Архитектурные стили частных загородных домов. Традиционные типы домов на руси

Т ипичный северный дом – это дом и двор под одной крышей. Такой, чтобы в зимнее время на улицу можно было не выходить совсем, ну разве что за водой.

Дом Екатерины Евтюковой – типичный для Унежмы.

Слева – жилая часть, справа – сарай (хоздвор). Фото 2010 г.

.

Жилая часть находилась с лицевой стороны постройки (обращенной к улице), дальше располагались сени, к сеням примыкал сарай (его называют еще хоздвор или поветь). Все эти помещения компоновались в одну линию, одно за другим, в результате чего дом получался длинным, образуя в плане сильно вытянутый прямоугольник 6-8 м в ширину и до 25 м в длину. Сарай (обычно одной ширины с жилой частью) был двухэтажным – собственно сарай наверху, а под ним двор (или подклет) для домашней скотины.

В редких исключениях сарай был шире жилой части (тогда план выглядел в виде буквы «Г»). В Унежме было несколько таких домов, например, дом волостного писаря Епифанова.

√ В понимании горожанина слово «сарай» обычно означает небольшое отдельностоящее дощатое строение для хранения разного хлама. В применении к северному дому это слово имеет совсем другое значение. Здесь сарай – равноправная часть постройки, по площади равная жилой половине, а иногда и больше. Подробнее о сарае будет рассказано ниже.

√ Подклеты унежемских домов, в отличие от других северных деревень, невысоки, так же как не высоки за счет этого и сами дома́. Возможно, это объясняется тем, что на реке не бывает паводков, а зимой часты сильные ветра, сдувающие снежный покров, поэтому необходимость в высоком подклете невелика.

Дома, в основном, были одноэтажными – большинство семей были среднего достатка. Двухэтажных домов было не более десятка. Их могли позволить себе лишь зажиточные судовладельцы, которых было немного. Двухэтажными были также дом священника (построенный на пожертвования) и почтовая станция.

Крыши были двухскатными, со стороны лицевого фасада зачастую вальмовыми (т.е. с дополнительным передним скатом). Вальма часто украшалась мансардой, которая была чисто декоративной – ее окошки выходили на подволоку (чердак).

Дом Е. Евтюковой с мансардой. Фото 1987 г.

Типичные образцы унежемских домов с разными типами крыш:

Дом с вальмовой крышей (писаря Епифанова).

Справа – двухскатная крыша с лицевым фронтоном (дом И.Л. Евтюкова, хоздвор утрачен), слева – вальмовая с мансардой (дом Тюрдеевых, позднее – О.Г. Куколевой и В.П. Евтюкова).

Дом с мансардой (Варзугиных-Тюрдеевых, хоздвор разобран).

Подавляющее большинство домов были «однофасадными», т.е. с одним лицевым фасадом (им считался торцевой фасад, смотрящий на улицу). На нем располагались обычно четыре (в домах поменьше три) окна. Реже встречались двухфасадные дома, т.е. жилая часть у такого дома была не прямоугольной, а «Г»-образной, и тогда боковой выступ оформлялся аналогично лицевому фасаду с треугольным фронтоном над ним. Двухфасадным был, например, дом судостроителя И.Ф. Варзугина (первоначально двухэтажный). Планировка его сарая тоже была нетипичной – он, судя по всему, располагался не вдоль, а поперек.

Двухфасадный дом И.Ф. Варзугина (в колхозное время пониженный до одного этажа).

Слева (на фото не виден) – лицевой фасад, выходящий на улицу, в центре – второй, боковой, фасад.

Трехфасадным («Т»-образным в плане) в Унежме был только один дом – М.В. Базанова, корабельного мастера. Он стоял в самом центре Заполья, у Средней вараки. Основной фасад выходил на тракт, два других по бокам. В доме были кухня, чайная, передняя, спальня.

√ Деревенские названия жилых помещений («передняя», «кухня», и т.п.) сильно отличаются от городских, например «кухня» в понимании сельского жителя – совсем не то, что кухня в городской квартире. Подробнее о названиях и назначениях комнат будет рассказано ниже.

Срубы ставили либо на плоские камни, либо на вертикально врытые в землю стойки, в качестве гидроизоляции прокладывая под нижние венцы бересту. Бревенчатые стены рубились обычно «в обло» – с выпусками, и снаружи не обшивались. (Позднее, в начале XX вв., богатые дома стали обшивать досками, такая обшивка сохранилась, например, на доме писаря Епифанова). Крыши крылись тесом, каждая тесина имела две продольные ложбинки для лучшего стока воды.

Унежемские дома почти не сохранили наружного декоративного убранства – резных наличников, причелин, полотенец и пр., таких характерных для большинства русских деревень. Скорее всего, их было мало и изначально. Архитектура приморских деревеньБелого моря вообще сурова и лаконична, отчасти в силу климатических условий, отчасти в силу бытовых особенностей (с весны до осени все взрослое мужское население уходило на рыбные промыслы, и заниматься «архитектурными изысками» просто не было времени), а отчасти, может, в силу основательности и немногословности поморского характера – была бы крепка и надежна сама постройка, а остальное не столь важно…

Строили дома семейной артелью, приглашая в помощники родственников – отцов, сыновей, дядей, братьев, а также односельчан. Вот что рассказывает о расширении родного дома Иван Матвеевич Ульянов («О времени и о себе»).

√ Речь идет не о постройке нового дома, а о перестройке (расширении) старого. Так часто делали, когда семья увеличивалась (скажем, женились взрослые сыновья) и возникала острая необходимость в дополнительных комнатах. В этом случае оставляли существующую кухню, сени и хоздвор, а к кухне пристраивали новые комнаты. Из-за этого дом часто вылезал вперед и выходил за линию фасадов, закрывая вид соседям.

Другой пример такой перестройки – дом писаря Епифанова. К старой кухне были пристроены две новые комнаты, дом сильно увеличился в длину и почти что «вылез» на горушку перед ним, так что между ним и горушкой едва можно было пройти.

