Слон соловецкий лагерь. Коменданты и начальники соловецкого лагеря особого назначения

Координаты 65°01′28″ с. ш. 35°42′38″ в. д. H G Я O L Текущий статус ликвидирован Режим безопасности максимальный Открытие 1923 Закрытие 1933 Находится в ведомстве ОГПУ Соловецкий лагерь особого назначения на Викискладе

Внешние видеофайлы
Власть Соловецкая. СССР-ГУЛАГ-Соловки.
(Из коллекции Госфильмофонда России.)
	Свидетельства и документы. Мосфильм, 1988 год.

История

Монастырская тюрьма

Северные лагеря

В мае 1923 г. заместитель председателя ГПУ И. С. Уншлихт обратился во ВЦИК с проектом по организации Соловецкого лагеря принудительных работ , и уже в июле первые заключённые были переправлены из Архангельска на Соловецкий остров .

6 июля 1923 года, через полгода после образования СССР, ГПУ союзных республик были выведены из-под контроля республиканских НКВД и слиты в Объединённое государственное политическое управление (ОГПУ), подчинённое непосредственно СНК СССР . В ведение ОГПУ были переданы места заключения ГПУ РСФСР.

На острове Революции (ранее - Попова) в Кемском заливе , где находилась лесопилка, было решено создать транзитный пункт между железнодорожной станцией Кемь и новым лагерем на Соловецких островах. Правительство Автономной Карельской ССР выступило против действий ОГПУ, однако транзитный пункт всё равно был открыт.

Согласно декрету ОГПУ, представленному Совнаркому РСФСР 18 августа 1923 года, в новом лагере должны были содержаться "политические и уголовные заключённые, приговорённые дополнительными судебными органами ГПУ, бывшей ВЧК, «Особым совещанием при Коллегии ГПУ» и обычными судами, если ГПУ быстро давало разрешение .

Вскоре на основании постановления СНК СССР от 13 октября 1923 года (протокол 15) Северные лагеря ГПУ были ликвидированы и на их базе организовано Управление Соловецкого лагеря принудительных работ особого назначения (УСЛОН или СЛОН) ОГПУ. Лагерю было передано в пользование все имущество Соловецкого монастыря , закрытого с 1920 года.

10 лет существования

Изначально масштабы деятельности УСЛОНа ограничивались Соловецкими островами; в Кеми, на территории Автономной Карелии, находился только пересыльно-распределительный пункт. Однако в очень короткие сроки его отделения появились на материке - сначала в прибрежных районах Карелии, в 1926 году в Северном Приуралье (Вишерское отделение), а ещё через два-три года на Кольском полуострове. Территориальная экспансия сопровождалась быстрым ростом численности заключённых в системе ОГПУ. На 1 октября 1927 года только в УСЛОНе содержались 12 896 человек.

За время существования лагеря в нём умерло около 7,5 тысяч человек, из которых 3,5 тысячи - в голодном 1933 г. . В то же время, согласно историку, бывшему заключённому СЛОНа, позднее коллаборационисту Семёну Пидгайному , только при прокладке железной дороги к Филимоновским торфоразработкам в 1928 году, на восьми километрах дороги погибло десять тысяч украинцев и донских казаков [ ] .

Официальная численность заключённых в 1923-1933 годах приведена в таблице ниже (цифры по состоянию на конец года) .

Расформирование лагеря (1933). Соловецкая тюрьма особого назначения

В декабре 1933 года лагерь был расформирован, а его имущество - передано Беломоро-Балтийскому лагерю .

В дальнейшем на Соловках располагалось одно из лагерных отделений БелБалтЛага , а в 1937-1939 гг. - Соловецкая тюрьма особого назначения (СТОН) Главного управления государственной безопасности (ГУГБ) НКВД СССР .

Благодаря архивным исследованиям, проведённым в 1995 году директором Санкт-Петербургского научно-исследовательского центра «Мемориал» Вениамином Иоффе , было установлено, что 27 октября 1937 года по приговору Особой Тройки УНКВД по Ленинградской области часть заключённых Соловецкой тюрьмы особого назначения погрузили на баржи и, доставив их в посёлок Повенец , расстреляли в урочище Сандормох (1111 человек, в том числе всех нетрудоспособных и «ненаряженных» - лагерный термин, обозначавший заключённого, не имеющего специальности) .

Хронология

«Политики» (члены социалистических партий: эсеры , меньшевики , бундовцы и анархисты), составлявшие небольшую часть от общего числа заключённых (около 400 человек), тем не менее занимали привилегированное положение в лагере и, как правило, были освобождены от физического труда (кроме авральных работ), свободно общались друг с другом, имели свой орган управления (старостат), могли видеться с родственниками, получали помощь от Красного Креста. Они содержались отдельно от других заключённых в Савватеевском скиту. С конца 1923 ОГПУ начало политику ужесточения режима содержания политических заключённых.

Начальники лагеря

Условия жизни в лагере

Олег Волков в работе «Погружение во тьму» приводит воспоминания о приезде Горького на Соловки:

Я был на Соловках, когда туда привозили Горького. Раздувшимся от спеси (еще бы! под него одного подали корабль, водили под руки, окружили почётной свитой), прошёлся он по дорожке возле Управления. Глядел только в сторону, на какую ему указывали, беседовал с чекистами, обряженными в новёхонькие арестантские одёжки, заходил в казармы вохровцев, откуда только-только успели вынести стойки с винтовками и удалить красноармейцев… И восхвалил!

В версте от того места, где Горький с упоением разыгрывал роль знатного туриста и пускал слезу, умиляясь людям, посвятившим себя гуманной миссии перевоспитания трудом заблудших жертв пережитков капитализма, - в версте оттуда, по прямой, озверевшие надсмотрщики били наотмашь палками впряжённых по восьми и десяти в гружённые долготьём сани истерзанных, измождённых штрафников - польских военных. На них по чернотропу вывозили дрова. Содержали поляков особенно бесчеловечно.

По словам исследователя истории соловецких лагерей Юрия Бродского, на Соловках по отношению к заключённым применяли разнообразные пытки и унижения. Так, заключённых заставляли:

С 1922 по 1926 год в лагере выходили газеты, действовал театр заключённых (этот период описан в воспоминаниях Бориса Ширяева «Неугасимая лампада»). Сидельцы сложили о лагере ряд песен, в частности, «Море белое - водная ширь…» (приписывается Борису Емельянову) .

Судьба основателей лагеря

Многих организаторов, имевших отношение к созданию Соловецкого лагеря, расстреляли :

• Человек, который предложил собрать лагеря на Соловках, архангельский деятель Иван Васильевич Боговой - расстрелян.
• Человек, который поднял красный флаг над Соловками - попал в Соловецкий же лагерь как заключённый.
• Первый начальник лагеря Ногтев получил 15 лет, вышел по амнистии, не успел прописаться в Москве, умер.
• Второй начальник лагеря Эйхманс - расстрелян как английский шпион.
• Начальник Соловецкой тюрьмы особого назначения Апетер - расстрелян.

В то же время, например, заключённый СЛОНа Нафталий Аронович Френкель , предложивший новаторские идеи развития лагеря и являвшийся одним из «крёстных отцов» ГУЛАГа , продвинулся по служебной лестнице и ушёл на пенсию в 1947 г. с должности начальника Главного управления лагерей железнодорожного строительства в звании генерал-лейтенанта НКВД .

Память

На Соловецком острове есть музей-заповедник СЛОН

Соловецкие мемориальные камни установлены в Санкт-Петербурге , Архангельске , в посёлке Соловецком на Большом Соловецком Острове и в музее Свято-Троицкого монастыря в городе Джорданвилле (США) в память о новомученниках, погибших в Соловецком лагере особого назначения.

См. также

Примечания

1. Пругавин А. С. Монастырские тюрьмы в борьбе с сектантством. К вопросу о веротерпимости. М; Посредник. 1906. с. 78, 81.
2. Юрий Моруков. Соловецкий лагерь особого назначения (1923-1933 гг.) (неопр.) . Альманах «Соловецкое море» (№3 2004 г.). Проверено 15 апреля 2015.
3. ГА РФ. Ф5446. Оп 5ф. Д 1. Л. 2
4. СОЛОВЕЦКИЕ ЛАГЕРЬ И ТЮРЬМА (СЛОН/СТОН)
5. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 21. Д. 184. Л. 400-401. См.: Статистика ГУЛАГа - мифы и реальность // Исторические чтения на Лубянке. Новгород, 2001
6. С. А. Пидгайный : Украинская интеллигенция на Соловках - цит. по Соловки: торфяные разработки
7. «СОЛОВЕЦКИЙ ИТЛ ОГПУ», Из справочника: «Система исправительно-трудовых лагерей в СССР», Москва, «Звенья», 1998 Архивировано 30 июля 2009 года.
8. «Соловецкий лагерь особого назначения (1923-1933 гг.)», Юрий Моруков Альманах «Соловецкое море». № 3/2004 (неопр.) (недоступная ссылка) . Проверено 1 марта 2008. Архивировано 22 мая 2010 года.
9. «История СЛОН», НИЦ "Мемориал", Санкт-Петербург Архивировано 19 августа 2011 года.
10. Альманах «Соловецкое море». № 3. 2004 г.
11. Новые Соловки. 1925. № 46. Цит. по Сошина А. А. Материалы к истории лагеря и тюрьмы на Соловках : основные события, статистика заключенных, организационная структура
12. Соловецкие лагеря особого назначения Архивировано 30 июля 2009 года.

