Никто не может сказать, что это было именно так, но следует предположить, что прошло довольно мало времени после обретения женщины, его жены. И перед нами предстает тот очевидный факт, что прикосновение его жены к прискорбному греху явилось первым записанным деянием. Какое же здесь было устроение или век? И что же последовало после него? Испытание в раю больше не продолжалось, так как человек был изгнан оттуда. Посредством какого испытания он оказался вне? Такого испытания не было. Человек как раз духовно стал изгнанником - не меньше - с того дня, как окончился потоп. Однако, кроме этого, Бог действовал в своей благодати по отношению к отдельным людям. Мы уже видели Авеля, Еноха, Ноя. Был также прекрасный прообраз избавления в ковчеге - к счастью, хорошо известный большинству. Однако очевидно, что устроения, в истинном смысле этого слова, не было никакого. Было испытание человека в Едеме, и он незамедлительно пал; после этого ничего не происходило в допотопном мире. Как предполагают историки, с тех пор человек призван действовать без внешнего закона или контролирующего правления, хотя Бог не прекратил свой труд в своей милосердной благости и в своей собственной власти.

Бытие 9

Однако после потопа мы обнаруживаем завет, заключенный с землей (гл.9): установлен принцип управления . Затем мы переходим ко времени и месту устроений. Некоторые считают это причиной того, почему прежде человек не был подвергнут суду, в то время как после потопа существовали и управление, и суд. На земле после потопа Бог устанавливает принципы, которые во всем определяют такой ход событий вплоть до прихода Иисуса, или, скорее, пока Он не только придет и подтвердит своей властью и личным царствованием все пути, на которых Бог подверг проверке и испытал человека, но и передаст царство Отцу, в котором Бог будет превыше всего, когда Он повергнет все царства, все силы и власти.

Окончание этой главы свидетельствует о том, что человек, в личности которого утвердился принцип человеческого управления, не мог управлять сам. Вот известная старая история - человек испытан и найден, как всегда, несостоятельным. Это дало повод к появлению значительного различия среди сыновей Ноя и тех суровых слов, которые их отец произнес в духе пророчества. Проклятие Ханаану представляло собой громадный интерес, особенно для израильтян, но также и для всех, кому значимо откровение Бога. Впоследствии мы можем увидеть, как истинно было это проклятие и как оно возымеет еще большее значение. Грех начался с выражения неуважения к отцу. Не говоря о разрушенных городах равнины, они в дни Иисуса Навина впали в самый бесстыдный грех, так что даже Бог разгневался и разрушил землю. Верующий легко может понять, каким образом Ною было дано божественное позволение провозгласить проклятие Ханаану. "Проклят Ханаан; раб рабов будет он". И так будет всегда. Человек, презирающий того, кого он обязан почитать, не говоря уже об особом отличии, которое выказал ему Бог, должен испытать позор и падение, должен стать не просто рабом, а "рабом рабов". Самая надменная гордыня всегда приводит к глубочайшему падению. С другой стороны - "благословен Господь Бог", ибо Бог не останавливается на проклятии. Вскоре звучит благословение: "Благословен Господь Бог Симов; Ханаан же будет рабом ему". И сказано дальше, что "распространит Бог Иафета, и да вселится он в шатрах Симовых". Насколько замечательно проявилось это благо в предопределенной истории мира, мне нет необходимости доказывать, равно как и то, каким образом Господь Бог связал свое имя с Симом и уничижением Ханаана, как Он распространил Иафета, который рассеялся не просто в своем предсказанном множестве, но и даже стал обитать в шатрах Сима, и, наконец, как Ханаан тоже был унижен там. Как истинны слова о деятельном роде Иафета, который продвигался на запад и, не удовлетворяясь востоком, вновь и вновь двигался к западу - и так везде и повсюду! Таким образом, Бог провозглашает себя в каждом произнесенном им слове. Небольшой ключик к пониманию истории мира содержится в этих немногих словах о Ное.

Если предположить, что именно Ханаан привел своего отца к Ною в его постыдном виде, то можно убедиться, как справедливо было бы подобное утверждение. Ведь в противном случае милосердие должно было бы ограничиться проклятием, относящимся к Хаму в ближайших пределах, вместо того, чтобы распространять его на все его потомство. И в суде, и в благодати Бог поступает одинаково разумно.

Бытие 10

Далее мы находим родословие сыновей Ноя . Не желая вдаваться в подробности, могу заметить, что в Библии нет более важной главы, чем Быт.10, поскольку она рассматривает предопределенное устроение языков, семейств и народов. Наряду с этим здесь показано появление различных родов от их источника. Кто еще мог бы рассказать нам о том, как и когда земля была разделена таким образом? Ибо это было новое положение вещей - не только для допотопного мира, но и для значительного периода после него; произошло также распространение родов по своим землям. Такова божественная этнология. Здесь человек зашел в тупик, но там, где сделаны какие-то выводы, насколько мне известно, все те, кто представил на рассмотрение свои соображения, соглашаются, по меньшей мере, с тем, что существует три, и только три расы, от которых отпочковались собственно народы. Именно это и отмечено здесь, в Слове Бога. Более того, это заключение всех людей, причем людей, достойных того, чтобы их выслушивали т. е. предположение, будто они разделились на три великие ветви, не более верно, чем то, что эти три ветви имеют общее происхождение. Утверждение, что существовал только один такой корень, принадлежит Писанию. Слово Бога всегда верно. Подробности представляют собой величайший интерес, и особенно в сравнении с предопределенными результатами последующего времени, где мы видим те же страны и народы, возродившиеся для суда в день Господа. Мы не можем сейчас прерывать наше повествование для доказательства этого.

Бытие 11

Глава 11 начинается с греха человека, который привел к разделению, описанному в предыдущей главе; духовная причина этого была нова, но по своей сути она явилась продолжением внешних изменений среди людей в их землях, языках и политическом разделении. До сих пор они имели один язык. Однако, собравшись с целью сделать себе имя, чтобы не рассеяться, не прославляя Бога и не доверившись ему, они смешали свой язык и рассеялись. "И рассеял их Господь оттуда по всей земле; и они перестали строить город. Посему дано ему имя: Вавилон, ибо там смешал Господь язык всей земли, и оттуда рассеял их Господь по всей земле" (см. ст.3-9).

Родословие Сима с очевидным уменьшением долголетия среди его семени нисходит до Авраама; остаток главы, таким образом, становится переходным звеном от прошлой истории мира, каким он в принципе остается и поныне. Мы подошли, наконец, к тому, в ком Бог в своей милости утвердил совершенно новые принципы, чтобы предотвратить новое и чудовищное зло - идолопоклонство. Это - дерзкое зло, направленное против Бога, которое известно нам из И.Нав.24 и которое затем широко распространилось даже среди рода семитов. Однако на этом я закончу.

Давайте верить не только в Писание, но и в того, кто его дал нам! Давайте все глубже и глубже познавать истину, опираясь на благодать Бога! Он не скроет блага от тех, кто живет честно; и нет другого пути, кроме пути Господа нашего Иисуса Христа.

Бытие 12

До сих пор мы видели только повествование Бога о том, что Он сотворил, а затем - испытание и полную гибель творения с откровением божественного милосердия в Господе Христе. Мы подробно рассмотрели суд над миром до потопа и всеобщую историю, так сказать, истоков народов, в сравнении с которой не существует ничего более достоверного или истинного вплоть до сего дня, несмотря на все человеческие притязания. Их истинная история, какой бы сжатой она ни казалась, тем не менее, самая подробная и полная, содержится в одной краткой 10-ой главе книги Бытие, которая была рассмотрена нами в прошлый раз; следующая же 11-ая глава раскрывает духовную основу такого рассеяния, которое прежде было представлено как факт. Итак, Дух Бога начинает не просто с истоков народа, который Он намеревался образовать ради своей хвалы и славы на земле, но с последовательного описания родословий избранных семей от Сима до Аврама.