«Осенью около нашего дома застучали топоры, завизжали пилы. Сначала отпилили переднюю и чайную и разобрали. Осталась для жилья только кухня. Жили и спали в основном у дяди Александра, кормиться ходили домой. В кухне оставались жить отец с матерью и маленькой Ульяной, да иногда я засыпал на печке рано вечером.

Разговор о доме возникал часто. Мать говорила о нем, как о живом существе. Иногда она по настоящему ругалась и доходила до плача. Мне тоже казалось, что мы его незаслуженно обижаем. Но возврата к старому уже не было. Новый дом возникал как в сказке. Не знаю, был ли какой план или чертеж, я не видел, но дом строился. Кто пилил доски, другие тесали бревна, рубили углы. Работали с утра до вечера. Помогали дяди Дмитрий, Михаил, Иван, работали все старшие парни. Малышей предупредили, чтобы на стройке не вертелись, как бы не зашибить. Рядом, около дома, стояли большие высокие козлы, туда наверх закатывали бревна и пилили продольной пилой. Один пильщик стоял наверху, второй – внизу. От этой пилы получались доски на полы, потолки, крышу. Когда поставили первые венцы на плоские камни, то получилось, что наш будущий дом будет загораживать сзади стоящие, выходить из ряда, потому что новый пристраивался к старой кухне, да в новом будет кухня. Об этом стали говорить соседи, отца вызвали в сельсовет. Но сделать что-нибудь другое было невозможно, как же жить без кухни?

Дом рос не по дням, а по часам. К концу года был готов сруб, поставлены полы в кухне и чайной, потолки и крыша. Оставалось сделать печи. Зимой обычно этим не занимаются – холодно. Но отец решил делать, договорился с печником Николаем Фроловым, чтобы тот сделал печи на кухне и в чайной. В кухне постоянно была горячая вода и теплая глина, чтобы у печника и подсобных не мерзли руки. Выкладывать трубы на чердаке и крыше было куда трудней, чем печи в закрытых комнатах. Тут на глазах стыли вода и глина, мерзли руки. Вскоре русскую печку начали топить, мыть полы. Топили несколько дней понемногу, чтобы не появились трещины. Потом, когда она достаточно нагрелась и просохла, стали постепенно переходить.

В новом доме было не так, как в старом – прохладно и непривычно. Кухня в несколько раз больше: с тремя окнами, да еще за печкой комнатушка – спальня с двумя окнами, чайная тоже большая. Там Федор с Авдотьей поставили кровать и качалку для ребенка. В этой комнате по два окна с обоих сторон.

В доме было прохладно. Ходили в валенках, на плечи что-нибудь одевали. Часто сидели на печи и грелись, туда же забиралась мать после окончания утренних дел. Печка спасала. На печке можно было стоять и в растяжку спать. Она была длинная и широкая. Но дров на нее нужно было много, чтобы протопить, испечь и сварить. На ночь ложились на полу на шкурах, под утро и на шкурах было холодно. Холодом дуло от стен и с пола, ведь лес был сырой, а полы одинарные, без черных. Чтобы было теплей в спальне, в следующем году отец сам сложил печку-галанку . Ее обычно топили под вечер, чтобы ночью было тепло спать».

Пройдемся по северному дому и рассмотрим каждую его часть в отдельности.

Дом Екатерины Евтюковой (1910-1920-е гг.) – типичный для Унежмы.	Дом волостного писаря А. Епифанова (кон. XIX – нач. XX вв.) – один из старейших в Унежме.	Дом Елизаветы Евтюковой (кон. XIX – нач. XX вв.)

Сени

Сени делят дом на две примерно равные части: теплую – жилую, и холодную – сарай. Наверх ведет деревянная лесенка в несколько ступенек, она расположена внутри, чтобы не заносилась снегом. Сбоку от лестницы складывают сухие наколотые дрова – чтобы всегда были под рукой.

√ С точки зрения горожанина, неотъемлемой принадлежностью каждого сельского дома (как и пригородной дачи) является крыльцо – с крышей-навесом, резными столбиками, перильцами и несколькими ступеньками, на которых так приятно посидеть в теплый летний вечерок. Северные дома, в т.ч. унежемские, отличаются от этого стереотипа – крылечка у них не было, и, как говорилось выше, лестница располагалась внутри, что объясняется, по всей видимости, суровыми климатическими условиями.

В «Сказе о Беломорье» у Ксении Гемп в связи с Унежмой упоминается, однако, «крыльцо под навесом на резных столбиках» в доме народной сказительницы Прасковии Парамоновны Ампиловой. Может быть, крыльцо это было исключением, но, скорее всего, описание этого дома у Ксении Гемп, так же как и личность сказительницы, относится не к Унежме, а к другой деревне, и «приписано» к Унежме по ошибке, что подробно рассмотрено в сборнике «И это всё о ней… Фрагменты из печатных изданий» (стр. 59).

По сторонам сеней – две двери, одна напротив другой. Двери эти всегда сплошные, из толстых досок, т.к. основная их задача (особенно в жилую часть) – хранить тепло. В торцевой части сеней обычно располагается кладовка (клеть).

√ Иногда встречается нетрадиционное расположение сеней – не перпендикулярно срубу, на всю его ширину, а сбоку, вдоль сруба, как, например, в доме Елизаветы Евтюковой. Такое расположение имеет свои преимущества – по крайней мере одна из комнат получается полностью изолированной, с отдельным входом прямо из сеней.

Жилая часть

Первое (и обычно самое большое) помещение, куда мы входим из сеней – это кухня (или изба). Здесь находится сердце дома – русская печь. Иногда кухня занимает всю ширину сруба, иногда лишь две трети (или три четверти) его ширины. В этом случае сзади, за печью, дощатой перегородкой бывает выгорожено еще одно помещение – боковуша, или узкая, как, например, в доме Екатерины Евтюковой. В боковуше (отапливаемой той же русской печью) обычно спали хозяева дома, родители.

Печи в Унежме клали из необожженного кирпича-сырца, который производили сами. Богатые «месторождения» глины находились совсем под боком, на открывающихся во время отлива вязких няшистых берегах. Именно поэтому унежемские печи очень непрочные, недолговечные, и быстро разрушаются от сырости в заброшенных неотапливаемых домах.