Соловецкий лагерь особого назначения (СЛОН) был первым и одновременно самым известным лагерем в Советском Союзе. Расположенный в Белом море, на недоступном архипелаге Соловецких островов, он приобрел дурную славу уже в самом начале своего существования, а название «Соловки» очень быстро стало символом репрессивной системы.

Аномалии края света

Соловецкий архипелаг расположен вблизи северного полярного круга и состоит из шести больших островов и нескольких десятков маленьких скалистых островков. Над водой во время отлива показываются многочисленные скалы. Характер этого места во многом связан с его климатом. Летом солнце почти не заходит за горизонт, а зимой день длится меньше двух часов. Это неблагоприятно влияет на человеческий организм: длящиеся почти круглые сутки ночи действуют на многих угнетающе. В свою очередь, бесконечный день может расстроить даже самые исправные биологические часы.

Температура воздуха никогда не бывает высокой: в летние месяцы на солнце она может доходить до 20 градусов, но резко снижается по вечерам. Облик островов определяет присутствующая повсюду вода. По островам разбросано множество озер ледникового происхождения, а море видно практически из каждого уголка. Следует упомянуть, что температура воды в Белом море не поднимается выше нескольких градусов, а судоходный сезон длится только с мая по сентябрь. В оставшуюся часть года море замерзает, и единственным способом добраться на острова остается летающий раз в неделю самолет из Архангельска.

У беглецов не было шансов

Особенности Белого моря делали его самой лучшей преградой от попыток бегства с островов. Летом человек способен продержаться в такой холодной воде всего несколько минут, а зимой вода у берегов никогда не замерзает настолько, чтобы лед мог выдержать вес людей. Недоступное расположения и климатические условия сделали Соловки отличным местом для изоляции от мира, которое использовали как православные монахи, так и государство. Противников власти и еретиков высылали сюда еще при царе, но настоящая «тюремная машина» заработала здесь во всю силу лишь после большевистской революции. Для сравнения: за 400 лет существования монастыря в заключении там побывало всего около 300 человек, а за 20 лет существования СЛОНа через Соловки прошло несколько тысяч заключенных.

Первый лагерь принудительных работ на 350 человек вместе с охраной был создан на Соловках уже в 1920 году. Это было одно из первых мест такого типа на территории всей советской России. В 1923 году появился СЛОН. Первыми заключенными были политические противники советской власти: эсеры, меньшевики, анархисты, белогвардейцы. Помимо «политических» на Соловки массово ссылали обычных преступников и духовенство.

Переработка капусты

Заключенные содержались на территории старинного монастыря, в наскоро построенных бараках, а часто и в землянках. В удаленных от центра острова монашеских скитах были устроены штрафные изоляторы: мужской на Секирной горе, а женский на Заяцком острове (название острова происходит не от слова «заяц», а от того, что монахи выбирались на этот обитаемый лишь птицами остров «за яйцами»). Заключенные использовались для работ по вырубке леса, ловли рыбы, добычи морской капусты и других водорослей, а также для обработки сельскохозяйственных угодий для нужд лагеря.

Мало кто, наверное, знает, что такое морская капуста. Массовый промысел этой водоросли начался во время Первой мировой войны. Из нее получали йод, использовавшийся для изготовления дезинфицирующих средств. Этот метод был типичным актом отчаяния, т.к. из-за войны Россия была отрезана от поставок йода из Германии, которая была его основным производителем. После окончания войны добыча и переработка морской капусты остались главным занятием жителей Соловков. Высушенные и спрессованные листья высылались на материк, где их использовали в производстве косметических средств и корма для скота, а также производили из них агар-агар. Морская капуста нашла широкое применение и в местной кухне.

Тяжелые климатические условия и проблемы с питанием приводили к тому, что среди заключенных распространялись смертельные болезни. Однако лагерь продолжал расширяться. Когда священнослужителей, эсеров и меньшевиков стало не хватать, на Соловки начали ссылать кулаков, противников коллективизации и осужденных за каннибализм из охваченной голодом Украины. Среди соловецких заключенных были и поляки, и не только те, кто остался на советской территории после подписания Рижского мирного договора. Очень характерна история полицейского Йоахима Биласа (Joachim Biłas), который во время несения службы в районе Несвижа заблудился и попал в болото. На крики о помощи среагировали советские пограничники, которые арестовали поляка за незаконный переход границы. Советский суд приговорил его к пяти годам лагерей. Весь свой срок Билас провел на Соловках.

Жертвами были не только заключенные, но и люди, находившиеся по другую сторону решетки. В рамках чисток, проводимых внутри аппарата террора, были расстреляны несколько комендантов лагеря и несколько десятков членов различных большевистских структур. Среди жертв Соловков были и офицеры НКВД. В 1937 году, при воплощении в жизнь планов большой чистки, из заключенных лагеря были выбраны около 1200 человек, которых вывезли в Карелию и расстреляли в урочище Сандармох. Что интересно, плановая экономика распространялась даже на репрессии. На Соловецкий лагерь, как и на другие административные районы СССР, приходилось по плану определенное количество врагов, подлежащих расстрелу. А задачей НКВД было только выбрать, кто из заключенных станет жертвой.

СТОН

СЛОН завершил свое существование в 1937 году. Оставшихся в живых заключенных перевели в другие места, а на острове оставили только новую тюрьму с чудовищным названием СТОН - Соловецкая тюрьма особого назначения. Она проработала два года, и была в 1939 году закрыта, а ее здания были переданы военным. Заметный след переоборудования этих строений в казармы - запаянные «глазки» в дверях камер, переделанных под комнаты для солдат. Во годы войны на Соловецких островах располагалась учебные отряды советского флота, в т.ч. знаменитая школа юнг.

Сейчас острова возвращают себе свой былой характер. В центре архипелага остается монастырь, который в последние годы был тщательно отреставрирован. А благодаря подвижнической работе местного музея и таких организаций, как «Мемориал», жители России узнают об этом трагическом месте и десятках тысяч жертв, которых поглотил СЛОН.

5 марта - годовщина смерти Сталина. О временах великих репрессий, великих строек и великой войны написано очень много. Здесь мы собрали цитаты из книги воспоминаний Николая Киселева-Громова «С.Л.О.Н. Соловецкий лес особого назначения», изданной в Архангельске.

Автор не был заключенным лагеря, он был охранником, служил в штабе военизированной охраны знаменитого Соловецкого лагеря особого назначения - С.Л.О.Н. Лагерь этот, как известно, был первым и являлся образцом не только для ГУЛАГа, но и для лагерей гитлеровской Германии. В 1930 году Киселев бежал из СССР в Финляндию и там написал эти воспоминания.

ДОРОГА ДЛИННАЯ

Зимой в товарном вагоне неимоверно холодно, так как печи в нем нет; совершенно темно - ни ламп, ни свечей не выдается. Очень грязно, а главное, неимоверно тесно - никаких приспособлений для лежания или сидения, и заключенным приходится всю дорогу стоять, сесть не могут из-за тесноты: в товарный вагон без нар сажают не менее шестидесяти человек. Перед отправкой поезда чекисты бросают в вагон старое, часто дырявое ведро и приказывают оправляться в него; в пути следования заключенных из вагонов для отправления их естественных надобностей чекисты не выпускают.

На дорогу из Петрограда, то есть по крайней мере на три дня, заключенному выдается около одного килограмма черного полусырого и черствого хлеба и три воблы. Водою заключенные в дорогу совсем не снабжаются. Когда они в пути следования начинают просить у чекистов напиться, те отвечают им: «Дома не напился! Подожди, вот я тебя напою в Соловках!» Если заключенный, доведенный жаждой до отчаяния, начинает настойчиво требовать воды и угрожает жаловаться высшему начальству, то такого заключенного конвоиры начинают бить («банить»). После этого другие терпят уже молча.

А из таких городов, как Баку или Владивосток, откуда тоже заключенные направляются в СЛОН, дорога продолжается неделями.