Все это ставит главу 12 на совершенно новую основу. Очевидно, что мы здесь вступаем в заметно отличную область. Далее представлен не человек как таковой , но человек, отделенный Богом для себя посредством обетования , данного избранному и призванному человеку - новому корню и роду. Этими принципами Бог никогда с тех пор не пренебрегал, и Он никогда не оставит их. Позвольте мне повторить, что больше не существовало человечества, подобного прежнему . Не только народы, но и мы призваны Богом к себе - единственному средству спасения там, где наступила гибель, пока суд не утвердит сущность Бога и его волю посредством его власти. Ибо нам известно, что идолопоклонство преобладало среди людей, даже среди потомков Сима, когда человек был призван истинным Богом на основании, которое не изменяло и не осуждало (кроме как в духовном смысле) вновь образованные мирские сообщества, однако отделило для лучших надежд того, кто был послушен божественным обетованиям. Едва ли следует говорить о том, что Аврам был объектом божественного выбора. Я не отрицаю того, что Бог сделал выбор заранее, но теперь это было открыто утверждено. Это был призыв, известный втайне не только тому, кто его получил, но существовал тот, кто был отделен для Бога посредством его призыва, став залогом его обетования, его свидетель перед лицом всех и, следовательно, благословенный и являющийся источником благословения. Ибо то, что могло показаться ограниченному человеку суровым наказанием от своих товарищей, фактически служило выражением замысла сохранения божественного и вечного благословения и не только себе и его семени, являя собой непрекращающийся поток благодати, который не минет ни один род на земле. Бог еще будет свидетельствовать об этом. Но пока это пропало втуне, как и все прочее, вверенное человеку. Однако Бог еще предоставит всему миру доказательство того, как истинно и божественно Он действовал в своем обращении к Авраму - в интересах как самого человека, так и своей славы.

Итак, Аврам откликнулся на призыв Бога; он ушел из страны, но прежде всего мы обнаруживаем меру препятствующей немощи. Существовал тот, кто цеплялся за призванного, тот, присутствие которого было для него препятствием: в обществе непризванных всегда происходит так. Фарра не был объектом призыва, и все же было трудно отказаться от его общества. Однако последствия этого были тяжелы, ибо пока с ним был Фарра, Аврам, в сущности, не мог достигнуть Ханаана. Фарра умирает (ибо Господь милостиво управляет всем во благо тех, чьи сердца смиренны даже среди немощи), и сразу же сказано: "...и вышли, чтобы идти в землю Ханаанскую; и пришли в землю Ханаанскую". Добавлено также, что в этой земле тогда жили хананеи {Совершенно безосновательно делать вывод из этих слов или из отрывка в Быт.13,7, будто в то время, когда жил автор, хананеи и ферезеи были изгнаны из этой земли. Они свидетельствуют о том, что первые, если не вторые, находились в этой земле, когда Аврам вошел в нее, и что и те и другие жили там, когда он вернулся из Египта. Мы легко можем понять, что это было испытанием патриарха, однако он не дождался времен Моисея, а тем более Иисуса Навина, чтобы узнать, что эти и другие самозванцы были изгнаны. Взгляните на Быт.15,16 и 18-21. Их изгнание, несомненно, было все еще в будущем, однако автор, подобно Авраму, верил в Господа, который знает и открывает конец с самого начала. Мне известно утверждение, будто данная фраза была продолжена, а также мнение Дин Придо, согласившегося с этим, хотя последний сохраняет доверие к Писанию, приписывая его Ездре, богодухновенному автору. Однако здесь нет необходимости в таком предположении, каким бы верным и по-своему обоснованным оно ни было} . "И явился Господь Авраму и сказал: потомству твоему отдам Я землю сию. И создал он там жертвенник Господу, Который явился ему".

Здесь мы в первый раз обращаемся к принципу, столь дорогому для нас, - поклонение Богу основано на особом его проявлении, и всегда должно быть таким . Человек не в состоянии продумать до конца, что является основанием для поклонения. Оно проистекает (и так это представлено нам) от "проявления" Бога. Оно теперь не просто называется так, но Бог "являет" себя в нем. Истинное поклонение должно исходить от Бога, познаваемого в том, что, во всяком случае, является образом личного познания его. Итак, это не только дарованное, но и познанное в нем блаженство. Конечно, это не означает отрицания того факта, что пока Он был познаваем в откровении его собственного Сына силой Святого Духа, не могло существовать то, что мы называем "поклонением в духе и истине" , но, наконец, утверждается и этот принцип.

Здесь можно также заметить и нечто другое, что могло произойти и произошло только в Ханаане. В Месопотамии не существовало ни поклонения, ни жертвенника , который являлся бы его символом. В Харране также не было никакого жертвенника. Именно в Ханаане мы впервые видим его. Ханаан - это явный образ той небесной твари, где, как мы знаем, сейчас пребывает Христос. Таким образом, мы впервые видим Господа, являющего себя, и это следует в связи с образом небес. Ясно, что существуют два источника поклонения, представленные нам в этом поучительном отрывке.

Далее Аврам странствует по земле, повсюду ставя свой шатер. И это чрезвычайно важно. Он был странником , а не оседлым на земле. Он остался таким же странником в обетованной земле, каким был до того, прежде, чем вошел туда. Очевидно, что он стал таковым, оставив все, что было дорого ему, - страну, родственников, отцовский дом; он не осел и в земле, куда был призван. Он продолжал ставить свой шатер и, кроме того, воздвигал жертвенник. Кто же решится сказать, что на земле Аврам не приобрел истинный небесный разум? Обетование земли от Бога вывело его из своей земли - из того места, которое является образом земли. Именно в Ханаане Бог устремляет его взор к небесам, не позволяя ему задержаться в мире. И это в точности соответствует тому, о чем свидетельствует нам послание Евреям: вера не только привела его в эту землю, но и оставила его здесь чужестранцем. Это, поистине, бесценно, и именно такова вера Аврама.

Далее мы видим в связи со скитальчеством его поклонение в земле обетованной . Затем перед нами предстает нечто другое - не просто слабость, а падение, и, увы, падение явное и значительное . Тот, кто повиновался призыву Бога, - чужестранец в земле, данной ему Богом, - испугавшись обстоятельств, уходит в житницу земли, ту страну, которая гордится своими неисчерпаемыми богатствами. Аврам отправляется туда по собственному побуждению , а не по повелению Бога. Там не было не только жертвенника, но он остался в духовном смысле без руководства и защиты божественной силы. Аврам жалко пал. Не говорите, что это унижение блаженного человека Бога. Это, скорее, предощущение и вера в то, что составляет для нас часть христианского долга (однако более низкого) - поклоняться тому, чем является Бог в своем величии по отношению к нашим душам. Плоть Аврама не лучше, чем плоть любого другого человека. Это такое же самое гибельное болото, несмотря на все надежды, как и в каждом человеке при любых обстоятельствах. И случилось то, что Аврам, который уже впал в неверие, побудившее его устремиться в Египет, подальше от земли, в которую Бог призвал его, отрекается от жены, подвергнув ее огромной опасности и принеся на земные роды, фараона и его дом не благость, но язву от Бога. Таким образом, Аврам доказывает полнейшую безнадежность благословения прочих и, более того, даже нашего сохранения, если мы собьемся с пути, на который Бог призывает нас.

Бытие 13

Однако Бог был верен себе, и в 13-ой главе показано, как Аврам возвратился на то место, где в начале был его шатер . Он возвратился и вновь занял положение скитальца , но и, вместе с тем, положение поклонника . Такова возрождающая благость Бога . Однако здесь мы видим другое препятствие - в лице Лота, если можно так сказать, ибо он также являлся человеком Бога. Дух свидетельствует о том, что он был праведником, но не имел ни такой веры , как у Аврама, ни того призыва , который мы должны четко отличать от духовного труда божественной благодати. Следует помнить, что Аврам открыто свидетельствовал о Боге, обладая особым обетованием. Грубым и невежественным является предположение о том, что не существовало святых Бога вне этого призыва , который не имел ничего общего со святостью. Ясно, что Лот был святым, и мы увидим уже в следующей главе, что не только он был святым. Однако Лот цеплялся за Аврама, что, хотя и не оказывало такого сдерживающего воздействия, как у его отца Фарры, тем не менее вносило определенные трудности. И здесь вновь Аврам, возрожденный в душе, блистает искренностью своей веры. В этом для него не было сомнений. Увы! Лот не постыдился выбора. Он использовал свои глаза в своих собственных интересах. Хотя мы в полной мере признаем его верующим, все-таки ясно, что в его повседневном хождении недоставало веры . Он предпочел выбирать сам, нежели обратиться с просьбой к Богу. Аврам же спокойно предоставил все Богу , и это было правильным поступком. После того, как Лот таким образом избрал лучшее для себя, каким бы бесчестным ни было то, что племянник осмелился поступать так на земле, которую Бог обетовал только Авраму , не он разрешил этот вопрос. "И сказал Господь Авраму, после того как Лот отделился от него". Итак, Дух подтверждает теперь, что все соответствовало ясной воле Бога, который не был бездеятельным зрителем и не преминул отчасти устранить препятствие. Когда это произошло, Бог сказал: "Возведи очи твои и с места, на котором ты теперь, посмотри к северу и к югу, и к востоку и к западу [Он никогда прежде не говорил так]; ибо всю землю, которую ты видишь, тебе дам Я и потомству твоему навеки, и сделаю потомство твое, как песок земной... то и потомство твое сочтено будет; встань, пройди по земле сей [Аврам должен был принять владение верой] в долготу и в широту ее, ибо Я тебе дам ее. И двинул Аврам шатер, и пошел, и поселился у дубравы Мамре, что в Хевроне; и создал там жертвенник Господу". Он не мог бы поступить лучше! Таким образом, мы узнаем, что существует новое проявление поклонения , и эта глава заканчивается при наиболее счастливых обстоятельствах.