Сбоку от русской печи (между печью и стеной) – узкий закуток, обычно завешенный занавеской. Это «бабий кут», или «запечье» – там на деревянных полках вдоль стены стояли крынки и котелки. Бабий кут такой узкий, что зайти туда можно разве что боком. В полу здесь обычно расположен люк – лаз в подвал, где хранили соления, консервы и другие заготовки на зиму. Неподалеку от бабьего кута, на стене, смежной с горницей, висела блюдница (наблюдник) – деревянная полка для тарелок. В кухне (как, собственно, и в каждой комнате) обязательно был «красный угол» – угловая полочка, на которой стояла икона и горела лампада перед ней.

Кухня с русской печью. Фото 2007 г.	Русская печь, боковой фасад. Правее (не видна на фотографии – дверь в боковушу (узкую).	Боковуша (узкая). Фото 2007 г.

Обстановка кухни была проста: большой обеденный стол, такой, чтобы за ним могла разместиться вся семья (часто в 10-15 человек), длинные дощатые лавки, умывальник (обычно у входной двери) – вот, собственно, и все. «Кухня, посреди русская печка, стол да лавка для сиденья – вот и вся мебель», – так описывает И.М. Ульянов обстановку кухни в бедном доме вдовы В.Е. Куколевой («Марманск-Унежма-Петрозаводск»).

В домах побогаче в конце XIX века в кухне стала появляться и другая мебель – что-то вроде диванчиков, жестких или с обивкой, с резными спинками и ручками. Их традиционно ставили при входе, у стены, смежной с сенями.

Типичный унежемский диванчик.

Такой, или ему подобный, стоял практически в каждой кухне.

В кухне, как в самом просторном и самом теплом помещении, проходила наиболее активная дневная жизнь семьи, здесь готовили и ели, мастерили, вязали и пряли, здесь же, на длинной палке-очепе, прикрепленной к потолку, была подвешена зыбка. В зимнее время, особенно на закате деревни, когда молодежь разъехалась в города, в целях экономии дров остальные комнаты вообще не использовались стариками-хозяевами, и двери в них держали закрытыми.

√ Если проводить аналогию с городской квартирой, то «кухня» в деревенском доме будет скорее гостиной, чем кухней, а точнее, гостиной с открытой планировкой, т.е. со встроенной кухонной мебелью.

Дальнейшее расположение комнат зависело от степени достатка хозяев. В бедных домах помимо кухни могла быть всего одна комната, которая называлась передней (реже – горницей). Название «передняя» может ввести горожан в заблуждение – в городах так называется крошечное помещение при входе с лестничной клетки, где вешают верхнюю одежду. В деревне это, скорее, противоположность. Передняя здесь – самая красивая и самая светлая комната в доме, в самом его торце, впереди (отсюда и название). Она выходит на лицевой фасад, ее окна – «глаза дома», которыми он смотрит на улицу и на соседей напротив. Помимо окон по лицевому фасаду (а из обычно было четыре, реже три), передняя всегда имела еще по два боковых окна, так что в солнечные дни она вся была залита солнцем.

Передняя в заброшенном доме. Фото 2007 г.

Обычно передняя занимала всю ширину сруба, но иногда лицевая часть дома разгораживалась на две комнаты, по два окна каждая (плюс третье боковое).

√ Перегородка эта в Унежме была обычно дощатой, поэтому не нужно путать эту планировку с домом-«пятистенком», где продольная стена в торце была бревенчатой, несущей. Домов-пятистенков в Унежме либо не было, либо было мало, во всяком случае ни один из них не сохранился.

Для отопления передней ставилась кирпичная прямоугольная в плане печь-голландка (местное произношение «галанка» или «голанка»).

Если кухня в деревенских домах испокон веков выглядела примерно одинаково, то убранству передней придавали большое значение. В конце XIX – начале XX веков обеспеченные семьи старались обставить переднюю по-городскому. Здесь стояли столы с точеными ножками, накрытые узорчатой скатертью, красовались резные комоды, остекленные буфеты и горки с парадной посудой, резные деревянные (а иногда и металлические) кровати с кружевными покрывалами, подзорами и горой подушек. На полу – сундуки с одеждой и приданым, тканные коврики и дорожки. Стены украшали большие зеркала в затейливых рамах, а также вышитые крестом или гладью салфеточки, а зачастую и целые декоративные панно на популярные сюжеты.

Передняя. Фото М. Котцовой, 1980-е гг.

Вот как описывает переднюю (вернее, ее часть) И.М. Ульянов («О времени и о себе»). «Молодоженам выгородили в передней комнату, соорудив деревянную переборку. В их комнату ходить не велели. Но мы выбирали время, когда не было дома Федора и Авдотьи, и втихомолку забирались в их уголок. Там все было интересно: на полочках бутылочки, флакончики, коробочки, морские звезды, рыба скат и много других диковинок. А кровать такая пышная, высокая, и на ней гора белых подушек».

√ Продолжая аналогию с городской квартирой, деревенская передняя в городе была бы чем-то средним между спальней и гостиной.

В домах побогаче помимо передней имелась «чайная» (ее еще называли «малой избой»). Располагалась она между передней и кухней, по площади обычно была равна передней (или чуть поменьше), но иногда могла достигать размеров кухни (как, например, в доме писаря Епифанова). Название ее говорит само за себя – здесь, очевидно, пили чай. Может быть, именно поэтому окна чайной были особенными – широкими, трехстворчатыми. Такие окно назывались «тальянскими» – не от слова «итальянский», а от слова «тальянка» – гармоника. У окна традиционно ставили чайный стол и стулья (а не лавки, как в кухне). В тальянском окне, наверное, выгодно смотрелся с улицы самовар, а участникам чаепития, в свою очередь, хорошо была видна улица и проходившие мимо соседи.

Чайная с тальянским окном в заброшенном доме. Фото 2007 г.

Стол в чайной был сравнительно небольшой, т.к. чай, в силу его дороговизны, пило только взрослое (а в досюльные времена только мужское) население дома. Помимо стола здесь, как и в передней, могли находится комоды, кровати, сундуки и другая мебель.