РАБОТА

В 7-й роте, в которой тоже концентрируются заключенные перед отправкой на командировки, мне приходилось наблюдать следующее: ротный барак стоит на площади, отгороженной колючей проволокой, в морозное время года десятки заключенных всю ночь напролет безостановочно ходят по ней, потому что для них не хватило места в бараке: там так набито людьми, что пальца нельзя просунуть, оставшиеся на дворе должны все время ходить, чтобы не замерзнуть. Выбившись из сил от ходьбы и холода и не в состоянии противиться сну, они подходят к своим вещам, сложенным тут же, на площади, притыкаются к ним головами и на несколько минут погружаются в сон, холод быстро заставляет их встать и опять метаться по площади.

Партия идет дремучим карельским лесом, летом съедаемая миллиардами комаров и тучами мошкары, среди бесчисленных болот, а зимою, то есть в течение большей части года, по пояс в снегу. Выворачивая из снега обутые в лапти ноги, идут пять, десять, двадцать и даже до тридцати километров. Наступает ночь.

Партия, сто-о-ой! - кричит старший по конвою с небольших саней, на которых его и попеременно всех конвоирующих чекистов везут на себе заключенные. Партия остановилась.

Разводи костры, разгребай снег, устраивайся на ночевку.

Для чекистов заключенные раскидывают походную палатку, которую они, как и самих чекистов, везли на санях, ставят в нее железную печку, приготовляют чекистам кушанье. Сами же греют себе, у кого есть чайники, и пьют кипяток с 200 грам. черного хлеба (если только он у них остался). Потом, согнувшись в три погибели и подложив под голову грязный кулак, заключенные кое-как проводят ночь у костров, все время добывая из-под снега сушняк, поддерживая им огонь и своих костров, и в печке чекистов.

Многие заключенные, видя, что саморубство спасти их не может, а в перспективе - неминуемая смерть с предварительными долгими страданиями, поступают решительнее: они вешаются на обледенелых деревьях или ложатся под подрубленную сосну в тот момент, когда она падает, - тогда их страдания оканчиваются наверняка.

Никаких накомарников, совершенно необходимых в том климате, СЛОН никогда заключенным не выдает. Работая, заключенный то и дело сгоняет или стирает с лица, шеи и головы рукавом то правой, то левой руки немилосердно кусающих его насекомых. К концу работы лицо его делается страшным: оно все распухло, покрыто ранками и кровью раздавленных на нем комаров.

«Стойка на комарах» здесь - излюбленный чекистами способ наказания. «Филон» раздевается донага, привязывается к дереву и так оставляется на несколько часов. Комары облепляют его толстым слоем. «Симулянт» кричит, пока не впадает в обморок. Тогда одни надзиратели приказывают другим заключенным обливать обморочного водой, а другие просто не обращают на него внимания до истечения срока наказания...

Второй бич, которым природа Севера бьет заключенных, - куриная слепота и цинга.

Куриная слепота часто ведет к убийству заключенного, когда он отойдет вечером несколько шагов от командировки в лес, чтобы оправиться, и заблудится. Чекист-надзиратель прекрасно знает, что заключенный заблудился по болезни, но он желает выслужиться, получить повышение, получить благодарность в приказе и денежную награду, а главное - им владеет особенный чекистский садизм. Он рад поэтому взять такого заключенного на мушку и выстрелом из винтовки положить наповал.

Только ничтожная часть больных и саморубов спасается от смерти, остальные мрут на командировках, как мухи осенью. Товарищи по приказанию чекистов снимают с них одежду, белье и голыми бросают в большие ямы-могилы.

«Крикушник» - небольшой сарайчик, сделанный из тонких и сырых досок. Доски прибиты так, что между ними можно просунуть два пальца. Пол земляной. Никаких приспособлений ни для сидения, ни для лежания. Печки тоже нет...

В последнее время в целях экономии леса начальники командировок стали строить «крикушники» в земле. Вырывается глубокая, метра в три, яма, над нею делается небольшой сруб, на дно ямы бросается клок соломы, и «крикушник» готов.

Из такого «крикушника» не слышно, как «шакал» орет, - говорят чекисты. «Прыгай!» - говорится сажаемому в такой «крикушник». А когда выпускают, ему подают шест, по которому он вылезает, если еще может, наверх.

За что же сажают заключенного в «крикушник»? За все. Если он, разговаривая с чекистом-надзирателем, не стал, как полагается, во фронт, - он в «крикушнике». Если во время утренней или вечерней поверки он не стоял в строю как вкопанный (ибо «строй - святое место», говорят чекисты), а держал себя непринужденно, - тоже «крикушник». Если чекисту-надзирателю показалось, что заключенный невежливо с ним разговаривал, - опять он в «крикушнике».

ЖЕНЩИНЫ

Женщины в СЛОНе главным образом заняты работами на рыбопромышленных командировках. Интеллигентные, каких там большинство, и особенно те, что покрасивее и помоложе, служат у чекистов-надзирателей по стирке им белья, готовят им обед...

Надзиратели (и не одни надзиратели) вынуждают их к сожительству с собою. Некоторые, конечно, сначала «фасонят», как выражаются чекисты, но потом, когда за «фасон» отправят их на самые тяжелые физические работы - в лес или на болота добывать торф, - они, чтобы не умереть от непосильной работы и голодного пайка, смиряются и идут на уступки. За это они получают посильную работу.

У чекистов-надзирателей существует издавна заведенное правило обмениваться своими «марухами», о чем они предварительно договариваются между собою. «Посылаю тебе свою мapуxу и пpoшу, как мы с тобой договорились, прислать мне твою», - пишет один чекист другому, когда его «возлюбленная» надоест ему.

СЛОН заключенным женщинам казенной одежды не выдает. Они все время ходят в своей собственной; через два-три года они совершенно оказываются раздетыми и тогда делают себе одежду из мешков. Пока заключенная живет с чекистом, он одевает ее в плохонькое ситцевое платьишко и в ботинки из грубой кожи. А когда отправляет ее своему товарищу, он снимает с нее «свою» одежду, и она опять одевается в мешки и казенные лапти. Новый сожитель, в свою очередь, одевает ее, а отправляя к третьему, опять раздевает...

Я не знал в СЛОНе ни одной женщины, если она не старуха, которая в конечном счете не стала бы отдавать свою «любовь» чекистам. Иначе она неизбежно и скоро гибнет. Часто случается, что от сожительства у женщин родятся дети. Ни один чекист за мое более чем за трехлетнее пребывание в СЛОНе ни одного родившегося от него ребенка своим не признал, и роженицы (чекисты называют их «мамками») отправляются на остров Анзер.

Отправка их производится по общему шаблону. Они стоят в шеренгах, одетые в одежду из мешков, и держат на руках своих младенцев, завернутых в тряпье. Порывы ветра пронизывают и их самих, и несчастных детей. А чекисты-надзиратели орут, переплетая свои команды неизбежной матерной бранью.

Легко представить, много ли из этих младенцев может остаться в живых...

Зимой они идут снежной дорогой во всякую погоду - в трескучий мороз и в снежную вьюгу - несколько километров до прибрежной командировки Ребельда, неся детей на руках.

В отчаянии многие женщины своих детей умерщвляют и выбрасывают в лес или в уборные, вслед кончая и сами жизнь самоубийством. «Мамок», которые умерщвляют своих детей, ИСО посылает в женский штрафной изолятор на Заячьи острова, в пяти километрах от Большого Соловецкого острова.

В КРЕМЛЕ

Тринадцатая рота находится в бывшем Успенском соборе (думаю, я не ошибаюсь в названии собора). Громадное здание из камня и цемента, теперь сырое и холодное, так как печей в нем нет, с его высоких сводов беспрерывно падают капли, образующиеся от человеческого дыхания и испарений. Оно вмещает до пяти тысяч человек и всегда битком набито заключенными. По всему помещению устроены трехъярусные нары из круглых сырых жердей.

Заключенный накануне работал часов двенадцать; придя с работы в роту, он потратил минимум два часа на стояние в очереди за получением хлеба и обеда и на самый обед; потом сушил свою одежду и обувь, или онучи; через час-полтора после обеда начинается вечерняя поверка, на ней он тоже стоит часа два. Лишь после нее он может лечь спать. Но шум и гам кругом не прекращается: кому-нибудь «бьют морду», надзиратели во все горло вызывают наряжаемых на ночную работу, ходят оправляться и разговаривают заключенные. Через несколько часов его поднимают на утреннюю поверку...

У входа в 13-ю роту справа и слева стоят громадные деревянные ушаты высотою метра в полтора, заменяющие уборную. Заключенный, желающий оправиться, должен об этом заявить дневальному, тот доложит дежурному по роте, а дежурный по роте разрешит идти в «уборную» тогда, когда наберется целая партия желающих. Дневальный ведет их к ушатам и ставит в очередь. Чтобы оправиться, заключенный должен влезть на высокий ушат с положенной на него поперек доской, где он будет оправлять свою нужду на глазах у всех стоящих внизу, выслушивая: «А ну-ка, ты, гнилой профессор! Защитник царя-батюшки! Слезай с кадушки пулей! Довольно! Засиделся!» и т. д.