Бытие 14

Эта часть завершается 14-ой главой. Ибо все эти главы можно рассматривать как образующие единый главный период жизни Аврама . Это еще более важно, чем то, что открыто принадлежит ему; следовательно, мы рассматриваем внешние действия Аврама как отделяющий его призыв, сохраненное обетование, открытое признание себя скитальцем и поклонником в этой земле. Бесполезно говорить о том, что можно быть скитальцем в сердце. Бог ждет этого в полной мере , но Он не обязательно делает нас судьями, хотя, несомненно, наиболее смиренные и не помыслят судить своих ближних. В то же время это правильно - судить по благодати в отношениях с другими. Если это искренно, это дойдет до сознания прочих, однако я утверждаю, что только явное и безусловное положение странника является единственно верным путем для того, кто был таким образом призван Богом, равно как и для поклоняющегося, который не менее отстранен от мира, чем познающий Бога и радующийся тому, который призвал его. Далее мы видим роковое отсутствие истины , когда верные находятся в Египте, образе этого мира, и укрепляющую благодать, которая восстанавливает в прежнем положении того, кто явно был поклонником в прошлом. Это были великие вехи общественного пути отделения.

Как уже отмечалось, дело завершилось 14-ой главой, в которой мы видим набег более удаленных земных царей на тех, кто правил в долине Иордана или по соседству - четверо против пяти. В битве между ними тот, кто избрал мир, страдает от мира . Лот со всем своим имуществом был уведен царями-победителями, пришедшими с северо-востока, и тогда Аврам (я не сомневаюсь, что им руководил Бог) со своими вооруженными слугами выступил с явной божественной силой, ибо завоеватели пали перед Аврамом так же, как в свое время пали перед ними побежденные. После этого выходит (несомненно, тайно) священник Бога всевышнего царь Салима, а также в своем собственном звании царь праведности. Об этом более подробно рассказывается в послании Евреям, где показано завершение открытого пути странничества и поклонение человека веры. Ибо сам Господь Иисус, прототипом которого был Мелхиседек, вынесет подкрепление, когда будет достигнута последняя победа в конце века. Затем объединившиеся цари погибнут после страшных сотрясений среди обломков земли, и Всевышний принесет в этом великолепный миг блаженства, который представил Мелхиседек. Ибо Бог во Христе обретет положение обладания небесами и землей, наслаждаясь в радости человека, как и человек сотворен для того, чтобы радоваться в божественном блаженстве. В настоящее время имеет место просто жертвоприношение и заступничество, основанные на деле Христа. Ныне единственным утешением для наших душ является то время, когда возникнет новый мир и когда Бог примет иной характер, характер Бога всевышнего, пред которым падут все ложные боги. Таким образом прояснится заключительная в этой череде событий сцена и образ тысячелетнего века. Господь Иисус будет, так сказать, связующим звеном между небесами и землей, когда Он благословит Бога в имени Авраама и благословит Авраама в имени Бога. Здесь, как я считаю, заканчивается цикл, начавшийся 12-ой главой. По этому случаю следует сказать, что Аврам здесь не строит жертвенник. И поскольку не было жертвенника, закончилось и скитальчество. Больше не проявляется отделенность от мира и небесное поклонение. Шатер и жертвенник были бы так же неуместны при возвращении Аврама в это положение, как прежде они точно соответствовали цели . Лишь в тысячелетии будет возвышен только Бог, его враги уничтожены, его народ будет спасен и пребудет в блаженстве.

Бытие 15

Следующая 15-я глава показывает новый характер сообщений от Бога. Поэтому здесь следует заметить, что ее манера изложения указывает на некое нарушение или изменение. Выражение "после сих" отделяет то, что последует за этим, от предыдущего раздела, подошедшего к своему естественному завершению. Думаю, что могу обратиться к христианам относительно этих вещей, не претендуя на что-либо большее, нежели суждение о них. Тем не менее, когда мы обнаруживаем ряд писаний, следующих друг за другом ясно и естественно, будучи облеченными в ясную форму и все в одном и том же направлении, тогда мы можем сделать вывод, что, как нам известно, написал их не простой человек, и, таким образом, появляется уверенность в том, что именно Бог соизволил раскрыть нам значение своего Слова . Уверяю вас, что истина сохраняется в своей очевидности наряду с этим - то есть печатью и содержанием, открывающими, что есть Бог для верующих . Несомненно, это призывает нас к смирению , недоверию к себе и даже готовности принять направляющие советы других. Однако я уверен, что то, о чем мы говорили, и является общим значением этих трех глав. С этого места мы видим поразительную перемену. Сказано не только "после сих" в ознаменование перерыва, но появляется и новое выражение: "Было слово Господа к Авраму в видении". До сих пор мы не слышали ни о чем подобном. "Господь призвал", "Господь явился", "Господь сказал", но не как здесь: "Было слово Господа".

Начинается нечто новое. И этот случай немного прояснится, если мы поймем, какой характер носит это повторное начало. "Не бойся, Аврам; Я твой щит; награда твоя весьма велика. Аврам сказал: Владыка Господи! что Ты дашь мне? я остаюсь бездетным; распорядитель в доме моем этот Елиезер из Дамаска. И сказал Аврам: вот, Ты не дал мне потомства, и вот, домочадец мой наследник мой. И было слово Господа..." Давайте вновь проследим здесь это. Ясно, что перед нами та особенность, которой нельзя пренебречь без ущерба. "И было слово Господа к нему, и сказано: не будет он твоим наследником, но тот, кто произойдет из чресл твоих, будет твоим наследником. И вывел его вон и сказал: посмотри на небо и сосчитай звезды, если ты можешь счесть их. И сказал ему: столько будет у тебя потомков. Аврам поверил Господу". Разве это не новое начало ? Разве это не очевидный и не известный отрывок, который Новый Завет использует для большей убедительности, обращаясь к нему неоднократно как к великому утверждению и свидетельству оправдания Авраама? Если мы опять не воспримем это как образ, но сочтем как следующий этап его поклонения и скитальчества и как тень тысячелетия, то это не будет иметь никакого значения и введет нас в заблуждение. Что ж! Человек оправдан, будучи не только призванным, но и поклоняясь, испытав такие чудеса, как Аврам! Примите это как новое начало, и все станет ясно. Оправдание, конечно, произошло не после того, как Бог стал для души во главу угла таким основательным образом, каким был научен Аврам. Я уверяю вас, что порядок фактов соответствует тому, что мы читали, однако то, что мы осознали теперь, - это не просто история, а та форма, в которой Бог представил нам свое суждение в своем Слове {Д-р Дэвидсон ("Введение в Ветхий Завет" , стр.21,22) считает это несоответствием Исх.6,3: "В Быт.15 записано, что Бог был явлен Авраму, который "п о в е р и л Господу", и, следовательно, эту в е р у "[Бог] вменил ему... в праведность". Бог обещает ему наследника, провозглашая, что семя его будет так же неисчислимо, как небесные звезды, и что потомки его будут страдать в чужой земле 400 лет, но "выйдут" из нее "с большим имуществом". Бог также заключил... з а в е т с Аврамом, сказав, что его потомству будет дана земля Ханаана от реки Египта до Евфрата. Здесь Господь Бог завета открывается Авраму особым образом, ободряя его полнотой обетования и подтверждая свое слово знамением, вступая в завет со своим слугой и позволяя ему узнать о будущем его рода. Это Аврам понимает верно - как особенность Сущего, что очевидно из слов 6-ого стиха, а также из речи, которую обращает к нему Г о с п о д ь Б о г в восьмом стихе. Поэтому, основываясь на предположении о единстве автора Пятикнижия и правильности того объяснения, на которое была сделана ссылка, мы утверждаем, что противопоставление между знакомством Аврама с именем Бога и полным познанием этого имени, впервые открытым Моисею, безосновательно... Если наш обзор Исх.6,3 был верен, все подтверждает то, что один автор не мог написать книгу Бытие, иначе он был бы вынужден явно нарушить принцип, провозглашенный им самим в этом отрывке". Эта ошибка связана с желанием видеть, что Бог только во времена Моисея открыл свое личное имя "Господь" как формальную особенность основания отношений с сынами Израиля. Они пребывали в хождении пред ним как Господом, как их отцы ходили пред ним как Всемогущим. Однако это никоим образом не означает, что использовались только слова "Господь" и "Всемогущий", или же их значение понималось только Моисеем и патриархом соответственно. Эти слова существовали и прежде использовались свободно, однако поскольку Бог никогда не давал права никому до Авраама, Исаака и Иакова ходить пред ним, полагаясь на его всемогущественную защиту, то Он впервые дал свое вечное и неизменное имя "Господь" народу Израиля - имя, на которое они могли полагаться. Использование каждого имени не имеет ничего общего с различными авторами или источниками, но зависит от духовных причин. Это не является вопросом ни древности, ни набожности: это обуславливалось не древностью, ибо сначала имя "Господь" использовалось свободно; и не набожностью, ибо Псалмы (41;42 и т.д.) свидетельствуют о том, что возможно подлинное и ревностное благочестие как там, где присутствует Бог, так и там, где присутствует Господь. Отсутствие или наличие его отношений как заключившего завет, и особенно с Израилем, является истинным и неизменным ключом к пониманию} . Он так распорядился обстоятельствами истории Авраама, представив их с печатью вечной истины, касающейся не только Авраама, но и взирая на времена искупления, чтобы научать верующих согласно своей мудрости.