√ В городских квартирах советского периода аналогии деревенской чайной, пожалуй, не найти. Приходит на ум только dining room в заграничных домах – комната с парадным обеденным столом, использующаяся лишь по праздникам, а в обычное время пустующая, т.к. обеденный стол повседневного использования обычно есть в гостиной.

Кухня, чайная, передняя и боковуша – вот и все жилые помещения деревенского дома. Комнаты, в городах называемой спальней, в деревне обычно не было (только «трехфасадный» дом М.В. Базанова мог позволить ее себе). Кровати могли находиться и в боковуше (узкой), и в передней, и в чайной, словом, везде, кроме кухни. Семьи были большие, в одном доме жило несколько поколений – родители, дети (зачастую уже взрослые и женатые, со своими детьми, т.к. сыновья традиционно приводили жен в родительский дом), бабушки и дедушки, и кроватей на всех не хватало. Поэтому подростки часто спали в передней на полу, на лосиных и оленьих шкурах, а старики и старухи – в кухне, на русской печке и даже на лавках. Места, где можно было бы уединиться, в деревенском доме практически не было, во-первых из-за перенаселенности и недостатка помещений, а во-вторых в силу общинной патриархальной традиции. Все комнаты (кроме, пожалуй, передней) были проходными, дощатые перегородки (если таковые имелись) зачастую не доходили до потолка, поэтому слышимость была если не 100-процентрая, то 90-процентная наверняка. Молодым семьям в передней или чайной иногда выгораживали закутки (комнатами это никак не назвать), создававшие лишь иллюзию изолированности (см. план дома писаря Епифанова). В летнее время прибежищем молодых были подволока и сеновал, любителям одиночества – море и вараки. Коренному горожанину в деревенском доме бывает не слишком уютно не столько в силу нехватки водопровода и теплого туалета, сколько в силу отсутствия комнаты, куда можно «уйти и закрыть за собой дверь».

Заканчивая разговор о жилой части дома, хочется сказать несколько слов о качестве строительных работ. Стены никогда не обшивались не только снаружи, но и изнутри, также как никогда не оклеивались обоями (нынешняя оклейка относится к советскому периоду). В жилых помещениях бревна отесывались топором так качественно, что поверхность становилась идеально ровной (скругленными оставались только углы, чтобы не промерзали). Сейчас, когда обои в заброшенных домах отслаиваются от сырости, видно, как тщательно обработаны бревна, не оставляя заноз и шероховатостей, и как плотно они пригнаны друг к другу, так что зачастую в щели невозможно просунуть даже иголку.

Поражает тонкая столярная работа – двери и оконные рамы. Все двери жилой части дома были филенчатыми (кроме дощатых дверей в сенях). Обвязка филенок и дверные наличники украшались изящными профилями, дверные ручки зачастую были латунными. Детали эти, в наше время доступные только обеспеченным слоям общества, в Унежме распространены повсеместно – мы видим их практически в каждом доме!

Оконные рамы были двойными: наружная, не съемная, и внутренняя, съемная, которая вставлялась на период холодов. Большинство рам были сплошными, и только одна – в кухне – открывающаяся, она крепилась на петлях . Внутренние съемные рамы имели внизу что-то наподобие ванночки для стекания конденсата с запотевающих зимой стекол.

√ Профилированные оконные рамы и обвязки дверных филенок стали широко применяться в Унежме, очевидно, только в начале XX вв. Это хорошо видно на примере дома писаря Епифанова. Кухня этого дома – старая, и оконные рамы там достаточно простые, без профилей, тогда как остальная часть дома, пристроенная позже, имеет все признаки «нового века» и столярная работа вызывает восхищение.

Деревянная архитектура Русского севера

О, наша Русь - деревянные города и крепости, деревянные дворцы и дома, избы и амбары простых людей.
А слово деревня? - да уже в самом названии слышится: Дерево…..
Где ты, Русь деревянная? Где тебя можно увидеть в наши дни?

В начале своего рассказа хочу показать очаровательную миниатюру из книги XVII века. При всей условности графических приемов древнерусского художника, на рисунке виден небольшой деревянный монастырь, окруженный деревянными стенами. На территории справа крупная церковь с шатровым верхом, а слева изящная колокольня, тоже под шатром. А вокруг деревянные жилые дома, высокие и с подклетом для хозяйственных нужд. Вот как бы исходная иллюстрация понятия «Деревянная архитектура Русского севера».

Белозерский скит.
Миниатюра из «Сборника» XVII века. Бумага, темпера.
Государственный Исторический музей.

Из всего этого разнообразия на Русском севере сохранилось много деревянных церквей самых разных форм. Деревянные дворцы и жилые здания древней Руси до нашего времени не дошли. Уж очень недолговечен этот древнейший строительный материал, который был в изобилии на Руси и который так у нас любили. В наши дни в северных деревнях встречаются жилые дома более поздних лет, в основном XIX века. И много зданий и сооружений XV – XIX вв. перевезено в музеи деревянного зодчества. В средней полосе есть несколько хороших музеев, но воссоздать в них колорит исконно русского поселения пока не получается.

Начиная обзор жилых зданий необходимо показать схему основных конструктивных элементов, из которых собирался каждый дом, и маленький и большой. Выработанная веками схема соединения бревенчатых составляющих в единую взаимосвязанную конструкцию дома – вот такая она, простая и логичная:

Классическая конструкция русского северного дома – открытый сруб из «венцов» - просушенных, вручную обработанных сосновых бревен, соединенных с остатком – в обло . Бревенчатая стена доходила до конька крыши. Особенно интересна конструкция кровли. В бревна фронтона – самцы - врубались, перпендикулярно им – горизонтальные слеги . На них укладывались курицы , срубленные вместе с корнем – комлем. Их нижние загнутые концы несли горизонтальное, чуть наклонное бревно – водотечник . В желоб водотечника входили тесины кровли. Верх накрывался выдолбленным снизу бревном – охлупнем . Выходящие на фасад соединения конструкции прикрывались резными досками – причелинами .