Чтобы вынести такие ушаты, наполненные нечистотами, два человека продевают палку в ушки его и несут на плечах в «центроуборную». Несущие должны спускаться около ста метров по ступеням собора. Чернявский заставлял (обязательно священников, монахов, ксендзов и наиболее чисто одетых или отличающихся своими манерами интеллигентов) выносить их по нескольку раз в день. При этом, чтобы поиздеваться над «барами» и «длинногривыми», он заставлял уголовных преступников толкнуть наполненный до краев ушат, чтобы содержимое расплескалось и попало на впереди идущего, или же учил сбить с ног переднего или заднего из идущих, чтобы потом заставить интеллигентов и священников вытирать пролитое тряпками.

В 1929 году всем священникам 14-й роты через командира роты Сахарова было предложено остричься и снять рясы. Многие отказались сделать это, и они были отправлены на штрафные командировки. Там чекисты с мордобитием и кощунственной бранью остригли их насильно и наголо, сняли с них рясы, одели в самую грязную и рваную одежду и отправили на лесные работы. Польских ксендзов тоже переодели в такую одежду и отправили в лес. Вообще, надо сказать, что польским гражданам в СЛОНе достается больше, чем лицам других национальностей. При малейшем политическом осложнении с Польшей их сейчас же начинают всячески прижимать: они идут в карцеры или на штрафные командировки, где надзиратели быстро доводят их до «загиба».

Глиномялка является как бы отделением карцера. Она представляет собой абсолютно темный и сырой подвал, вырытый под южной стеной кремля. На дне ее лежит полуметровый слой глины, которую заключенные месят ногами для строительных работ. Зимой глина замерзает; тогда на нее ставят маленькие железные печки, оттаивают и заставляют заключенных месить... С попадающих в глиномялку снимают буквально все, и совершенно голые - зимой и летом - они по нескольку часов стоят в мокрой глине по колени...

Фото из альбома, подаренного Управлением Соловецких лагерей особого назначения
С. М. Кирову, первому секретарю Ленинградского обкома ВКП(б).

В мой мир

С ростом в СССР числа политических тюрем у большевицкого правительства появился замысел создать крупный Лагерь Особого Назначения не вблизи густонаселённых районов, а в малодоступном отдалении от всей страны. В 1920-е гг. система разбросанного по всему государству и поставленного на тесную службу социалистическому строительству ГУЛАГа ещё мало кем планировалась. Коммунисты тогда сочли полезным сконцентрировать самых «опасных» противников своего режима в одном оторванном почти до полной недосягаемости месте, откуда было бы нелегко бежать. Этим местом были выбраны Соловецкие острова.

Соловецкий монастырь. Фото 1915 года

Утверждение, что тюрьма на Соловках ещё в царское время была пыточной – выдумка коммунистических писак. Но вообще до революции тюрьма здесь была – для отдельных немногочисленных заключённых, которых за три-четыре века можно пересчитать чуть ли не по пальцам (знаменитый деятель Смутного времени Авраамий Палицын , здесь к умерший, последний запорожский кошевой Калнишевский, дядя Пушкина П. Ганнибал, сидевший за сочувствие к декабристам). В годы никонианских реформ островной монастырь прославился продолжавшимся восемь лет (1668-1676) Соловецким восстанием за старую веру.

В первое время после революции 1917 Соловецкий монастырь был объявлен совхозом. Монахам «велели меньше молиться, а больше трудиться на пользу рабочих и крестьян» (ловимая ими в Белом море селёдка шла на кремлёвский стол). Но обилие ценностей сосредоточенных в монастыре смущало кое-кого из прибывших руководителей и комиссаров. И тогда в некотором противоречии с уголовным кодексом, но в верном соответствии с общим духом экспроприации «нетрудового имущества» монастырь был подожжён (25 мая 1923). При этом сгорели все книги учёта, и нельзя было определить, как много и что именно пропало. Большевики обвинили в подлоге «чёрную монастырскую свору». Решено было выбросить её на материк, а на Соловецких островах сосредоточить Северный Лагерь Особого Назначения. Здесь оставили только монастырскую артель рыболовов, специалистов по скоту и по квашению капусты.

В июне 1923 чекисты приехали на Соловки создавать «образцово-строгий лагерь, гордость рабоче-крестьянской Республики». Северные Лагеря особого назначения были вообще-то основаны уже в 1921 – в Пертоминске, Холмогорах и близ самого Архангельска. Но эти места были, видимо, признаны трудными для охраны, неперспективными для сгущения больших масс заключённых. И взоры начальства, естественно, были переведены по соседству на Соловецкие острова – с уже налаженным хозяйством, с каменными постройками, в 20-40 километров от материка, достаточно близко для тюремщиков, достаточно удалённо для беглецов и полгода без связи с материком – крепче орешек, чем прежний царский каторжный Сахалин. Первым начальником Соловецкого лагеря стал известный чекист Эйхманс.

Установленные в Соловецком лагере порядки были очень жестокими. Одежды там не выдавали: схватили в летнем платье – так и ходи заполярную зиму. Люди возили вместо лошадей телеги и сани. Как и в ГУЛАГе потом, по утрам ротные дрынами выгоняли своих рабочих на работы. В карцере Секирке провинившихся соловецких узников заставляли сидеть весь день на жердях толщиной в руку, укреплённых так, что ноги не доставали до земли (свалившихся охранники избивали). Особо виновных сталкивали привязанными к бревну вниз по деснице в 365 крутых ступеней, а летом ставили голыми под тучи северных комаров. Практиковались в Соловецком лагере и публичные расстрелы за мелкие нарушения режима (например, за посещение без разрешения начальства церкви, сохранённой для оставшихся монашеских артелей). И всё же «соловецкая» эпоха лагерной жизни сильно отличалась от последующей, сталинской. Соловков от страны не скрывали, ими даже открыто гордились, прожужжали ими все уши, постоянно поминали в эстрадных куплетах. Издаваемый здесь журнал «СЛОН» («Соловецкий лагерь особого назначения») большим тиражом распространялся по всей стране.

Власть Соловецкая - Свидетельства и документы

Лагерь быстро рос. Уже за первые полгода сюда было прислано больше 2000 заключённых, а к 1928 их стало уже тысяч около шестидесяти (с 1926 кроме политических на Соловки стали присылаться и матёрые уголовники). Кроме основной тюрьмы – местного Кремля – появились и «командировки» на других островах Соловецкого архипелага. Сроки пока были коротки – редко 10 и 5 лет, в основном – 3 года. В лагере сидело много старой интеллигенции; философы, историки, литературоведы, финансисты, юристы; среди них распространено было утончённо-интеллектуальное обращение друг с другом. Несмотря на краткость сроков, на свободу вышли немногие: когда сроки кончались, уже стали открываться лагеря сталинского ГУЛАГа – и соловецких узников осуждали повторно.

Для внутреннего управления Соловецкого лагеря была характерна борьба между чекистской «информационно-следственной частью» (ИСЧ, сексоты) и «административной частью», которая ведала текущей охраной и была набрана в основном из бывших белогвардейцев. Белогвардейцы отлавливали стукачей, отправляли их на обычные этапы, в 1927 ворвались в ИСЧ, взломали несгораемый шкаф, изъяли оттуда и огласили полные списки стукачей. Но с годами бывших белых офицеров в Адмчасти Соловецкого лагеря становилось всё меньше. В её личном составе росло число уголовников, и столкновения внутри тюремной администрации прекратились.

За первые год-два существования лагеря чекисты полностью разрушили некогда цветущее монастырское хозяйство (монахи выращивали здесь сортные овощи – даже бахчи, ловили лучшую рыбу – и разводили её, держали оранжереи, имели собственные мельницы, лесопильни, литейку, кузницу, переплётную и гончарную мастерские, даже свою электростанцию, сами изготовляли сложный фасонный кирпич и морские суденышки). Заключённых Соловецкого лагеря стало нечем кормить: мёртвых прятали под нары, чтобы получить за них лишнюю пайку. Вспыхивали эпидемии тифа, оспы (от тифа в соседней материковой Кеми вымерло 60% зэков), широко распространилась цинга.

Система трудработ – главная задача последующего сталинского ГУЛАГа – в Соловецком лагере особого назначения была ещё слабо развитой. Узники здесь в основном выполняли задания по собственному содержанию и (в наказание) разные бессмысленные распоряжения вроде переливания воды из проруби в прорубь или перетаскивания брёвен с одного места на другое и назад. По государственной статистике до 1929 в РСФСР принудтрудом – без обслуживания лагерей – было охвачено лишь 35-40% заключённых – да иначе и не могло быть при безработице в стране.