Следовательно, как предыдущий раздел описывает повседневную жизнь Аврама, так и то, что следует далее, характеризует его лично , и действия Бога по отношению к нему можно назвать скорее частными, нежели общими. Отсюда мы начинаем то, что присутствует в последующих разделах, которые начинаются с 15-ой главы и завершаются 21-ой главой, где мы вновь видим, что за этим следует подобное введение в новый раздел, ибо 22-я глава начинается так: "И было, после сих..." Разве не ясно, что фраза "после сих" вводит нас в новое положение вещей? Я не уверен, что такая же фраза встречается где-либо в промежутке. Следовательно, она относится к очевидному замыслу Бога. Теперь мы рассмотрим ход событий в этом новом разделе и увидим, что предстало перед нами в следующих главах. Прежде всего, происходящее обуславливается теми нуждами, которые Аврам выражает Богу, - это пожелание не просто усыновленного ребенка, но того, кто действительно был бы от его крови. Это было желание, к которому прислушался Бог, но поскольку это чувство исходило от менее высокого источника, нежели Аврам, то оно носило на себе печать ограниченности. Всегда лучший путь - для каждого случая быть зависимым от Бога. Речь идет не просто о том, чтобы избежать того жалкого способа, которым Лот совершил свой выбор, но и о том, что сам Аврам находился в этой главе не на высоте положения, какова бы ни была к нему милость Бога. Лучше дожидаться Бога, чем опережать его ; и нам никогда не будет хуже, если именно Он сделает первый шаг. Наше блаженное положение придает нам неизменную уверенность в его любви. Если бы Бог заставил своего слугу говорить с ним открыто, тогда это был бы другой случай. Однако Аврам проявил свое желание, а Бог милостиво открылся. Весьма очевидным является то, что Он примечательным образом обязывает себя. Так Авраму было дано что-то вроде печати и залога, что Он даст ему долгожданного наследника. Кто мог бы сделать отсюда вывод, что Аврам пребывал в данный момент в самом радостном расположении духа, в каком представлял его Дух Бога? Он просит, и Бог, несомненно, отвечает. Он желает иметь знамение, по которому смог бы узнать о своем владении: "По чему мне узнать, что я буду владеть ею?" Это вовсе не выглядит удивительным доверием к Богу , которое отличает Аврама в другое время. Однако я не собираюсь искать недостатки там, где следует с радостью учиться; мы должны исследовать лишь собственные недостатки , насколько нам позволяет благодать, в том, что Бог написал для нашего подчинения.

В соответствии с этим Бог повелевает Авраму взять трехлетних телицу, козу и овна, горлицу и молодого голубя, и затем "при захождении солнца крепкий сон напал на Аврама". Это кажется мне наиболее очевидным свидетельством того, что подробно описанные здесь обстоятельства были присущи состоянию Аврама; у него возникали вопросы и могли быть сомнения, связанные с будущим, которое открыл ему Бог. Мы можем уверенно раскрыть смысл, если это будет сделано тем способом, которым было передано ему сообщение, и в соответствии с его опытом. Поэтому и суть сообщения такова: "Знай, что потомки твои будут пришельцами в земле не своей, и поработят их, и будут угнетать их четыреста лет, но Я произведу суд над народом, у которого они будут в порабощении; после сего они выйдут с большим имуществом, а ты отойдешь к отцам твоим в мире и будешь погребен в старости доброй; в четвертом роде возвратятся они сюда: ибо мера беззаконий Аморреев доселе еще не наполнилась".

Но это еще не все. "Когда зашло солнце, и наступила тьма, вот, дым как бы из печи и пламя огня". Ясно, что все это имеет смешанный характер. Мы видим дым как бы из печи - символ испытаний , с одной стороны, и не без мрака; пламя огня - явное обетование и милость со стороны Бога, и, следовательно, несомненная пророческая связь с божественным избавлением. Тем не менее, это не яркое видение - это ужас тьмы, видимой во сне, обрушившейся на него. Должны были иметь место страдание и скорбь, однако придет время и для спасения. Но существует нечто большее. Даны сами пределы земли и роды, с которыми должно иметь дело семя Авраама.

Короче говоря, мы видим, что во всей сцене, описанной в соответствии с иудейской традицией, присутствуют, естественно, элементы жертвоприношения, которое впоследствии в различных формах было внесено в устроение левитов, что также несет печать пророчества, которое никогда не вводит в глубины сущности Бога, но полностью выявляет осуждение им человека. Каким бы восхитительным ни было пророчество, оно всегда лишено благодати и истины, заключающихся во Христе . Пророчество дано в отношении земли, иудеев и народов, времен и периодов. Так же и здесь: мы видим даты и поколения, землю и ее пределы, Египет и хананейские роды. Все это еще не небеса, не Бог и Отец нашего Господа - вовсе нет. Одному Богу известно, что Он намеревается совершить на земле; Он дает уверенность в этом сомневающемуся другу, сохраняет и обязывается утешать верующего, нуждающегося в дополнительной поддержке, - тем не менее его имя не обойдет скорбь, и оно не избежит рабства у чужого народа, однако Бог с торжеством проводит его до конца. Прекрасное видение, но оно все же не поднимается до высот славы Бога и не доходит до глубин его милости.

Комментарии Лопухина А.П. к Ветхому завету / Бытие / Глава 1

1 В начале. Как у св. Отцов, так и во всей последующей истолковательной литературе существуют два главных типических толкования данного слова. По господствующему мнению одних — это простое хронологическое указание «на начало творения видимых вещей» (Ефрем Сирин), т.е. всего того, история постепенного образования чего излагается непосредственно далее. По аллегорическому же толкованию других (Феофан Антиохийский, Ориген, Амвросий, Августин и пр.), слово «в начале» имеет здесь индивидуальный смысл, заключая в себе прикровенное указание на предвечное рождение от Отца второй Ипостаси Св. Троицы — Сына Божия, в Котором и через Которого было совершено все творение (Ин 1:3; Кол 1:16). Относящиеся сюда библейские параллели дают право объединять оба этих толкования, т.е. как находить здесь указание на мысль о совечном Отцу рождении Сына или Логоса и об идеальном создании в Нем мира (Ев. Ин 1:1-3,10; 8:25; Пс 83:3; 1 Петр 1:20; Кол 1:16; Откр 3:14), так и еще с большим правом видеть здесь прямое указание на внешнее осуществление предвечных планов божественного мироздания в начале времени или, точнее, вместе с самым этим временем (Пс 101:26; Евр 1:10; Пс 83:12-13; 85:5-6; 145:6; Притч 8:22,23; Ис 64:4; 41:4; Сир 18:1 и пр.).

Сотворил Бог — здесь употреблено слово бара, которое по общему верованию как иудеев, так и христиан, равно как и по всему последующему библейскому употреблению, преимущественно служит выражением идеи божественного делания (Быт 1:1; 2:3,4; Ис 40:28; 43:1; Пс 148:5; Исх 34:10; Чис 16:30; Иер 31:22; Мал 2:10 и др.), имеет значенье творческой деятельности или создания из ничего (Чис 16:30; Ис 45:7; Пс 103:25-26; Евр 3:4; 11:3; 2 Макк 7:28 и др.). Этим самым, следовательно, опровергаются все материалистические гипотезы о мире как самобытной сущности, и пантеистические — о нем как об эманации или истечении божества и устанавливается взгляд на него как на дело рук Творца, воззвавшего весь мир из небытия к бытию волей и силой Своего божественного всемогущества.