1. Жилые здания Русского севера в XVIII – XIX вв. представляли собой довольно крупные сооружения, часто это был целый комплекс жилых и хозяйственных построек, объединенных под одной крышей. В этом их главное отличие от жилых домов Средней полосы. В суровом северном климате можно было выжить только большой патриархальной семьей, состоящей из родителей и женатых сыновей с детьми. И характер северного дома, рассчитан на возможность длительного автономного существования большой и крепкой семьи.

И первый дом, с которого я начинаю обзор данной темы – Дом Слободиной из архитектурно-этнографического музей Вологодской области «Семенково» под Вологдой. Простейший тип «дом-брус», обычно с тремя окнами по фасаду, имеет жилую и хозяйственную части по одной оси друг за другом. Бревенчатый дом на высоком подклете, служившем хлевом и кладовой. Эта схема, можно сказать - продолжает показывать дома, которые древнерусский художник изобразил на миниатюре. Фасад дома так похож, как бы только что сошел с рисунка!

Схема «дома-бруса». По материалам сайта музея

Но в реальной жизни дом имел мало общего с исторической схемой. Небольшой, крепко скроенный дом, где для хозяина была насущная задача – запасти дрова на зиму. Дом жил своей неторопливой жизнью.

Дом Слободиной. Фотография дома в его реальной ситуации, до переноса в музей

Очень привлекательны материалы сайта музея, на котором представлены фотографии дома в разное время, и даны планы этажей. Другие музеи часто не удосуживаются провести такую важную и необходимую работу.

А вот дом Слободиной уже в музейной обстановке.
Конструкция кровли, очевидно, еще не закончена, ведутся работы.
В избе - комнате на втором уровне, устроены три «красных» окна,
Подклет освещается через «волоковое» окно

Следующий объект - Дом Пудовой из деревни Мальчевская, в том же музее «Семенково». На боковом фасаде располагаются два крыльца: летнее на четырех столбах и с лестницей вдоль стены избы под двускатной рундучной кровлей, и зимнее – низкое, с лестницей на три подъема и прямым ходом, крытое небольшой двускатной кровлей на двух резных столбах. Между крыльцами устроен взвоз к поветным воротам.

Жилой дом, конец XIX в.
Архитектурно-этнографический музей Вологодской области «Семенково»

Летнее входное крыльцо жилого дома/
На фото видны все детали крыши – курицы и лежащий на них водотечник,
красное окно высотой в три бревна,
и резное крыльцо, покрытое тесом, на коньке которого тоже, как и на крыше дома, расположен охлупень.

Планировка этажей жилого дома (по материалам сайта музея)

На старой фотографии дом смотрится экзотично, да и стоял он на косогоре.
Превратившись в музейный экспонат, дом приобрел новое звучание,
но это уже новый дом, добротно построенный из новых бревен.

Уникальные фотографии жилых домов XIX в. я нашел в Журнале - http://sudilovski.livejournal.com/81382.html
Материалы называются - Н.А.Шабунин. «Путешествие по северу. 1906 год. В 5-ти томах».
Николай Авенирович Шабунин оставил нам замечательные исторические фотографии.
Ученый, художник, фотограф - он изучал Русский север на рубеже веков, в те далекие годы, когда огромное количество северных жилых домов было живой реальностью, а не музейными экспонатами. Вот некоторые из них:

.
Дом мезенца-промысловика. На «вешалах» у дома висит сеть

Традиционный для Русского севера дом-двор

И, наконец-то, удалось увидеть Северный дом не с «парадного фасада» – а со стороны тыльной части.
На этой фотографии воочию видна вся трудовая жизнь русского человека,
ежедневно и годами боровшегося за свое нелегкое существование на холодном и пустынном севере.

Сегодня, в реальной живой обстановке, на Севере стоят сотни домов, построенных в русских традициях. Но в отличии от церковной архитектуры, эти дома никто не систематизирует и не освещает на популярных сайтах. Вот несколько абсолютно случайных фотографий, сделанных энтузиастами – любителями путешествовать.

Традиционный деревянный дом. Архангельская обл., деревня Березник

Жилой дом под Вологдой

Несколько деревянных домов сегодня стоят в просторных деревнях Каргопольщины. На следующих снимках представлена небольшая серия фотографий, на которых показана сегодняшняя жизнь нормальных северных деревень в Каргопольском районе. Представлены несколько домов, настоящих северных домов с традиционной планировкой.
Фотографии презентовал мне Павел Куликов - http://nordhot.ru/ - и я очень благодарен ему за эти фотографии. Конечно, сельская жизнь продолжается, и продолжается традиционное строительство из дерева, продолжается возведение сооружений с использование многовекового опыта русского плотницкого искусства.

Жилой дом и часовня в селе Большие Лядины в Каргопольском р-не Архангельской области.

Фото: П.Куликов, 2013г.

Жилой дом в поселке Погост в Каргопольском р-не Архангельской области. Фото: П.Куликов, 2013 г.

На следующей фотографии – амбар, сооруженный из крупных бревен, рубленных «в обло», то есть с остатком - это самый распространенный вид рубки бревенчатых стен. На фото в крупном масштабе видны почти все основные детали, которые обозначены на «схеме конструкции рубленой избы». Видны слеги, опирающиеся на «самцы» - то есть треугольное продолжение торцевых стен сруба. Массивные двери так же выполнены в традициях деревянной архитектуры.
В целом можно сказать, что на фотографии - идеальная иллюстрация к теме моей статьи.

Амбар в поселке Погост. Фото: П.Куликов, 2013 г.

Жилые дома и часовня Ильи Пророка в деревне Большая Кондратовская
в Каргопольском р-не Архангельской области. Фото: П.Куликов, 2013 г.

Один из самых крупных деревянных жилых домов второй половины XIX в. сегодня находится в музейном комплексе «Кижи».
Дом Ошевнева - очень большой, его габариты 18х22 метра, и в нем под общей крышей расположено такое количество помещений, что даже обозначить их затруднительно.

Мне показалось, что фотография искривлена.

Но присмотревшись - стало ясно, что «водотечники» расположены с уклоном.