Но с первой пятилетки положение кардинально, изменилось. Лагеря начали ставить на службу индустриализации . Если в 1926 СЛОН заготовлял леса – не для себя, а по «внешним» заказам – на 63 тыс. руб., то в 1929 – на 2355 тыс. руб., а в 1930 – ещё втрое. В 1926 было выполнено дорожного строительства по Карело-Мурманскому краю на 105 тыс. руб., в 1930 – на 6000 тыс. руб. Материковый город Кемь ранее служил для Соловецкого лагеря пересылкой, через него зэки попадали на архипелаг. Но теперь через него же лагерь СЛОН стал распространяться на материк. На запад от Кеми по болотам вывезенные с Соловков заключённые стали прокладывать грунтовый Кемь-Ухтинский тракт, считавшийся когда-то почти неосуществимым. Затем повели Парандовский тракт от Медвежьегорска. С большими трудностями провели на Кольском полуострове грунтовую дорогу в 27 км. до Апатитов, устилая болота брёвнами и песчаными насыпями, выравнивая капризные рельефы осыпающихся склонов каменистых гор. Затем СЛОН построил там и железную дорогу – 11 километров за один зимний месяц. (Задание казалось невыполнимым – 300 тыс. кубов земляных работ! зимой! за Полярным Кругом, когда земля хуже всякого гранита!).

В Соловецкий лагерь с Кемского пересыльного пункта

Так распался прежний замысел замкнутого на островах лагеря Особого Назначения. Он отошёл в прошлое вследствие «интересов коммунистическое строительства». Лагеря стали распространяться на территорию страны – и в соответствии с новыми условиями была поставлена задача «повести борьбу, с якшанием вольных с заключенными, укрывательством беглецов, покупкой краденых и казённых вещей от заключённых, всевозможными злостными слухами, распространяемыми про СЛОН классовыми врагами». Надо было изолировать узников от гражданского населения. После нескольких удачных морских побегов из Соловецкого лагеря в Европе бежавшими стали распространяться правдивые известия о порядках в советских лагерях. ВЦИК послал на север проверочную комиссию «совести партии – Арона Сольца», которая проехала по Мурманской железной дороге, ничего особенного так и не управив. Затем на Соловки был отправлен великий пролетарский писатель Максим Горький » (июнь 1929), который вёл себя в лагере необычайно подло (подробности – см. в книге А. И. Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ »). После его посещения соловецких арестантов подвергли сугубому террору. Один неудавшийся побег раздули в огромный белогвардейский заговор – белые будто бы собирались захватить пароход и уплыть – и расстреляли в ночь на 15 октября 1929 года 300 человек (потом ещё дополнительные партии, привозившиеся с материка).

Горький на Соловках в окружении чекистов (слева от Горького - известный Глеб Бокий). 1929

С конца 1920-х годов на Соловки широким потоком полились проститутки, бытовики, шпана. Социальный состав арестантов лагеря быстро менялся. С расширением масштабов принудработ власти, как везде в эти годы, стали поощрять «социалистическое соревнование заключённых». Осенью 1930 был создан соловецкий штаб соревнования и ударничества. В роли ударников выступили в основном блатные, отнимавшие выработки у прочих лагерников и утверждавшие что они выполнили несколько норм. В официальной советской литературе без малейшей иронии повествовалось, как отъявленные рецидивисты, убийцы и налётчики вдруг «выступили в роли бережливых хозяйственников, умелых техноруков, способных культработников». Воры и бандиты создали в Соловецком лагере «коммуну», провозгласили о своей перековке и перевоспитании, а власти переселили «коммунаров» в отдельные общежития, стали их лучше кормить и одевать по сравнению с другими заключёнными. Процент выполнения норм у членов «коммуны» необъяснимо вырос вдвое. Конференция «соловецких ударных бригад» постановила «широкой волной соцсоревнования ответить на новую клевету капиталистов о принудительном труде в СССР. Однако уже весной 1931 вдруг потребовалась генеральная чистка так рекламируемых «удачных бригад» и «коммун» – все их «трудовые достижения» оказались липой.

С Соловков система лагерей перебросилась и на острова Новая Земля. Там были, скорее всего, самые страшные лагеря особого назначения – ни один зэк отсюда не вернулся, сведений об их истории нет.

По материалам книги А. И. Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ»

"Посадить его в Головленкову тюрьму вечно и пребывати ему в некоей келии молчательной во вся дни живота его и никого к нему не допускать, ниже его не выпускать никуда же, но точно затворену и заточену быти, в молчании каятися о прелести живота своего и питаему быти хлебом слезным"...

Не надо, не беги из Соловков.

Ещё теснее будет гнёт оков
И дальше от свободы и победы.

Тут главная победа над собой,
А не над духом времени и места,
Где в камни упирается прибой,
Не зная выхода, не ведая протеста.

Где солона вода и горек хлеб,
И склеп распахнут тяжело и слепо
Горит свеча над книгою судеб,
Молчат, как судьи, своды склепа.

Над Белым морем белым облакам
Вольно парить, как вознесённым душам.
Не надо, не тоскуй по Соловкам,
Закроем книгу и свечу потушим.

Но только не беги из Соловков.
Ты знаешь, чем кончаются побеги -
Ещё теснее будет гнёт оков
И дальше от свободы и победы...

В. Листов

После того, как мы, с определенным трудом, и пройдя через определенные испытания прибыли из Москвы на Соловецкие острова автостопом (Москва-Рабочеостровск - автостоп, далее паром), мы стали изучать острова, историю, природу. У меня особо не было в планах где-то лазать и что-то посещать на Соловецких островах, все же я ехал с другими целями и намерениями, но так вышло, что парочку интересных мест, которые хранят в себе огромный пласт истории посетить удалось. Фотографий, к сожалению не много, но мне очень хочетелось рассказать и подготовить статью про это и другие места. А посему статье быть.

Соловецкий монастырь был основан в 1436 году монахами Зосимой и Германом на безлюдном лесном острове Белого моря. Первоначально это была скромная деревянная обитель. Но в середине XVI в. при игумене Филиппе, обладавшем выдающимися организаторскими и хозяйственными способностями, началось ее резкое возвышение. С тех пор Соловецкий Монастырь стал играть заметную роль в жизни Российского государства. На протяжении нескольких последующих столетий это был крупнейший духовный, культурный, хозяйственный, военный и административный центр в Приполярье, своеобразная столица Беломорья.
В XVI столетии митрополитом и царем на Соловецкий монастырь была возложена обязанность изолировать от общества противников церковной и государственной власти, опасных преступников. Так на Соловках возникла церковная и государственная тюрьма. В ее глухих камерах под надежными затворами заживо погребали узника в каменном мешке.

Перед нами явно неординарный памятник средневекового зодчества. Если предположить, что тюремные помещения Головленковой тюрьмы были специально построены в крепостной стене, а не приспособлены под нее, то это в корне может поменять общее представление о самой крепости. Может оказаться, что Соловецкая крепость, возведенная в 1582-1595 годах зодчими Иваном Михайловым и Трифоном Кологриевым изначально должна была выполнять отнюдь не только оборонительные функции. Она возводилась как крепость-тюрьма.
Последней точки зрения придерживался исследователь начала XX века М.А. Колчин, который писал: "Места заключения для ссылочных подначальных людей в 16, 17, 18-х столетиях служили казематы, построенные в стенах и башнях монастырской крепости...соловецкий монах Трофон немало поработал, чтобы устроить внутри крепостной стены такие казематы, из которых не только не мог бы выйти заключенный, но и свет Божий только украдкою входил бы в эти гробы для живых людей". Однако советский историй Г.Г. Фруменков рассматривал появление тюрем в крепости, как вторичное явление: "По замыслу архитектора каменные мешки должны были служить погребами для снарядов и пороха в военное время...но погреба превратили в казематы монастырской тюрьмы". Головленкова тюрьма является тем объектом, на котором можно решить данный исторический спор.