Небо и землю. Небо и земля, как два конкретных противоположных полюса всего мирового глобуса, обычно служат в Библии обозначением «всей вселенной» (Пс 101:26; Ис 65:17; Иер 33:24; Зах 5:9). Кроме того, многие находят здесь раздельное указание на сотворение мира видимого и невидимого, или ангелов (Феофан Антиохийский, Василий Великий, Феодорит, Ориген, Иоанн Дамаскин и др.). Основанием последнего толкования служит, во-первых, библейское употребление слова «небо» в качестве синонима небожителей, т.е. ангелов (3 Цар 22:19; Мф 18:10 и др.), а во-вторых, и контекст данного повествования, в котором последующее хаотическое неустройство приписывается лишь одной земле, т.е. видимому миру (2 ст.), чем «небо» отделяется от «земли» и даже как бы противополагается ей в качестве благоустроенного, невидимого горнего мира. Подтверждение этому можно находить как в Ветхом (Иов 38:4-7), так и в особенности Новом Завете (Кол 1:16).

2 Земля же была безвидна и пуста. Понятие «земли» на языке Библии часто обнимает собой весь земной шар, со включением сюда и видимого неба как его наружной атмосферической оболочки (Быт 14:19,22; Пс 68:35). В этом именно смысле оно употреблено и здесь, как это очевидно из контекста, по свидетельству которого хаотическая масса этой «земли» впоследствии выделила из себя твердь и воду (Быт 1:7).

Слова «безвидна и пуста», которыми характеризуется первобытная масса, заключают в себе мысль о «тьме, беспорядке и разрушении» (Ис 40:17; 45:18; Иер 4:23-26), т.е. дают идею о состоянии полного хаоса, в котором элементы будущего света, воздуха, земли, воды и также все зародыши растительной и животной жизни не поддавались еще никакому различению и были как бы перемешаны между собой. Лучшей параллелью к этим словам служит место из кн. Премудр. Соломона, в котором говорится, что Бог сотворил мир из «безóбразного вещества» (Прем 11:18) и 2 Петр 3:5.

И тьма над бездною. Эта тьма была естественным следствием отсутствия света, который еще не существовал в качестве отдельной самостоятельной стихии, будучи выделен из первобытного хаоса лишь впоследствии, в первый день недели творческой деятельности. «Над бездною» и «над водою». В тексте подлинника стоят здесь два родственных по смыслу еврейского слова (tehom и maim), означающих массу воды, образующую целую «бездну»; этим самым делается указание на расплавленное жидкообразное состояние первозданного, хаотического вещества.

И Дух Божий носился. В объяснении этих слов толковники довольно сильно расходятся между собою: одни видят здесь простое указание на обыкновенный ветер, ниспосланный Богом для осушения земли (Тертуллиан, Ефрем Сирин, Феодорит, Абен-Езра, Розенмюллер), другие — на ангела, или особую умную силу, назначенную для той же цели (Златоуст, Кайэтан и др.), третьи, наконец, — на ипостасного Духа Божия (Василий Великий, Афанасий, Иероним и большинство прочих экзегетов). Последнее толкование предпочтительнее прочих: оно указывает на участие в деле творения и третьего лица Св. Троицы, Духа Божия, являющего Собою ту зиждительно-промыслительную силу, которая, по общебиблейскому воззрению, обусловливает собою происхождение и существование всего мира, не исключая и человека (Быт 2:7; Пс 32:6; Иов 27:3; Ис 34:16; Деян 17:29 и др.). Самое действие Св. Духа на хаос уподобляется здесь действию птицы, сидящей в гнезде на яйцах и согревающей своею теплотой для пробуждения в них жизни (Втор 32:11). Этим самым, с одной стороны, позволяется усматривать в хаосе и некоторое действие естественных сил, аналогичное процессу постепенного образования в яйце зародыша, с другой — как эти самые силы, так и результаты их поставляются в прямую зависимость от Бога.

3 И сказал Бог... И стал свет. У всемогущего Творца вселенной мысль или слово и осуществление этой мысли или дело совершенно тождественны между собой, так как для Него не существует никаких препятствий, которые могли бы помешать выполнению зародившегося желания. Отсюда, Его слово есть закон для бытия: «Той, рече и быша, Той повеле и создашася» (Пс 32:9). Вслед за многими отцами Церкви митр. Филарет полагает, что в слове «сказал» не без основания можно находить таинство ипостасного Слова, которое здесь, подобно тому, как раньше и Дух Святой, прикровенно поставляется Творцом мира: «гадание сие объясняют Давид и Соломон, которые, очевидно, приспособляют выражения свои к Моисею» (Пс 32:6; Притч 8:22-29).

Да будет свет. Ясное указание на это дает ап. Павел, говоря о Боге как о «рекшем из тьмы свету возсияти» (2 Кор 4:6). Творение света было первым творчески-образовательным актом божественного мироздания. Этот первозданный свет не был обычным светом в совершенном значении этого слова, так как до четвертого дня творения, в который появились ночные светила, еще не существовало источников нашего света, а был тем светоносным эфиром, который, находясь в колебательном состоянии, разгонял первобытную тьму и тем самым создавал необходимые условия для будущего появления всякой органической жизни на земле.

4 И увидел... что он хорош. Так, по словам Псалмопевца, «возвеселится Творец о делах Своих» (Пс 103:31). Свет здесь называется «добром», потому что он является источником радости и счастья для миллионов различных людей.

И отделил Бог свет от тьмы. Этим самым Бог не уничтожил вовсе первоначальную тьму, а лишь установил правильную периодическую смену ее со светом, необходимую для поддержания жизни и сохранения сил не только человека и животных, но и всяких др. тварей (Пс 103:20-24; Иер 33:20-25; 31:35).

5 И назвал Бог свет днем, а тьму ночью. Разделив свет от тьмы и установив правильное чередование их между собою, Творец нарекает им и соответствующие имена, назвав период господства света днем, а время господства тьмы — ночью. Св. Писание дает нам целый ряд указаний на происхождение этого божественного установления (Пс 103:20-24; 148:5; Иов 38:11; Иер 33:20). О характере и продолжительности этих первобытных суток мы лишены возможности судить положительно: одно только можем сказать, что по крайней мере в первые три дня до сотворения солнца они, по всей вероятности, не были тождественны с нашими настоящими сутками.

И был вечер, и было утро. Многие из толковников на том основании, что сначала поставлен «вечер», а затем уже — утро, хотят видеть в первом не что иное, как ту хаотическую тьму, которая предшествовала появлению света и таким образом предваряла первый день. Но это будет очевидной натяжкой текста, так как до сотворения света не могло существовать ни подобного разграничения суток, ни самого названия двух главных составных частей их. На указанном заблуждении покоится и другое, что счет астрономических суток следует будто бы начинать с вечера, как это думает, напр., и Ефрем Сирин. Но Златоуст правильнее полагает, что исчисление суток должно идти от утра к утру, так как, повторяем, самая возможность различения в сутках дня и ночи началась не ранее как с момента создания света или со времени наступления дня, т.е., говоря современным языком, с утра первого дня творения.