Такая конструктивная деталь на обмерном чертеже фасада осталась незамеченной студентами,
которые проводили обмеры дома. Но в целом – они грамотно выполнили работу

План подклета (первый уровень) и первого этажа (второй уровень) дома Ошевнева.
Обмерные планы этажей выполнены студентами МАрхИ в 1975 г.

Дать точное наименование каждому помещению сложно, но -
- На плане в отдельных помещениях четко видны печи, значит – это жилые избы.
- Кладовые не имеют окон.
- Гигантский хозяйственный двор занимал оба уровня в центральной части дома.
- На него выходили на первом уровне стойла для скота, кладовые и мастерские (они под №5)
- На втором уровне прямо над стойлами находился сеновал (все пространство под №7)

Как жила семья в таком большом пространстве? Вход в дом был со стороны главного фасада. В доме Ошевнева проживало до 22 человек. Каждая семейная пара имело свою жилую часть – избу. Таким образом, на двух уровнях дома было четыре обособленных ячейки. Но дом имел и небольшой третий уровень, под скатами кровли размещалась светелка, где жили незамужние дочери хозяина. Здесь пряли и занимались рукоделием.

Боковой фасад дома Ошевнева, музей комплекс «Кижи» -
Справа видна и все хозяйственная зона,
с бревенчатым пандусом подъема – «взвоза» для домашнего скота на второй уровень дома.
По пандусу во двор могла въехать лошадь с телегой.
Обходной балкон-гульбище является редкостью в деревянных домах,
это уже «архитектурное излишество», говорящее о богатстве его хозяина.
А может быть балкон был нужен для закрывания ставень?

Дома русского севера отражают своеобразие края, с его суровым климатом и особым семейным укладом. Края, где люди привыкли жить независимо. Патриархального края, где неистовые старообрядцы составляли значительную часть населения. Главная основа жизни тех лет – большая семья, состоящая из нескольких поколений. И, соответственно, основой планировки большого двухэтажного дома были одна или несколько отапливаемых изб-ячеек, соединявшихся холодными проходами – сенями. Из сеней можно было попасть в примыкавший к жилой части дома крытый двор для содержания скота. Весь хозяйственный процесс проходил внутри такого образования, не выходя на улицу.

2. Теперь можно перейти к архитектуре церковных зданий.
Как всегда было принято, рассмотрение церковных зданий Русского севера я начинаю с небольших, простых и самых древних церквей. Это клетские церкви, они наиболее близки к жилым домам или даже амбарам – клеть с двускатной кровлей, главка с крестом и небольшая трапезная. Все предельно просто и незатейливо. И в этом их главное очарование.

Лазаревская церковь Муромского монастыря (музей-заповедник Кижи)
Предполагаемая дата постройки – конец XIV в.

В плане это клеть размером 3х3 метра с двумя прирубами, алтарным с восточной стороны и трапезной с запада. Фундамент из небольших валунов. Сооружение очень напоминает простую избу и очень близко по своим формам к тем самым тысячам деревянных жилых домов, которые не дошли до наших дней.

Северные часовни очень похожи по своим размерам клетским церквам. И только по отсутствию апсиды, или как часто пишут – алтарного прируба, можно отличить эти два типа сооружений.

И еще несколько слов о небольших северных деревянных часовнях.

Часовня из деревни Гарь, XVII век. Музей "Витославлицы" под Новгородом. Фото: Кирилл Моисеев, 2015г.

Деревянные церкви и часовни такого типа распространены по всей северной Руси. Их очень много, они все интересные и соответствуют масштабу жилых деревенских домов.

Часовня в Усть-Яндоме Медвежьегорского р-на в Карелии

Среди них и Часовня в деревне Волкостров – моя старая знакомая. На втором курсе института я взял ее для выполнения отмывки фасада. Работать с таким сооружением было интересно.
В наши дни, подбирая фотографии, я нашел информацию о часовне снова, и с удовольствием включил в разработку.

Часовня в д. Волкостров. Фото: uchazdneg

Рассматривая большие деревянные северные церкви , обычно выделяют четыре основных типа:
1 - Шатровые церкви, 2 - "Кубоватые" церкви,3 - Ярусные церкви, 4 - Многоглавые церкви.

Такую классификацию дали наши исследователи еще в начале XX века, и такой она остается по сегодняшний день. Шатровые церкви, кубоватые и ярусные церкви при всем их внешнем различии часто имеют в своей основе одну схему, и отличаются друг от друга только завершением.

Многоглавые церкви – это особая песня, и в данной статье я их не рассматриваю.

Шатровые церкви очень эффектны. Уже из названия видно, что главной отличительной чертой в них является высокая башня с шатровым завершением. Шатровых церквей сохранилось много, и в них можно найти самые разнообразные приемы объемно-планировочного решения.

И один небольшой, но очень существенный вывод из всего сказанного.

Все рассмотренные здания – деревянные дома, большие и маленькие, скромные часовни и небольшие церкви, и огромная по высоте церковь в Кондопоге, все они относятся к одному типу – это одноэтажные сооружения с подклетом. Да - да, именно так, одноэтажные!

Много лет я лелеял мечту – написать свои впечатления о русском деревянном зодчестве…..
И мне удалось наконец-то систематизировать материалы по всем вопросам, так или иначе связанных с историей, с реставрацией, и с сегодняшним положением дел в северных селах и деревнях. Да, сегодня северные территории уже давно не лежат на торговых путях, деревни и села пустеют, и нужен мощный импульс, который бы сделал жизнь на Севере привлекательной для человека. Несмотря на все сегодняшние сложности, деревянная архитектура жива и строительство из дерева продолжается. Мне кажется, что на Русской земле оно будет всегда - и в новых технологических приемах обработки дерева, и в традиционных приемах народного плотницкого искусства.

Литература и фотографии:
- История русской архитектуры. – М.: Академия архитектуры СССР, Институт истории и теории архитектуры, 1956.
- Ополовников А.В. Русское деревянное зодчество. М.1986
- Анисимова И.И., Гурьянова А.Э. Традиционное русское жилище (в обмерах и рисунках). М.:2015.
- Автор выражает благодарность сотрудникам архитектурно-этнографического музея Вологодской области «Семенково». - http://www.semenkovo.ru/ru Страница открыта в интернете в первый день зимы - 1 декабря 2016 г. и откорректирована 9 ноября 2018 г.