История возникновения древнейшей из соловецких тюрем - Головленковой тюрьмы относятся еще к тому времени, когда монастырь был обнесен деревянной оградой-крепостью, и в клетях этой ограды были устроены особые "кельи молчательные", в которых для смирения и заточали провинившихся инакомыслящих. Об этой келье и упоминается в грамоте Ивана Грозного 1554 г. при ссылке игумена Артемия. По точному смыслу грамоты 1554 г. - "пребывать же ему (Артемию) внутри монастыря с великою крепостью и множайшим хранением в некоей келии молчательной", - где еще не упоминается слово "тюрьма", можно заключить, что в первой половине XVI века, при существовании еще деревянного острога с клетями и подклетками, как это видно из грамоты, не было в полном смлысле слова тюрьмы, а были просто подвали или клети, в грамотах называвшиеся "кельями молчательными".
Мнение это находит себе подтверждение и в том обстоятельстве, что в грамотах более позднего времени, при которых ссылались в монастырь колодники, мы встречаем вполне определенные и точные указания относительно заключения их в ту или другую монастырскую тюрьму или башню. Так, в грамоте, при которой был препровожден в Соловки Салтыков, уже прямо сказано: "посадить его, вора и бунтовщика в Корожную земляную тюрьму и содержать на цепи". В других грамотах упоминается: "послать в монастырь и посадить в каюту". Вообще же безразлично, носили ли казематы название "келья молчательная", "каюта", "клеть", "подклетка" или "погреб в башне" - все это были места заключения.

Белая, круглая с бойницами башня, связывающая южную сторону стены с юго-восточной стеной, и к ней вплотную пристроенное двухэтажное здание - это и есть Головленкова Тюрьма.

Тюрьма.

Как в Кеми, так и в Суздали в народе из уст в уста передавалась приблизительно такая молва: "Монастырские узники заключены в башнях или столбах и сидят там, заложенные кирпичем, до самой смерти, не видя человеческого лица, не слыша человеческого голоса. Иных держат в подземных кельях, в подземных тюрьмах (А. С. Пругавин "В казематах" 1909 г.)". И молва народная была правильна. Стоит лишь только посмотреть на Соловецкие башни. Каменные узкие комнатки в башнях, служившие для крепостных военных, впоследствии были переделаны в казематы тюрьмы. Так, например, в Белой Головленковой башне комнатка, служившая для склада пороха, впоследствии сделана казематом и значительно уменьшена. Во многих башнях и стенах, а так же в под стенами и башнями были найдены и откопаны замурованные темные коморки, в которых находились человеческие кости. В некоторых местах, заложенных кирпичом, низы стен открывали каменные "мешки".

В допетровское время право заточать в Соловецкую тюрьму принадлежало, кроме царя, патриарху, митрополиту и Архангельскому или Холмогорскому архиепископу.
Приведу некоторые наиболее характерные документы, по которым присылались колодники в тюрьму. Одна из первых грамот такого рода относится к 1554 году и касается ссылки в Соловки игумена Троицкого монастыря Артемия, обвиненного духовным собором в единомыслии с рационалистом XVI века Башкиным:
"Пребывати же ему, Артемию, внутри монастыря с великою крепостию и множайшим хранением, заключену же ему быти в гнкоей келии молчательной, да яко и тамо душевредный и богохульный недуг от него ни на единого же да не распространится и да не беседует ни с кем же, ни с церковными, ни с простыми того монастыря или иного монастыря мнихи".
Далее строго предписывалось не дозволять ссыльному посылать кому бы то ни было писем и посланий, а так же и ему передавать как письма, так и вещи от кого бы то ни было. Словом, предписывалось запрещать ему всякую дружбу и общение с кем бы то ни было.
В этой грамоте, еще, правда, трудно определить, что именно представляла из себя "келия молчательная", но уже из грамоты 1701 года о ссылке в Соловки тамбовского епископа Игнатия, можно ясно видеть, что это были казематы монастырской тюрьмы: " Посадить его, Игнатия в Головленкову тюрьму и быти ему в той тюрьме до кончины живота его неисходно, а пищу давать ему против таковых же подначальных. А чернил, бумаги ему, Игнашке, давать отнюдь не велено и ни от кого ему писем не принимать и не отдавать, а также и от него ни к кому никаких писем не принимать же и не отдавать, а буде от кого какие письма явятся к нему, Игнашке, или от него, Игнашки, а те письма велено отсылать к Москве в Преображенский приказ".
Самым тяжким наказанием считалось заключение в "земляных тюрьмах" или, правильнее говоря, в подземных. В Соловках подземные тюрьмы были устроены под Корожной башней. Земляные тюрьмы представляют собой вырытые в земле ямы 2.13 метра глубины (3 аршина). Со всех сторон они обложены камнем. Крыша состояла из досок, у потолка небольшое оконце и железная дверь с отверстие, в которое спускали и поднимали узника, а так же подавали ему пищу. Для сна пол устилался соломой. Для естественных нужд подавались особые судна, которые поднимались и очищались раз в сутки. Были ли в этих погребах печи - осталось неизвестным. В этот темный, сырой погреб, вырытый в земле, опускали человека, часто скованного по рукам и ногам. В подобных тюрьмах во множестве водились крысы, которые нередко нападали на беззащитного узника; были случаи, когда крысы объедали нос и уши у сидевших в подземной тюрьме колодников. Давать им что-либо для защиты от этих хищников воспрещалось. Виновные в нарушении этого правила строго наказывались. Так, например, один караульщик за только то, что дал узнику "бунтовщику Ивашке Салтыкову" палку для обороны от крыс, был "бит нещадно плетьми".

"И состоять ему, колодницу, в крепкой тюрьме, под смотрением архимандрита, а караульным унтер-офицеру и солдатам иметь крепкое и неусыпное над ним, колодником, смотрение и осторожность...Ни с кем и никогда о вере никаких разговоров к большему вымышленной своей прелести и противных благочестию дерзостей размышлению иметь не могли, но пребывали бы в покаянии и питаемы были хлебом слезным"...
По тем же документам можно судить о продовольствии колодников: "...пищу давать только хлеб да воду и подавать в окно капралу".
А вот еще характерный отрывок инструкции: "Когда он, колодник, посажен будет в тюрьму, когда к нему приставят караул, и всегда бы с ружьями были по два человека на часах: один от гвардии, а другой из гарнизонных. Двери б были за замком и за твоей печатью, а у тюрьмы окошко было б малое, где пищу подавать; да и самому тебе в тюрьму к нему не ходить, ниже других кого допускать и его, колодника, в церковь не допускать. А когда он, колодник, заболит и будет весьма близок к смерти, то на исповеди приобщить его св. тайн в тюрьме, где содержится, и для того двери отпереть и распечатать, а по причащении оные двери запереть накрепко, как в прежних указах объявлено".
Некоторые узники всю жизнь сидели скованными в цепях. Эти цепи снимались только после смерти.
Даже в 1833 г. соловецкий архимандрит Досифей писал Архангельскому губернатору относительно буйства поручика Горожанского: "Как ныне арестанты, содержащиеся на стенной цепи, несколько усмирились, то от цепного содержания освобождены; поелику же к перемене своего положения совершенной надежды не подают и дабы впредь не могли учинить по буйному своему характеру каких-либо важнейших поступков и опасных происшествий, отделены от прочих арестантов, каждый из них в особую комнату, в коих содержатся ныне под строжайших за ними наблюдением ("Монастырские тюрьмы" А.С. Пругавин 1905 г.).
В Мещериновском каземате Головленковой тюрьмы и по сие время сохранилось вбитое в стену железное кольцо, к которому на цепь приковывался узник.

Сам вид каменных "мешков" и казематов внутри крепостных стен, башен и под землей приводит в ужас зрителя и действует на его психику. Когда в штабс-капитана Щеголева, сосланного в Соловки в 1826 году привели в каземат, то он пришел от него в такой ужас, что тотчас с гневом объявил карательному офицеру, что если его долго будут тут держать, то он разобьет себе голову о стену.

Острог.

С постройкой острога следовало ожидать улучшения в положении содержания колодников, так как вместо сырых казематов и каменных "мешков" в башнях, а равно земляных тюрем, тюремные камеры острога 1718 года по своему устройству все же были лучше: имелось специальное отопление и другие некоторые удобства. Режим содержания колодников в течении всего XVIII века был таким же неизменным, что и в Корожной и Головленковой тюрьмах XVI и XVII вв. Колодников никуда не выпускали из душных чуланов, а накрепко держали под замком; многие были скованы кандалами. Так, в указе Тайной розыскных дел канцелярии 1722 года, подписанном Петром Андреевичем Толстым, и позднее в указах 1730 г. указывалось: "бумаги, чернил и карандаша им, колодникам не давать, и чтобы "никаких писем они, колодники ни под каким видом ни к кому не писали", "никого из посторонних к ним в келью не допускать"...
Указом Екатерины II от 1766 г. при тюрьме полагалась воинская команда, и, уведомляя об этом указе Соловецкого архимандрита, святой синод писал следующее: "... А так же оном монастыре первенствующая власть вы, архимандрит, то оную команду поручить в твое ведомство и притом тебе порекомендовать, чтобы вы с своей стороны употребляли к исправлению тех колодников всевозможные старания; ибо де через то вы можете себя оказать по званию своему к сохранению жизни человеческой полезным..."
Этим указом синода возлагается на Соловецкого архимандрита роль начальника тюрьмы. Кроме того синод выработал и прислал архимандриту инструкцию о том, как надо обращаться с заключенными:
"Содержать оных безумных в отведенных от архимандрита порожних двух или трех покоях, однако, не скованных, а иметь за ними присмотр такой, чтобы они себе и другим по безумию своему не могли учинить какого-либо вреда, чего ради такого орудия, чем можно вред учинить, отнюдь бы при них не было, так и писать им не давать. Буде же бы которых из них стал сумасбродничать, то в таком случае посадить такого одного в покой, не давая ему несколько времени пищи, а как усмирится, то тогда можно будет свести его по прежнему с другими. Кои же смиренные и сумасбродничества не делают, таких пускать для слушания божественного пения в церковь, однако, под присмотром же караульных, при чем смотреть за ними того, чтобы они с посторонними не вступали в непристойные разговоры, так же бы не ушли из монастыря".