День один. В еврейском подлиннике стоит не порядковое, а количественное числительное «день один», ибо и на самом деле первый день недели творения был в ней пока еще и единственным. Заканчивая свою речь о первом дне творческой недели, считаем уместным высказаться здесь, вообще, об этих днях. Вопрос о них составляет одну из труднейших экзегетических проблем. Главная трудность ее состоит, во-первых, в определенном понимании библейских дней творения, а во-вторых, и еще больше — в соглашении этих дней с современными данными астрономии и геологии. Выше мы уже видели, что к первым дням творения, предшествовавшим появлению солнца, довольно трудно прилагать нашу обычную астрономическую мерку с ее 24-х-часовою продолжительностью, зависящей, как известно, от движения земли вокруг своей оси и от поворота ее то одной, то другой стороной к солнцу. Но если допустить, что это сравнительно незначительное препятствие было как-либо устранено силой божественного всемогущества, то все остальные, собственно библейские данные, и разделение этих суток на утро и вечер, и определенное количество, и строгая последовательность их, и исторический характер самого повествования, — все это говорит за строго буквальный смысл библейского текста и за астрономическую продолжительность этих библейских суток. Гораздо серьезнее другое возражение, идущее со стороны науки, которая, исходя из анализа так называемых геологических пластов, насчитывает целый ряд геологических эпох, потребных для постепенного образования земной коры и несколько тысячелетий для последовательного возникновения на ней различных форм растительной и животной жизни. Мысль о соглашении в этом пункте Библии с наукой сильно занимала еще отцов и учителей Церкви, среди которых представители Александрийской школы — Ориген, Климент Александрийский, Афанасий Александрийский и др. стояли даже за аллегорическое толкование библейских дней в смысле более или менее продолжительных периодов. Вслед за ними и целый ряд последующих экзегетов старался так или иначе видоизменить прямой, буквальный смысл библейского текста и приспособить его к выводам науки (так называемые периодистические и реститутивные теории). Но прямой, буквальный смысл библейского текста, древнехристианская традиция и православное толкование вообще не допускают такого вольного обращения с библейским текстом и, следовательно, требуют буквального понимания имеющегося в нем термина «день». Итак, Библия говорит об обычных днях, а наука о целых периодах или эпохах. Лучшим выходом из этого противоречия является, по нашему мнению, так называемая «визионерная» теория. По смыслу этой теории, библейское повествование о творении мира представляет собой не строго научное и фактически детальное воспроизведение всей истории действительного процесса мирообразования, а лишь его главнейшие моменты, открытые Богом первому человеку в особом видении (visio). Здесь вся история происхождения мира, развившаяся в недоведомое для нас время, прошла пред духовным взором человека в виде целой серии картин, из которых каждая представляла известные группы явлений, причем как общий характер, так и последовательность этих картин являлись верным, хотя и мгновенным отображением действительной истории. Каждая из этих визионерных картин образовывала собою особую группу явлений, фактически развивавшихся в течение одного и того же периода, в видении же получившего название того или другого дня. На вопрос, почему же геологические эпохи творения получили в библейском космогоническом видении название обычного «дня», ответить сравнительно нетрудно: потому, что «день» был самой удобной, самой простой и легко доступной сознанию первобытного человека хронологической меркой. Следовательно, чтобы внедрить в сознание первого человека идею о последовательном порядке творения мира и раздельности его процессов, целесообразнее всего было воспользоваться уже знакомым ему образом дня как цельного и законченного периода времени. Итак, по вопросу о днях творения Библия и наука отнюдь не сталкиваются между собой: Библия, разумея обыкновенные дни, отмечает этим самым лишь различные моменты космогонического видения, в котором Бог благоволил открыть человеку историю мироздания; наука же, указывая на геологические эпохи и продолжительные периоды, имеет в виду исследовать фактический процесс происхождения и постепенного устройства мира; и такое допущение научных гипотез нисколько не колеблет собою божественного всемогущества, для которого было совершенно безразлично — создать ли весь мир во мгновение ока, употребить ли на это целую неделю, или, вложив в мир известные целесообразные законы, предоставить им более или менее естественное течение, приведшее к продолжительному мирообразованию. Последнее, на наш взгляд, еще даже более отвечает идее божественной премудрости и благости Творца. Указанная нами здесь визионерная история, находя своих защитников и среди отцов и учителей Церкви (Иоанн Златоуст, Григорий Нисский, Феодорит, Юнилий Африканский), разделяется многими новейшими экзегетами (см. об этом подробнее в диссертации А. Покровского «Библейское учение о первобытной религии»).

6 Да будет твердь. Твердь — буквально с подлинника «распростертие», «покрышка», ибо таковою евреи представляли сей небесную атмосферу, окружающую земной шар, как это особенно ярко выражено в известных словах Псалмопевца: «простираяй небо, яко кожу» (Пс 103:2; 148:4; ср. Ис 40:22). Эта твердь или атмосферическая оболочка земли, по общебиблейскому воззрению, считается местом рождения всяких ветров и бурь, равно как и всевозможных атмосферических осадков и перемен погоды (Пс 148:4,8; 134:7; Иов 28:25-26; 33:24-26; Ис 55:10; Мф 5:45; Деян 14:17; Евр 6:7 и др.).

7 И отделил воду, которая под твердью от воды, которая над твердью. Под последними водами здесь, очевидно, разумеются водяные пары, которыми обыкновенно бывает насыщена небесная атмосфера и которая, сгущаясь по временам, в различных видах изливается на землю, например в виде дождя, града, инея, тумана или снега. Под первыми же, конечно, разумеется обычная вода, проникавшая собою весь земной хаос и в следующий, третий день творения, собранная в особые природные водохранилища — океаны, моря и реки. О роли воды в процессе мирообразования нечто подобное же говорит и ап. Петр (2 Петр 3:5). Наивному уму первобытного еврея небесная атмосфера рисовалась в виде какой-то твердой покрышки, разделявшей собою атмосферические воды от земных вод; по временам эта твердая оболочка в том или другом месте разверзалась, и тогда небесные воды через это отверстие изливались на землю. И Библия, говорящая, по отзыву св. Отцов, языком сынов человеческих и приспособляющаяся к слабости ума и слуха нашего, не считает нужным вносить какие-либо научные поправки в это наивное мировоззрение (Златоуст, Феодорит и др.).

8 Небом. На языке евреев существовали три различных термина для выражения этого понятия, соответственно их мнению о существовании трех различных небесных сфер. То небо, которое называется здесь, считалось самым низшим и ближайшим местопребыванием птиц, доступным непосредственному взору (Пс 8:4; Лев 26:19; Втор 28:23).

9 Да соберется вода... и да явится суша. В силу этого божественного повеления две главных составных части первобытного хаоса, земля и вода, обособились друг от друга: воды соединились в различные водные бассейны — моря и океаны (Пс 32:7; 103:5-9; 135:6; Притч 8:29), а суша образовала острова и материки, покрытые различными горами, холмами и долинами (Пс 64:6; Ис 40:12).

10 И назвал Бог сушу землею, а собрание вод назвал морями. О том, каким путем и как долго происходил этот процесс обособления воды от суши и самообразование земной коры, Библия не говорит нам ничего, открывая тем самым полный простор научным изысканиям. В космогоническом же видении, с которым имеет дело Библия, отмечен только общий характер и конечный результат этого третьего периода мирообразования или — на языке библейского видения — третьего дня творения.

11-12 И сказал Бог: да произрастит земля... и произвела земля зелень, траву, сеющееся семя по роду (и по подобию) ее, и дерево (плодовитое) приносящее плод, в котором семя его по роду его. В этих немногих словах космогонического видения отображается целая грандиозная картина постепенного возникновения на земле разных видов растительной, органической жизни, произведенных землею не в силу самопроизвольного зарождения, но по данным ей Творцом особым силам и законам. Однако, указание на то, что покрытие земли растениями и деревьями не было мгновенным чудодейственным актом, а направлялось творческой силой по естественному руслу, по-видимому, заключается в самом характере рассматриваемого библейского текста, как в обращении Бога к земле с повелением ей произвести различные виды растений по присущим ей законам, так и в той последовательности, с которой ведется перечень различных видов этой растительности, вполне отвечающий данным современной геологии: сначала вообще зелень или трава (геологические папоротники), затем цветущая растительность (исполинские лилии и, наконец, деревья (первобытные кустарники и деревья), 3 Цар 4:33. Всемогущество Творца от этого, разумеется, нисколько не страдало, так как первоисточником жизненной энергии земли был не кто иной, как сам Бог, а Его высочайшая мудрость в таком целесообразном устройстве мира раскрывалась во всей своей силе и очевидной наглядности, на что выразительно указывает и ап. Павел в известном месте из Послания к Рим 1:20.

14-15 Да будут светила на тверди небесной (для освещения земли и) для отделения дня от ночи. Здесь космогоническое видение о новом миротворческом периоде, в который земля обособилась от солнечной системы. Самый библейский рассказ об этом опять-таки ведется приспособительно к младенческому мировоззрению первобытного человека: так, светила представляются как бы утвержденными на наружной небесной тверди, какими они, действительно, и рисуются в нашем обыденном, ненаучном представлении. Здесь впервые указывается действующая причина разграничения суток надень и ночь, состоящая во влиянии светил. Этим самым как бы дается косвенное подтверждение той мысли, что три предшествующих дня творения не могли быть, следовательно, обычными астрономическими сутками, а что такой характер в библейском повествовании они получили уже впоследствии, в качестве известных определенных моментов космогонического видения. Библия указывает нам троякое назначение небесных светил: во-первых, они должны разделять день от ночи, причем солнце должно было сиять днем, луна же и звезды — светить ночью; во-вторых, они должны служить регуляторами времени, т.е. различные фазы солнца и луны должны были показывать периодическую смену месяцев и сезонов года; наконец, их ближайшее назначение в отношении земли состоит в том, чтобы освещать ее. Первое и последнее назначение небесных светил совершенно ясны и понятны сами по себе, среднее же требует некоторого разъяснения.

Для знамений. Под этими знамениями отнюдь не следует разуметь какого-либо суеверного почитания небесных светил или подобных же астрологических гаданий, бывших в широком распространении у народов древнего Востока и жестоко осуждаемых в избранном народе Божьем (Втор 4:19; 18:10). Но это, по толкованию блаж. Феодорита, значит то, что фазы луны, равно как время восхода и захода различных звезд и комет, служили полезными руководственными указаниями для земледельцев, пастухов, путешественников и моряков (Быт 15:5, 37:9; Иов 38:32-33; Пс 103:14-23; Мф 2:12; Лк 21:25). Очень рано фазы луны и положение солнца стали служить знаками разделения года на месяцы и объединения последних во времена года — весну, лето, осень и зиму (Пс 73:16-17). Наконец, впоследствии фазы луны, в особенности новолуние, стали играть очень видную роль в цикле священных библейских времен или древнееврейских праздников.