Древнерусский дом-терем в Погорелово оригинален своей эклектичностью - постройка со сложной объемной планировкой, перекликающаяся с лучшими образцами загородных дач в русском стиле, с невероятно богатыми интерьерами парадных комнат, в то же время совершенно практична с деревенской точки зрения - здесь все сделано по уму и все приспособлено для ведения крестьянского хозяйства.

Более чем за 100 лет дом ни разу не подвергался реставрации, сохранив подлинный декор и оригинальную роспись интерьеров.

В 540 км от Москвы, между Судаем и Чухломой, простирается живописный край, раскинувшийся вдоль берега реки Виги. Ещё 25 лет назад здесь находилась деревня Погорелово, 1-ое письменное упоминание о которой относится к началу XVII века. Сегодня всё, что осталось от селения, это лишь название да остовы деревянных срубов.

Но, не иначе как чудом, на небольшой возвышенности ещё стоит один-единственный уцелевший и живой дом.

Выстроен сей дом в 1902-1903 гг. местным крестьянином-отходником И.И. Поляшовым.

Жители деревни Погорелово являлись государственными (казёнными) крестьянами, которые могли уходить на заработки (в отличие от удельных) или вести ремесло в родном крае.

Одним из таких отходников и был Поляшов Иван Иванович, в народе имевший прозвище Поляш.

Имелись у Ивана Ивановича артели плотников и резчиков - занимался он строительством загородных домов и малых архитектурных форм в Петербурге и его окрестностях, т.е. был подрядчиком.

Терем представляет из себя 2-этажное здание, рубленное из бревен, на кирпичном цоколе и обшитое снаружи калёванным тёсом.

Крупный объём усложнён на фасадах ризалитами, эркером и невысокой башенкой; крышу завершают светёлка и мезонин. Свесы кровли украшены пропильными орнаментальными подзорами, ажурный рисунок которых напоминает вышивку. Фасады оформлены изысканного рисунка пропильной резьбой и различными по форме наличниками нескольких типов.

С одной стороны к дому изначально была пристроена 2-этажная хозяйственная часть дома (разобрана в 1973 г., сейчас там вид веранды), что свойственно крестьянским домам северного края.

По одной версий строительством этого дома занимался архитектор немец, который помогал Поляшову с мельницей и лесопилкой на реке Виге.

По другой - проект дома сделал сам Поляшов, который на своем веку построил много дач под Петербургом. Эта версия представляется более правдоподобной.

Погореловский терем перекликается с лучшими образцами загородных дач в русском стиле, с невероятно богатыми интерьерами парадных комнат.

По парадной лестнице сразу можно подняться на 2-ой этаж, где располагались гостиные и спальни хозяев. Но, пожалуй, самое красивое место во всём доме - парадный холл.

Настолько богато декорированный, как и резьбою, так и росписью, что если б не пастельные цвета, запестрело бы в глазах.

Просто удивительным образом, спустя век, всё это дошло до нас в первозданном виде. И не где-нибудь в крупном городе, а в настоящей глуши.

Хотя, после 1917 г. у Поляшовых и отобрали весь сельхозинвентарь и скотину, но дом семье оставили. До коллективизации семья жила в своём доме, после которой Ивану Ивановичу с семьёй оставили лишь небольшую часть дома на 1-ом этаже, а остальные помещения заняли разные конторы.

Поляшов умер в своём доме, а вот жене сразу после похорон мужа пришлось уехать из деревни.

Пока в деревне была жизнь, в доме размещались и детский сад, и лесная контора, и школа.

Но к концу 1960-х деревня становится неперспективной. В 1972 г. сельсовет закрылся и выехал из Поляшовского дома.

Дом бы несомненно пропал, если бы не чистая случайность. Чета московских художников-авангардистов - Анатолий Жигалов и Наталья Абалакова - тем же летом совершала байдарочный поход по реке Виге и совершенно случайно заприметив сей дом, купила его.

Все фотографии защищены авторским правом. Любое воспроизведение фотографий без письменного разрешения автора запрещено. Приобрести лицензию на воспроизведение фото, заказать полноразмерное фото, фотографию в RAW формате можно у Андрея Дачника или приобрести на Shutterstock .
2014-2016 Андрей Дачник

Изба в виде клетского деревянного сруба различной конфигурации является традиционным русским жилищем для сельской местности. Традиции избы восходят к землянкам и домам с земляными стенами из которых постепенно стали подниматься чисто деревянные срубы без наружного утепления.

Русская деревенская изба обычно представляла собой не только дом для жилья людей, но целый комплекс построек, включавший в себя все необходимое для автономной жизни большой русской семьи: это и жилые помещения, и помещения для хранения, помещения для скота и птицы, помещения для запасов корма (сеновалы), помещения-мастерские, которые были интегрированы в один огороженный и хорошо защищенный от непогоды и чужаков крестьянский двор. Иногда часть помещений была интегрирована под единой кровлей с домом или входила в состав крытого двора. Только бани, почитавшиеся местом обитания нечистой силы (и источников пожаров) строили отдельно от крестьянской усадьбы.

Долгое время в России строили избы исключительно только при помощи топора. Такие приспособления как пилы и сверла появлялись только в XIX веке, что в некоторой степени снизило долговечность русских деревянных изб, так как пилы и сверла, во отличие от топора, оставляли "открытой" для проникновения влаги и микроорганизмов структуру дерева. Топор же "запечатывал" дерево, сминая его структуру. Металл практически не использовался при строительстве изб, так как был достаточно дорогим из-за его кустарной добычи (болотный металл) и производства.

С пятнадцатого века центральным элементом интерьера избы стала русская печь, которая могла занимать до одной четверти площади жилой части избы. Генетически русская печь восходит к византийской хлебной печи , которую заключили в короб и засыпали песком, чтобы дольше сохранять тепло.