В XIX веке положение в Соловецком остроге значительно изменилось к лучшему. Были забыты чудовищные подземные казематы Корожной и Головленковой тюрем, забыты каменные "мешки" в монастырских стенах и башнях, в которых замуровывали раскольников, сектантов и политических, забыты были плети, батоги и "нещадное битие" арестантов, сидевших в этих тюрьмах, но, в общем положение узников острога в тогдашней литературе характеризовалось ужасным, в полном смысле этого слова.
Фельдшер М. Колчин, живший в Соловках и лично обслуживавший больных колодников острога, в журнале "Русская Старина" 1877 г. пишет так: "Жизненная обстановка арестантов несколько улучшилась. Их стали помещать не в сырые, душные казематы, а в более сухие и светлые новые арестантские чуланы. Арестантов, коих не велено было держать в особом уединенном месте, запирали в чуланы только на ночь, а днем они свободно могли сходиться в коридорах и посещать друг друга. Многое относительно строгости и слабости содержания арестантов зависело от настоятеля монастыря, которые в Соловках был сам бог, сам царь".
Из книги доктора медицины Федорова становится понятным, что при гуманных настоятелях арестантам жилось сносно: их водили в церковь по праздничным дням, сами они ходили за водою на озеро и в канаву - полверсты от монастыря, попеременно ходили на монастырскую кухню за пищей, каждую неделю мылись в бане, прогулки тоже разрешались. Но все это разрешалось лишь зимой, когда в монастыре никого из посторонних не бывает, летом арестантов ни в церковь ни за водой, никуда не выпускали; в баню водили рано утром, когда еще народ спал.
Но режим содержания быстро менялся, коль скоро в должности настоятеля появлялся человек иного склада, иных мировоззрений. В особенности были свирепы архимандриты Варлаам, Досифей и Афанасий, архиепископ Холмогорский, который заставлял волочить колодников по земле, связанных веревками, а два первые плевали колодникам в лицо и называли их "погаными" ("Известия О-ва изучения Русского Севера" за 1915 г.). Жалобы на дурное обращение стражи, которая старалась подделываться под тон начальства, оставались без всякого внимания.
Приведу письмо одного из узников острога - священника Лавровского, с которого был снят сан за политические убеждения ("Русская Старина", 1887 г.): "Тюрьма Соловецкая при архимандрите Досифее была действительно несносным игом. В каждом чулане, всегда почти запертом, 3х аршинной длины (2.13 метра) в 2 аршинах с двумя или тремя вершками ширины, находилось по 2 арестанта; между двух коек был проход только для одного узника; рамы не имели форточек, отчего воздух стеснительный делался удушающим, и одно милосердие божие спасало страдальцев. Для естественной нужды не дозволялось выходить в нужное место, куда только раз в сутки арестанты выносили из чуланов свои судна. Пища давалась убогая; арестанты восхищались от радости, когда им изредка приносим был мягкий хлеб. Продолжительные зимние ночи узникам не дозволялось при огне поужинать; посему, держа только перед лицом ложку, ощупью употребляли они пищу. Но всех прискорбий тогдашнего содержания и объяснить неможно".

Хочется отметить, что в Соловецких тюрьмах сидели арестанты и 20, 30, 40 лет: "Срок заключения не назначен. От старости лет не выходит никуда из клети, большей частью лежит в постели; в баню возят на лошади. Малограмотен и книг не читает, кроме собственной книги; в церковь никогда не ходит по ненависти к ней; одержим давней грыжею, без врачевания ее, за неимением здесь ни медиков, ни лазаретов. Понятия от невежества тупого, рассудком здоров. Увещания при всяком случае делаются, но он, состарившись в ереси, не принимает их и безнадежен к раскаянию; нрава ропотливого и сварливого. По укоренению в ереси и за старостью должен оставаться в теперешнем его положении" - отзыв Соловецкого архимандрита о Семене Шубине, которые сидел 43 года. В момент составления списков ему было 88 лет.

Вид от Белой башни в сторону Мельницы и бани, а так же на переход.

1966 год.

Мельница. 1892 год.

В 1718 году, после посещения Петром Соловков, был построен рядом с Корожной башней каменный двухэтажный острог. С перестройкой острога часть узников содержалась в нем, но не прекратилось содержание их в Корожной и Головленковой тюрьмах-башнях.

В 1842 году, по предоставлению архимандрита Илария, острог увеличен надстройкой третьего этажа. Кроме того, был построен особый каменный флигель для офицеров и караульной команды острога.

В 1875 году Соловецую тюрьму осматривал В. И. Немирович-Данченко, а в 1876 английский писатель Кенворт составил двухтомное описание Соловецких темниц и издал в Лондоне.

В 1903 году военный министр Куронаткин осматривал Соловецкий острог и вошел с представлением об его упразднении, и в 1905 году в "Правительственном Вестнике" было объявлено об упразднении Соловецкой тюрьмы. После упразднения тюрьмы продолжалась ссылка на Соловки за религиозные преступления и еще в 1906 и 1907 годах Иругавину удалось видеть сметы синода на содержание Соловецкой тюрьмы.

В 1906 году здание острога было превращено в больницу для монахов и богомольцев.

В 1916 году умер последний соловецкий узник Петр Лаврентьев.

В 1923 году пожаром были разрушены некоторые мешки в каменных стенах башен.

В 1925 году каменные мешки и казематы тюрем были взяты под охрану Соловецким обществом Краеведения и составляют в настоящее время один из отделов Музея Общества.

Поиски настоящей Головленковой тюрьмы.

Свое название Головленкова тюрьма получила, очевидно, по имени первого узника. Единственным документом, содержащем известие об этом человеке, считалась до недавнего времени "Государева грамота 7114 (1616) года к игумену соловецкому Антонию о Иване Головленкове". Она упомянута в монастырской описи 1676 г. Но, так же есть новые сведения об Иване Головленкове. В Приходной книге 1619 г. имеется запись: "Сентября ж в 27 день. Преставися Иван Головленков во иноцех Иосиф, взято после его живота денег в казну рубль 5 алтын. Да по нем же взято у священноинока Паисея сорокоустных денег 20 алтын". Судя по всему, Иван Головленков был раскаявшимся узником, постригшимся в монахи; такая практика была частой в Соловецком монастыре. Исторических свидетельств о прочих заключенных Головленковой тюрьмы известно немного. Стоит отметить донесение от 4 июля 1743 года архангелького архиепископа Варсонофия, где упомянут отсидевший 10 лет "расколник Аврам Иванов с 1733 годов в Головленковой тюрьме".
Местоположение Головленковой тюрьмы у историков вызывало споры. М.А. Колчин, явно опиравшийся на найденный им в монастырском архиве документ, в котором говорилось о нахождении Головленковой тюрьмы "у Архангельских ворот", трактовал его так: "Головленкова - в башне у Архангельских ворот". Он полагал, что в древности сама башня у этих ворот называлась Головленковой. Из приведенного им описания Головленковой тюрьмы следует, что речь идет именно об Архангельской башне, располагавшейся к северу от одноименных ворот. Однако вместо тюрьмы, в том месте оказался погреб 2-го яруса башни.
Последующие авторы отождествляли Головленкову тюрьму с Белой башней, примыкавшей к тому же пряслу крепостной стены с Архангельскими воротами, но стоявшей от последних далеко к югу. Так поступал А.П. Иванов. Для него Головленкова тюрьма - это Белая башня и Сушило; он даже привел фотографию и план этих сооружений, комментируя их как тюремные казематы. Историк Г.Г. Фруменков так же полагал, что Белая башня и Головленкова тюрьма - это одно и то же. Данное представление очень прочно вошло в литературу и в практику Соловецкого музея. Его даже не смог поколебать изданный в 1982 году В.В Скопиным план соловецких тюрем 1743 года, хотя именно этот рисунок со всей определенностью указывал на нахождение Головленковой тюрьмы в толще крепостной стены, в третьей бойнице подошвенного боя к северу от Архангельской башни. Впрочем, историк Г.Г. Фруменков отрицал достоверность Описи соловецких тюрем 1743 года. Он был твердо убежден, что это фальшивка, сфабрикованная монастырским начальством с целью скрыть наличие земляных тюрем, обмануть общественное мнение в том случае, если документ будет обнародован.