16 И создал Бог два светила великие. Хотя эти великие светила и не названы здесь по имени, но из всего контекста повествования, равно как из соответствующих относящихся сюда библейских параллелей (Пс 103:19; 73:16; 85:7-9; 148:3-5; Иер 31:35), совершенно ясно, что здесь разумеются солнце и луна. Но если такое название вполне оправдывается и наукой в преложении к солнцу как астрономическому центру всей мировой системы, то оно совершенно не выдерживает научной критики в отношении луны, которая по точным данным астрономии представляет собой одну из сравнительно малых планет, далеко уступающих в этом отношении даже земле. Здесь мы имеем новое доказательство того, что Библия не излагает положений науки, а говорит языком сынов человеческих, т.е. языком обыденного мышления, опирающегося на непосредственные чувственные восприятия, с точки зрения которых солнце и луна действительно представляются самыми крупными величинами на небесном горизонте.

И звезды. Под общим именем звезд разумеются тут все те миллионы иных миров, которые, будучи удалены от нашей Земли на огромные пространства, рисуются нашему невооруженному взору лишь в виде маленьких светящихся точек, рассеянных по всему небосклону. Недаром созерцание величественного небесного свода умиляло и вдохновляло многих ветхозаветных библейских писателей к прославлению премудрости и благости Творца (Пс 8:3-4; 18:1-6; Иов 38:31-33; Ис 40:21,22,25-26; 51:13; 66:1-2; Иер 33:22; Откр 5:8 и др.).

18 И управлять днем и ночью. Творец, как говорит Псалмопевец, луну и звезды положил в область ночи» (Пс 85:7), восход же солнца определил быть началом трудового дня для человека (Пс 103:22-23). Еще яснее выражает эту мысль пророк Иеремия, прославляя Господа Вседержителя как «давшего солнце в свете дня, луну же и звезды на свет ночи» (Иер 31:35).

20 Да произведет вода. Термин «вода», как это очевидно из контекста, употреблен здесь в более общем и широком смысле — означает не только обычную воду, но также и воздушную атмосферу, которая, как это уже известно, на языке Библии также называется «водою» (6-7 ст.). Здесь так же как и раньше (11 ст.) в самом образе библейского выражения — «да произведет вода» (или, как следует точнее перевести с подлинника, «да размножатся в водах»), опять-таки сохранился намек на участие и естественных агентов в творческом процессе, в данном случае — воды и воздуха как той среды, в которой Творец определил жить и размножаться соответствующем родам животной жизни.

Пресмыкающихся, душу живую; и птицы да полетят. Появление растений в третий день было началом органической жизни на земле, но еще в самой несовершенной, первичной ее форме. Теперь, в полном согласии с данными науки, Библия отмечает дальнейшей ход развития на земле этой жизни, именно указывает на появление двух обширных, родственных между собою животных классов: на обитателей водной стихии и на царство пернатых, наполняющих воздушное пространство. Первый из этих классов в евр. подлиннике назван шерец, что не означает только «пресмыкающихся или водяных гадов», как это переводят наши русский и славянский тексты, но заключает в себе также и рыб, и всех вообще водяных животных (Лев 11:10). Равным образом и под «птицей пернатой» разумеются не «только птицы, но и насекомые, и вообще все живые существа, снабженные крыльями, хотя бы они в то же время не лишены были способности и ходить и даже на четырех ногах (Лев 11:20-21).

Если, как мы отметили выше, в предшествующем стихе сохранилось некоторое указание на действие естественных сил в процессе зарождения новых видов животной жизни, то настоящий стих не оставляет сомнения в том, что все эти так называемые естественные акты в конце концов имеют свой сверхъестественный источник в Боге, Который один только и есть Творец всего, в строгом смысле этого слова.

21 Рыб больших. Славянский текст называет их «китами» великими, ближе к подлиннику, в котором стоит слово танниним, которое вообще означает водяных животных огромного размера (Иов 7:12; Пс 73:13; Иез 29:4), больших рыб, в том числе и китов (Пс 103:25; Иер 51:34; Ин 2:11), большого змея (Ис 27:1) и крокодила (Иез 29:3), — словом, весь класс больших земноводных или амфибий (Иов 41:1). Этим самым дается выразительное указание на то, что изначальные виды земноводных и пернатых отличались исполинскими размерами, что подтверждается и данными палеонтологи, открывающей целый обширный класс вымерших допотопных животных поражающих своими колоссальными размерами (ихтиозавры, плезиозавры, исполинские ящерицы и т. п.).

22 И благословил их Бог, говоря. Появление первой настоящей жизни (животной в отличие от растительной) отмечается особым чрезвычайным актом Творца — Его благословением. В силу этого творческого благословения, все новосотворенные Им твари получают способность к размножению «по роду своему», т.е. каждый из видов животных — к воспроизведению себе подобных.

Плодитесь и размножайтесь. С еврейского подлинника оба эти слова имеют одно и то же значение, а самое соединение их, по свойству еврейского языка, указывает на особое усиление заключенной в них мысли об естественном размножении живых существ путем рождения.

И птицы да размножаются на земле. Тонкая новая черта: раньше стихией птиц был назван воздух, как область, в которой они летают (20 ст.), теперь добавляется еще и земля, на которой они вьют свои гнезда и живут.

24 Да произведет земля. Здесь снова, как и в двух предшествующих случаях (11 ст., 20 ст.), указывается на некоторое влияние естественных сил природы, в данном случае непосредственно земли.

25 И создал Бог зверей земных по роду их, и скот породу его, и всех гадов земных по роду их. Общее понятие «души животной» здесь дробится на три основных вида: первый из них «животные земли» — это дикие животные или звери полей и лесов, каковы, например, дикая кошка, рыси, медведи и все др. звери пустыни (Пс 79:14; 103:20-21; 49:10; 78:2; Ис 43:20). Второй вид этих животных обнимает довольно значительный класс домашних животных, т.е. прирученных человеком, куда относятся: лошади, волы, верблюды, козы и вообще весь как крупный, так и мелкий домашний скот (Быт 34:23; 36:6; 47:18; Чис 32:26); в обширном же смысле сюда включаются иногда и более крупные из диких животных, например, слон и носорог (Иов 40:15). Наконец, третий класс этих животных составляют все те, которые пресмыкаются по земле, ползают по ней или имеют настолько короткие ноги, что, ходя по земле, как бы стелятся по ней; сюда относятся все змеи, черви (Лев 11:42), ящерицы, лисицы, мыши и кроты (Лев 11:29-31). Иногда, в более краткой и менее строгой речи, все три вышеуказанных класса земных животных объединяются в одном первом из них, именно в понятии «зверей земных» (Быт 7:14). Все эти животные разделялись на два пола, что видно как из их способности к размножению каждого сообразно его роду, так и из того, что пример их жизни открыл глаза первому человеку на его печальное одиночество и, таким образом, послужил поводом к сотворению подобной ему помощницы-жены (Быт 2:20).

26 И сказал Бог: сотворим человека. Из этих слов видно, что прежде чем сотворить человека, это новое и удивительное создание, Бог держал с кем-то совет. Вопрос о том, с кем может совещаться Бог, стоял еще перед ветхозаветным пророком: «кто уразуме ум Господень, или кто советник Ему бысть?» (Ис 40:13-14; Рим 11:34) и лучший ответ на него дан в Евангелии Иоанна, где говорится о Слове, искони бывшем с Богом и в союзе с Ним создавшем все (Ин 1:2-3). Этот Логос, предвечный Сын Божий, называется «великим Советником» еще у того же пророка Исаии (Ис 9:6). В другом месте Писания Он, под видом Премудрости, прямо изображается ближайшим участником Бога-Творца во всех местах Его творения, в том числе и в деле создания «сынов человеческих» (Притч 8:27-31). Еще больше поясняют эту мысль те толкователи, которые данный совет относят к таинству воплощенного Слова, благоволившего воспринять телесную природу человека в единстве со Своей божественной природой (Флп 2:6-7). По согласному мнению большинства св. Отцов, рассматриваемый здесь божественный совет происходил с участием и Св. Духа, т.е. между всеми лицами Пресвятой Троицы (Ефрем Сирин, Ириней, Василий Великий, Григорий Нисский, Кирилл Александрийский, Феодорит, Августин и др.).

Что касается содержания этого самого совета, то именем его, по объяснению митрополита Филарета — следственно и действованием советования, изображается в Св. Писании Божье предвидение и предопределение (Деян 2:23), т.е. в данном случае — осуществление мысли о создании человека, от века существовавшей в божественном плане мироздания (Деян 15:18). Таким образом, здесь мы находим один из самых древнейших следов существования в допотопном мире тайны троичности, но затем она, по мнению лучших толковников, была помрачена в сознании первых людей вследствие грехопадения, а потом, после вавилонского столпотворения, и вовсе надолго исчезла из сознания ветхозаветного человечества, от которого она была даже намеренно скрываема по педагогическим целям, именно, чтобы не подавать евреям, всегда склонным к многобожию, лишнего соблазна в этом отношении.