Выверенная веками русской жизни конструкция избы не претерпевала сильных изменений со времен средневековья до XX века. И по сей день сохраняются деревянные постройки, которым насчитывается по 100-200-300 лет. Основной урон деревянному домостроению России нанесла не природа, а человеческий фактор: пожары, войны, революции, регулярные пределы собственности и "современная" реконструкция и ремонт русских изб . Поэтому с каждым днем все меньше и меньше становится вокруг уникальных деревянных построек, украшающих собой Русскую Землю, имеющих свою собственную душу и неповторимое своеобразие.

Основное, что есть у домов северных деревень - рациональность и целесообразность. Ничего лишнего в архитектуре и декоре. Северный русский дом представляет из себя на плане, прямоугольник, который состоит из избы, сеней и двора. Центром избы являлась печь. Ее делали как из кирпича, так и глинобитную. Печь ставили на клеть или столбы. Устройство избы, сеней и двора было различным в зависимости от местонахождения. Называться они могли по-другому, но суть от этого не менялась. Избу и сени клали на мох, а двор - насухо. Крыши крыли дранкой или гонтом. Дерево было доступней всего. Пол и потолок в избе делали из плах. Глину брали в качестве теплоизоляции, засыпка - из листьев и сухой земли.

На строительство, лес выбирался заранее. Способы транспортировки и заготовки были различные. На постройку сруба, собирали помощников, и ставили его за короткий срок. Остальное доделывал хозяин, в свободное от сельхозработ время. Толщина бревен зависела от выбора хозяина. Зажиточный мог позволить себе толстый лес, потому что имел средства доставить его к месту строительства. Но толстые бревна и усилий больше требуют. Одно дело вырубить чашку и паз в жерди, и совсем другое дело - в полуметровом бревне. Да и закатить его гораздо тяжелее. Паз на таком бревне можно сделать шириной гораздо большей, без ощутимого ущерба для высоты сруба. Если паз сделан теслом, то его можно и не конопатить на таких бревнах. Изба из толстых бревен лучше держит тепло и широкие пазы не промерзают. На окосячку использовали плахи, и все четверти и пазы выбирали топором. Делали это не случайно, так как знали, что для обогрева такой избы дров нужно меньше. Поэтому и избы делали с низкими потолками и невысокими дверями, а порог, наоборот, делали высокий, чтобы снизить приток холодного воздуха.

Время не стоит на месте и дома с тех пор, изменили свой облик. Подешевела доска - появились карнизы, причелины, наличники, веранды, мансарды. Изменилась кровля. А в остальном деревенский дом остался таким же. Изба, сени, двор обязательно, а остальное - по возможности. Конечно, люди принесли много нового в облик дома, во внутреннее и наружное обустройство. Двор стал не нужен, а значит, и сени стали называться по-другому. Подклеть тоже стала не нужна. Да и ледники мало где остались. Так каким должен быть сруб, чтобы в нем было тепло зимой, прохладно летом и жить в нем можно было круглый год? Современные проектировщики делают тепловой расчет и по его результатам выбирают конструкцию и отопление. Здесь учитывается все: толщина наружных стен и теплопроводность материала; количество окон, их размеры и конструкция; количество наружных дверей, материал и конструкция; толщина перекрытий и их материал; устройство подполья и чердака и многое другое. На основании этого рассчитывается коэффициент теплопроводности и выбирается система отопления, ее тепловая мощность, чтобы поддерживать в помещении в среднем 20°С.

У наших предков был другой подход. Строили два дома, в одном тепло и комфортно, а в другом печь надо топить непрерывно. Значит, другие копируют первый дом. Но поскольку принцип подобия на практике сложно выдержать на 100%, то мастер каждый раз вносит свое. То перекрытия сделает по-другому, то бревна другой толщины, то печь другая, то в другом месте поставлена. И так веками изменялось, накапливалось, осмысливалось и делались соответствующие выводы.

“Качественные срубы домов и бань из сухостойной северной карельской сосны.”

Какие бы новые стройматериалы не изобретало человечество, дома из дерева всегда будут актуальны, они несут особую энергетику, особенно дома из северной Карельской сосны (Kelo).

Её исключительные свойства приобретены природным путем и древесина практически не требует дополнительной обработки, по прочности её можно сравнить с камнем. Сухостойная сосна ...

“Сухостойная сосна Кело (KELO).”

Это дерево, высохшее на корню в естественных условиях. Возраст дерева достигает по годовым кольцам 300-500 лет в зависимости от диаметра ствола. При этом само дерево в таком состоянии может простоять еще до ста лет.

"Сухарник" произрастает в основном в труднодоступной, глухой местности, что осложняет его заготовку. По этому, заготовка сухостойной сосны осуществляется преимущественно снегоходами в зимний период в северных широтах Карелии. Во время заготовки отбираются только самые...

“Русская Баня.”

О роле Бани в жизни человека, известно с древних времен. Баня исполняла роль места проведения лечебных и гигиенических процедур. Так же баня имеет обширную географию и у каждой свои особенности. Русская баня представляет деревянную избу, в которой построены два помещения, место для раздевания и парилка.

Русской бани есть две разновидности, "по черному" и "по белому". В наши времена, чаще всего можно встретить второй вариант. После рабочего дня, или после рабочей недели, банные процедуры лучший отдых...

“Что такое сруб?”

Сруб - деревянная постройка, стены которой собраны из рубленых брёвен. В России срубами являлись избы, храмы, башни деревянных кремлей и прочие постройки тех времен.

Деревянные дома строят из брёвен лиственных и хвойных пород. Брёвна должны быть сухими, без гнили, трещин, не заражённые грибком или жуками-вредителями. В отрубе диаметр должен составлять от 18 до 40 см. В срубе, брёвна укладываются одно на другое. В углах соединяются в чашу, с выступающими концами бревен, либо в лапу, без выступа...

“Особенности установки дверей в срубах”

Каждому деревянному дому необходима прочная дверь , которая будет надёжной защитой, между самим домом и внешним миром. Бревенчатый сруб является особой конструкцией и предъявляет особые требования к установке окон и дверей.

Важно понимать, как устанавливается дверь в бревенчатом доме, так как она должна быть прочной, работать без неисправностей и скрипа, служить вам как можно дольше...