Между тем в Российском государственном архиве древних актов в фонде Паниных В.В. Скопин обнаружил еще один, неизвестный ранее, план Головленковой тюрьмы. Судя по почерку и характеру писчего материала, это копия XIX в., выполненная на плотной белой бумаге без водяных знаков. Размер листа 21х34.1 см. В верхней части читается надпись "Чертеж имеющейся в Соловецком монастыре тюрьмы, именуемой Головленковой, в которой никакого свету не имеется".

План Головленковой тюрьмы, копия XIX в. Без масштаба.

Этот план уникален своей информативностью. Здесь показан фрагмент прясла крепостной стены, снабженный комментарием: "Стена от имеющагося за монастырем озера, толщиною слишком в 4 сажени". Из чего следует, что изображен участок восточного прясла крепости - со стороны Святого озера.

Белая башня (Головленкова). Вид со стороны Святого озера.

На фотографии Соловецкая ГЭС, правее Сушило и Белая Башня. Фотография 1916 года.

С внутренней стороны монастыря расположена "линия келий братских". Вход в тюрьму преграждает полукруг бревенчатого частокола с воротами. Внутри полукружия перед крепостной стеной надпись: "Острогъ деревянный изъ стоячихъ бревенъ". С внешней стороны острога дается еще одно пояснение: "Ворота въ острогъ изъ монастыря запираются". Изображение частокольной ограды, разобранной к июлю 1743 г., дает нам понять дату "чертежа" - до лета 1743 г.
Согласно плану, Головленкова тюрьма состояла из одного большого центрального помещения и расположенных от него по обеим сторонам двух боковых малых помещений. Все помещения прямоугольной формы. Вход в центральное помещение со стороны монастыря преграждала толстая стена с проходом, по обе стороны которого имелись внутренняя и наружная двери. Надпись: "Казарма, въ которой часовой солдат бываетъ" поясняет нам назначение центрального помещения.
Тут же показана низкая, с лежанкой печь, над ее изображением надпись "Печь". В боковые малые помещения, расположенные в толще крепостной стены, ведут крайне узкие проходы. По обеим сторонам каждого такого прохода имеются двери. С наружной стороны проходов две однотипные надписи: "Двери запираются замкомъ", по другую сторону проходов другая надпись - "Двери запираются железнымъ засовомъ". Назначение двух боковых помещений - это "Тюрьма колодничья". В каждом из помещений из стены со стороны монастыря выступает по цепи, рядом с которыми надпись: "Цепь стенная".
Местоположение Головленковой тюрьмы на восточном участке стены крепости, вблизи Святого озера, обозначенное на вновь открытом чертеже, полностью совпало с местоположением этой тюрьмы на плане 1743 года. Но самое главное - на данном "чертеже" представлены именно две палатки, которые упомянуты в описи 1743 года.
Таким образом, все известные документы не только не противоречат, но и дополняют друг друга, доказывая тем самым свою полную достоверность.

Архиолого-архитектурный план Головленковой тюрьмы.

а - песок;
б - известь;
в - битый кирпич;
г - целый большемерный кирпич;
д - уголь;
е - камень;
ж - тлен;
е - лага;
и - бревно крыльца;
к - глина;
л - рыбные кости;
м - зона скопления рыбных костей;
н - заложенная амбразура;
о - современный перекоп.

Вход

Тюрьма на 1 ярусе Сушила. Фото взято из интернета.

Проход под Белую (Головленкову) Башню.

Бойницы Белой (Головленковой) Башни.

Бойницы. Фото взято из Интернета.

Северная палатка Головленковой тюрьмы. Фотография из книги.

Свод северной палатки Головленковой тюрьмы. Фотография из книги.

Несколько планов и чертежей.

Про Казарму для часового солдата стоит сказать, что она находилась в бойнице подошвенного боя. Ее боковые стены сложены из крупных валунов. Раскопки, проводимые здесь археологами принесли неожиданный результат. Оказалось, что после упразднения Головленковой тюрьмы в начале 1740-х вход в бойницу и проходы в боковые камеры никто не засыпал. Они были открыты для посещения даже в начале XX века. Так же выяснилось, что со второй половины XVIII века по 1936 год бойница упраздненной тюрьмы не пустовала. Она использовалась для разных хозяйственных и складских целей.

Про палатки (помещения заключения узников) можно сказать следующее. В стенах бойницы бодошвенного боя имеются утопленные арочные проходы в "тюрьму колодочную", выложенную из большемерного кирпича. Ширина прохода примерно 0.47-0.49 м., а высота 1.4 м. Проход закрывала железная кованая дверь, об этом свидетельствуют железные подставы для петель.

Арочный проход в северную палатку Головленковской тюрьмы. Фотография из книги.

Исследования историков и археологов на сегодняшний день позволяют нам довольно точно сказать, что Головленкова тюрьма XVI-XVIII вв. Соловецкого монастыря располагалась в третьей бойнице подошвенного боя около Белой башни. Тюрьма состояла из бойницы и двух помещений в стене. Бойница служила казармой для часового, а два помещения были непосредственно комнатами заключения. Вход в бойницу закрывала кирпичная стена. В бойнице имелся деревянный пол-настил. Так же имелась печка. Настил с печью в бойнице появился не раньше XVII века. Палатки для колодников представляли небольшие помещения размером около 3 на 3 метра. Там были земляные полы. В западных стенах имелось по вентиляционному-каналу и по одной вмонтированной железной полосе с петлей на конце для крепления цепи. В северной палатке в толщу крепостной стены был вмонтирован деревянный желоб для отходов. Головленкова тюрьма не была подземной. Монахи были правы, когда писали, что эта тюрьма наземная. Уровень пола был приподнят на 0.7 м. над землей, что соответствовало верху цокольной платформы крепостной стены, сложенной из крупных валунов, пространство между которыми было заложено камнями меньшего размера и засыпано песком, что исключала возможность подкопа. Участок восточного прясла восточной каменной крепости с третьей по счету от Архангельской башни бойницей подошвенного боя предназначался под тюрьму изначально. Об этом свидетельствуют и вмонтированные в стены железные кованные петли для крепления цепей колодников. Таким образом уже по проекту Соловецкой крепости были предписаны не только оборонные функции, но и функции тюрьмы.

Прогуляемся по комплексу Головленковой Тюрьмы. А именно в сторону Мельницы и Бани.

Дренажный люк для дождевой воды.

Бойницы вдоль стены между Белой и Прядильной башнями.

Прясло между Белой и Прядильной башнями.

Ныне заброшенное и разрушенное помещение Бани:

Кое где видны строительные леса - сейчас в некоторых местах идет реконструкция и реставрация Соловецкого Монастыря и Соловецкой крепости.

Вид на Прядильную башню от разрушенного помещения Бани.

Казалось Соловки перестали навсегда быть местом ссылки...

1923 год. Суровая климатическая обстановка, оторванность от цивилизации и невозможность сбежать с острова сделали Соловецкий архипелаг тюрьмой на многие века. После упразднения в 1903 году Соловецкой Тюрьмы неугодных Царю в 1923 году здесь начинает существование СЛОН - Соловецкий Лагерь Особого Назначения.

Продолжение следует...

Пояснения:

• Пря́сло — в русском оборонительном зодчестве участок крепостной стены между двумя башнями.


• Остро́г — фортификационное сооружение (опорный пункт), постоянный или временный населённый укреплённый пункт, обнесённый частоколом из заострённых сверху брёвен (кольев) высотой 4 — 6 метров. Изначально острогом называлась сама ограда из острых кольев и плетня, устраиваемая во время осады неприятельских городов, на Руси. Значение слова Острог по Ефремовой: Острог - Обнесенный стеной тюремный замок. Ограда, стена из вкопанных вплотную и заостренных столбов (на Руси IX-XIII вв.), Город, селение, являвшиеся укрепленным пунктом.

Использовавшаяся литература и материалы:

1. "Соловецкая Монастырская Тюрьма" - А.П. Иванов.


2. "Головленкова Тюрьма XVI-XVIII вв. Соловецкого монастыря" - В.А. Буров.


3. Исторические фотографии взяты с сайта pastvu.com.

Спасибо всем тем людям, которые путешествовали автостопом и переживали все трудности по ути на Соловецкие острова вместе со мной!

Спасибо за прочтение поста!

• Current Music: Harry Gregson-Williams – Crossing Mars