Человека. В тексте подлинника стоит здесь слово adam. Когда это слово употреблено без члена, то не выражает собою собственного имени первого мужа, а служит лишь нарицательным обозначением «человека» вообще; в этом смысле оно одинаково прилагается как к мужчине, так и к женщине (Деян 5:2). Как это видно из последующего контекста, в таком именно смысле употреблено это слово и здесь — обозначая всю первозданную чету, которой и преподаются божественные благословения к размножению и владычеству над природой (Быт 1:27). Употребляя единственное число нарицательного понятия «человек», бытописатель тем самым яснее оттеняет истину единства человеческого рода, о которой и писатель кн. Деяний говорит: «Бог от единыя крови сотворил есть весь язык человечь» (Деян 17:26).

По образу Нашему, (и) по подобию Нашему. Здесь употреблены два родственных по значению слова, хотя и заключающие в себе некоторые оттенки мысли: одно означает идеал, образец совершенства; другое — реализацию этого идеала, копию с указанного образца. «Первое (κατ " εικόνα - по образу), — рассуждает св. Григорий Нисский, — мы имеем по сотворению, а последнее (καθ " ομοίωσιν - по подобию) мы совершаем по произволению». Следовательно, образ Божий в человеке составляет неотъемлемое и неизгладимое свойство его природы, богоподобие же есть дело свободных личных усилий человека, которое может достигать довольно высоких степеней своего развития в человеке (Мф 5:48; Еф 5:1-2), но может иногда и отсутствовать совершенно (Быт 6:3,13; Рим 1:23; 2:24).

Что касается самого образа Божия в человеке, то он отображается в многоразличных силах и свойствах его сложной природы: и в бессмертии человеческого духа (Прем 2:23), и в первоначальной невинности (Еф 4:24), и чистоте (Екк 7:29), и в тех способностях и свойствах, которыми наделен был первозданный человек для познания своего Творца и любви к Нему, и в тех царственных полномочиях, которыми обладал первый человек по отношению ко всем низшим тварям (Быт 1:27,29) и даже в отношении к своей собственной жене (1 Кор 11:7), и, в особенности, в тройственности своих главных душевных сил: ума, сердца и воли, служившей как бы некоторым отображением божественного триединства (Кол 3:10). Полным и всесовершенным отражением божественного образа Писание называет лишь только Сына Божия (Евр 1:3; Кол 1:15); человек же был сравнительно очень слабой, бледной и несовершенной копией этого несравненного образца, но однако он стоял в несомненной родственной связи с Ним и отсюда получил право на название Его рода (Деян 17:28), сына или чада Божия (Лк 3:38), а также и прямо — «образа и славы Бога» (1 Кор 11:3).

27 И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его. В самом повторении параллельных помятей — «по образу Своему», «по образу Божию» нельзя не видеть некоторого намека на участие различных Лиц Св. Троицы в акте творения человека, главным образом на Бога-Сына, бывшего Его непосредственным совершителем (по образу Своему). Но, в силу того, что Сын является сиянием славы Божьей и образом Ипостаси Его, творение по Его образу было вместе с Тем и творением по образу Бога-Отца (по образу Божию). Обращает здесь на себя внимание также и то, что человек сотворен лишь «по образу» Божию, а не добавлено и «по подобию», чем окончательно утверждается правильность вышеуказанного нами мнения, что только один образ Божий составляет врожденное свойство его природы, богоподобие же — нечто отличное от сего и состоит в той или другой степени свободного, личного человеком развития свойств этого божественного образа по пути их приближения к Первообразу.

Человека... мужа и жену сотворил их. Ошибочно толкуя данное место, некоторые (особенно раввины) хотят видеть в нем основания для теории андрогинства первого человека (т.е. совмещения в одном лице мужского и женского пола). Но это заблуждение всего лучше опровергается стоящим здесь же местоимением «их», которое в том случае, если бы речь шла об одном лице, должно было бы иметь форму единственного числа — «его», а не «их» множ. число.

28 Сила творческого благословения, однажды уже преподанного раньше низшим животным, относилась лишь к их размножению; человеку же даруется не только способность размножения на земле, но и право обладания ею. Последнее является следствием того высокого положения, которое человек, будучи отобразом Бога на земле, должен был занять в мире.

Творец, по словам Псалмопевца, что повторяет и апостол, «славою и честью венчал человека и поставил его над делы руку Своею: вся покорил еси под нозе его; внегда же покорити ему всяческая, ничто же остави ему не покорено» (Пс 8:5-7; Евр 2:7-9). Это одно из лучших выражений мысли о величии и красоте первозданного Адама (т.е. человека), восстановленного в своем, утраченном через грехопадение, первобытном достоинстве, вторым Адамом — Господом нашим Иисусом Христом (Евр 2:9-10).

Самое господство человека над природой должно понимать и в смысле употребления человеком на пользу свою различных естественных сил природы и ее богатств, и в смысле прямого служения ему со стороны различных видов животных, исчисляющихся здесь лишь в порядке их последовательного происхождения и по самым общим их группам. Прекрасно выражена эта мысль в следующих вдохновенных строках Иоанна Златоуста: « Как велико достоинство душ! Через ее силы строятся города, переплываются моря, обрабатываются поля, открываются бесчисленные искусства, укрощаются дикие звери! Но что важнее всего — душа знает Бога, Который сотворил ее и различает добро от зла. Один только человек из всего видимого мира воссылает молитвы к Богу, получает откровения, изучает природу небесных вещей и проникает даже в божественные тайны! Для него существует вся земля, солнце и звезды, для него отворены небеса, для него посылались апостолы и пророки, и даже сами ангелы; для его спасения, наконец, Отец ниспослал и своего Единородного Сына! »

29-30 Вот древнейшее известие о первобытной пище человека и животных: для человека служили различные травы с их кореньями и деревья с их плодами, для животных же — травная зелень. Основываясь на умолчании бытописателя о мясе как предмете пищи, большинство комментаторов полагает, что оно в первое время до потопа или, по крайней мере, грехопадения, не было в употреблении не только у людей, но даже и у животных, среди которых, следовательно, не было хищных птиц и зверей. Первое известие о введении мяса и вина в пищу человека относится к эпохе после потопа (Быт 9:3). Нельзя не усмотреть также в этом особенного божественного помышления о всех вновь сотворенных существах, выразившееся в заботе об их хранении и поддержании их жизни (Иов 39:6; Пс 103:14-15,27; 135:25; 143:15-16; Деян 14:14 и др.).

31 Заключительная формула божественного одобрения всего дела творения существенно разнится по степени своей силы от всех остальных, ей предшествовавших: если раньше, по сотворении различных видов растений и животных, Творец находил, что создание их удовлетворяло его и было «хорошо» (4, 8, 10, 12, 18, 21, 25 ст.); то теперь, окидывая одним общим взором всю картину уже законченного творения и видя его полную гармонию и целесообразность, Творец, как говорит Псалмопевец, возвеселился о своем творении (Пс 103:31) и нашел, что оно, рассматриваемое в целом, «весьма хорошо», т.е. вполне отвечает предвечным планам божественного домостроительства о создании мира и человека. — День шестый. Этот день был последним актом космогонического видения заключением всего творческого шестоднева. Глубоко историческая древность библейской космогонии подтверждается довольно согласными следами ее, сохранившимися в языке древности (argumentum ex consensu gentium). В ряду их особенное значение и ценность имеют древнейшие предания халдеев, обитателей Ура Халдейского, откуда впоследствии вышел и сам Авраам, родоначальник еврейского народа. Эти традиции халдеев имеются у нас в отрывочных записях халдейского жреца Бероза (в III в. до Р. Х.) и, что еще гораздо ценнее, в недавно открытых клинообразных табличках так наз. «халдейского генезиса» (в 1870 г. английским ученым Георгом Смитом). В последнем мы имеем поразительную по своей близости (хотя и проникнутую политеизмом) параллель к библейской истории творения: здесь то же, как и в Библии, деление на шесть последовательных актов, из которых каждому посвящается своя особая таблица, приблизительно то же содержание каждой из этих таблиц, как и в истории каждого из библейских дней, та же их общая последовательность и — что особенно любопытно — одни и те же характерные приемы, выражения и даже отдельные термины. Ввиду всего этого сравнение библейской космогонии с данными халдейского генезиса получает высокий интерес и великую апологетическую важность (подробнее об этом см. в диссертации А. Покровского «Библейское учение о первобытной религии», с. 86-90).